Акафист священномученику Сильвестру (Ольшевскому), архиепископу Омскому

Свя­щен­но­исповедник^[1] Силь­вестр ро­дил­ся 1 июня 1860 го­да в се­ле Ко­сов­ка Ск­вир­ско­го уез­да Ки­ев­ской гу­бер­нии в се­мье диа­ко­на Ль­ва Оль­шев­ско­го и в кре­ще­нии был на­ре­чен Иу­сти­ном.

Ко­г­да при­шло вре­мя, ро­ди­те­ли опре­де­ли­ли Иу­сти­на в Ки­ев­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию, где он об­ра­тил на се­бя вни­ма­ние на­чальства при­ле­жа­ни­ем к бо­го­слов­ским на­у­кам, доб­рым нра­вом, мо­лит­вен­ной на­стро­ен­но­стью ду­ши, и юно­шу ре­ко­мен­до­ва­ли в чте­цы к зна­ме­ни­то­му бо­го­сло­ву-дог­ма­ти­сту, про­фес­со­ру ака­де­мии ар­хи­манд­ри­ту Силь­ве­ст­ру (Ма­ле­ван­ско­му), впо­след­ствии еписко­пу Ка­нев­ско­му, ви­ка­рию Ки­ев­ской епар­хии и рек­то­ру Ду­хов­ной ака­де­мии. Ар­хи­манд­рит Силь­вестр имел сла­бое зре­ние, и в обя­зан­но­сти чте­ца вхо­ди­ло чте­ние ему вслух со­чи­не­ний бо­го­слов­ско­го ха­рак­те­ра. Иу­стин был в это вре­мя, как он сам как-то выра­зил­ся, «оча­ми и пе­ром» уче­но­го-бо­го­сло­ва и мо­на­ха-по­движ­ни­ка. При бли­жай­шей тех­ни­че­ской по­мо­щи Иу­сти­на Оль­шев­ско­го ар­хи­манд­ри­том Силь­ве­стром бы­ли на­пи­са­ны пер­вые два то­ма из пя­ти­том­но­го тру­да «Дог­ма­ти­че­ское бо­го­сло­вие».

Сов­мест­ная ра­бо­та в те­че­ние дли­тель­но­го вре­ме­ни срод­ни­ла уче­ни­ка и учи­те­ля, уста­но­ви­ла меж­ду ни­ми проч­ную связь, ко­то­рая оста­лась не­из­мен­ной до са­мой бла­жен­ной кон­чи­ны еписко­па Силь­ве­ст­ра. Боль­шое вос­пи­ту­ю­щее вли­я­ние ока­зал на юно­шу и по­движ­ни­че­ский об­раз его жиз­ни. Ар­хи­манд­рит Силь­вестр имел твер­дый, ре­ши­тель­ный, но чрез­вы­чай­но доб­рый ха­рак­тер и про­во­дил жизнь ас­ке­та-по­движ­ни­ка и уче­но­го-тру­до­люб­ца, от­ли­чал­ся ми­ло­сер­ди­ем, и ес­ли у не­го по­яв­ля­лись ка­кие-ли­бо ма­те­ри­аль­ные сред­ства, то он их все­гда раз­да­вал не­иму­щим. По­сле смер­ти он не оста­вил ни­ка­ко­го со­сто­я­ния, а имев­ши­е­ся скуд­ные сред­ства и пен­сию за­ве­щал упо­тре­бить на свое по­гре­бе­ние и по­ми­но­ве­ние и раз­дать ни­щим.

Счаст­ли­вая бли­зость Иу­сти­на Оль­шев­ско­го к та­ко­му по­движ­ни­ку, ка­ким был ар­хи­манд­рит Силь­вестр, спо­соб­ство­ва­ла вы­ра­бот­ке и углуб­ле­нию его соб­ствен­но­го ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­но­го ми­ро­воз­зре­ния, по­мог­ла ему из­бе­жать юно­ше­ских блуж­да­ний и в даль­ней­шем ше­ство­вать по уз­кой, но твер­дой сте­зе – сна­ча­ла пра­во­слав­но­го мис­си­о­не­ра, за­тем свя­щен­ни­ка, а впо­след­ствии и ар­хи­пас­тыря.

В 1883 го­ду Иу­стин окон­чил Ду­хов­ную се­ми­на­рию. В том же го­ду ар­хи­манд­рит Силь­вестр ре­ко­мен­до­вал ода­рен­но­го, тру­до­лю­би­во­го и вы­со­ко­на­стро­ен­но­го юно­шу к по­ступ­ле­нию в Ки­ев­скую Ду­хов­ную ака­де­мию, ко­то­рую тот окон­чил в чис­ле пер­вых кан­ди­да­тов в 1887 го­ду, во все вре­мя обу­че­ния поль­зу­ясь ду­хов­ным и на­уч­ным по­кро­ви­тельством вла­дыки Силь­ве­ст­ра.

Дру­гим об­сто­я­тельством, опре­де­лив­шим по­сле­ду­ю­щие за­ня­тия Иу­сти­на, ста­ло близ­кое зна­ком­ство с раз­лич­ны­ми ра­ци­о­на­ли­сти­че­ски­ми и ми­сти­че­ски­ми сек­та­ми. Во вре­мя обу­че­ния в се­ми­на­рии и ака­де­мии он все ка­ни­ку­лы про­во­дил в сво­ей се­мье, в се­ле, где слу­жил его отец. Се­ло и весь район бы­ли за­по­ло­не­ны штун­ди­ста­ми. Мо­ло­дой бо­го­слов за­ин­те­ре­со­вал­ся этой, то­г­да еще но­вой, сек­той и, учась в ака­де­мии, на­чал вни­ма­тель­но ис­сле­до­вать ми­ро­воз­зре­ние сек­тан­тов, их быт, с тем что­бы знать, ка­ким об­ра­зом мо­жет успеш­но воз­действо­вать на них пра­во­слав­ный мис­си­о­нер.

Ви­дя, с ка­кой быстро­той рас­про­стра­ня­ют­ся раз­лич­ные сек­ты и сек­тант­ские уче­ния, Иу­стин Оль­шев­ский при­нял ре­ше­ние сра­зу же по­сле окон­ча­ния ака­де­мии по­свя­тить се­бя слу­же­нию мис­си­о­нер­ско­му де­лу. 27 ок­тяб­ря 1887 го­да он был на­зна­чен учи­те­лем цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы в се­ле Ли­пов­ка Ки­ев­ско­го уез­да; 15 ян­ва­ря 1888 го­да – пе­ре­ве­ден пре­по­да­ва­те­лем За­ко­на Бо­жия в двух­класс­ное ми­ни­стер­ское учи­ли­ще в ме­стеч­ке Шпо­ла то­го же уез­да, од­но­го из бед­ней­ших в гу­бер­нии, по­чти це­ли­ком за­ра­жен­но­го штун­диз­мом.

Ос­но­ва­тель­но озна­ко­мив­шись с уче­ни­ем сек­ты, Иу­стин Льво­вич при­шел к мыс­ли, что де­я­тель­ность свет­ско­го мис­си­о­не­ра мо­жет при­не­сти боль­ше пло­дов, чем мис­си­о­не­ра из ду­хо­вен­ства. Он пись­мен­но из­ло­жил свои со­об­ра­же­ния по это­му по­во­ду в до­клад­ной за­пис­ке мит­ро­по­ли­ту Ки­ев­ско­му Пла­то­ну (Го­ро­дец­ко­му).

Со­об­ра­же­ния и до­во­ды, из­ло­жен­ные в за­пис­ке, бы­ли пол­но­стью при­ня­ты, и 7 мар­та 1889 го­да Иу­стин Льво­вич был на­зна­чен мис­си­о­не­ром Ки­ев­ской епар­хии и утвер­жден учи­те­лем цер­ков­но-при­ход­ской шко­лы Ки­ев­ско­го Свя­то-Вла­ди­мир­ско­го Брат­ства. Для то­го вре­ме­ни на­зна­че­ние епар­хи­аль­ным мис­си­о­не­ром ли­ца свет­ско­го зва­ния бы­ло боль­шой ред­ко­стью, встре­ча­лись лишь еди­нич­ные слу­чаи, по­доб­ные мис­си­о­нер­ско­му слу­же­нию Кон­стан­ти­на Го­лу­бе­ва в Са­ра­тов­ской епар­хии, – обыч­но это бы­ло свя­за­но с вы­да­ю­щи­ми­ся ка­че­ства­ми са­мо­го мис­си­о­не­ра.

В ре­зульта­те прак­ти­че­ской де­я­тель­но­сти Иу­сти­на Оль­шев­ско­го на по­при­ще про­све­ще­ния сек­тан­тов и об­ли­че­ния их лже­у­че­ний по­явил­ся его труд под за­гла­ви­ем «Об­ли­че­ние штун­ды в биб­лейских текстах». Этот труд мно­го­крат­но впо­след­ствии пе­ре­из­да­вал­ся и явил­ся цен­ней­шим по­со­би­ем для мис­си­о­не­ров и пас­тырей.

В 80-90-х го­дах ХIХ ве­ка во мно­гих епар­хи­ях стре­ми­тель­но мно­жи­лись сек­ты, не со­став­ля­ла ис­клю­че­ния и епар­хия Пол­тав­ская; сю­да в это вре­мя был на­зна­чен еписко­пом вы­да­ю­щий­ся цер­ков­ный де­я­тель и по­движ­ник прео­свя­щен­ный Ил­ла­ри­он (Юше­нов). В быт­ность свою на­мест­ни­ком Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ры прео­свя­щен­ный Ила­ри­он по­зна­ко­мил­ся со сту­ден­том ака­де­мии Иу­сти­ном Оль­шев­ским. По­след­ний, тя­го­тея к мо­на­ше­ско­му об­ра­зу жиз­ни, ча­сто по­се­щал Лав­ру, ее свя­ты­ни, мо­на­ше­скую бра­тию и ее бла­го­че­сти­во­го на­мест­ни­ка.

Став Пол­тав­ским еписко­пом, прео­свя­щен­ный Ила­ри­он в 1890 го­ду при­гла­сил Иу­сти­на Льво­ви­ча пре­по­да­вать все­об­щую и рус­скую граж­дан­скую исто­рию в Пол­тав­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии, а так­же ис­пол­нять по­слу­ша­ние епар­хи­аль­но­го мис­си­о­не­ра. С это­го вре­ме­ни его бо­лее чем два­дца­ти­лет­няя мис­си­о­нер­ская де­я­тель­ность бы­ла свя­за­на с Пол­тав­ской епар­хи­ей.

Бу­дучи мис­си­о­не­ром и об­ща­ясь с са­мы­ми ши­ро­ки­ми сло­я­ми на­ро­да, Иу­стин Льво­вич при­об­рел опыт, ка­кой не все­гда бы­ва­ет у при­ход­ско­го свя­щен­ни­ка. Его слу­ша­те­ля­ми бы­ли и не­по­ко­ле­би­мые в ве­ре пра­во­слав­ные, и ко­леб­лю­щи­е­ся в сво­их убеж­де­ни­ях, и во­все от­пав­шие от ве­ры, и рас­коль­ни­ки, име­ну­ю­щие се­бя ста­ро­об­ряд­ца­ми, и сек­тан­ты, и да­же ма­ло­чис­лен­ные еще в то вре­мя тол­стов­цы. Свои на­блю­де­ния, со­об­ра­же­ния и пред­ло­же­ния, ка­са­ю­щи­е­ся сек­тант­ско­го дви­же­ния и его опас­но­сти для пра­во­сла­вия, Иу­стин Льво­вич из­ло­жил в про­стран­ном до­кла­де под на­зва­ни­ем «За­да­чи на­шей про­ти­во­сек­тант­ской мис­сии», ко­то­рый он про­чел на пуб­лич­ном за­се­да­нии Пол­тав­ско­го Ко­ми­те­та Мис­си­о­нер­ско­го Об­ще­ства. Имея пре­крас­ную бо­го­слов­скую под­го­тов­ку, а так­же боль­шой опыт ра­бо­ты с сек­тан­та­ми, он ис­чер­пы­ва­ю­ще обос­но­вал при­чи­ны воз­ник­но­ве­ния сек­тант­ско­го дви­же­ния в Рос­сии, при­чи­ны его успе­ха, а так­же ука­зал ме­ры по пре­одо­ле­нию это­го па­губ­но­го яв­ле­ния.

Из­вест­ный мис­си­о­нер и чи­нов­ник осо­бых по­ру­че­ний при Свя­тей­шем Си­но­де В.М. Сквор­цов, вс­по­ми­ная впо­след­ствии о вре­ме­ни, ко­г­да ему вме­сте с Иу­сти­ном Льво­ви­чем при­шлось на­чи­нать мис­си­о­нер­ское де­ло в Ки­ев­ской и Пол­тав­ской епар­хи­ях, пи­сал: «Мы с Иу­сти­ном Льво­ви­чем Оль­шев­ским яв­ля­ем­ся пе­ре­до­вы­ми по вре­ме­ни де­я­тель­но­сти мис­си­о­не­ра­ми. Я в Ки­е­ве не­сколько ра­нь­ше высту­пил на не­про­то­рен­ную мис­си­о­нер­скую сте­зю, Иу­стин Льво­вич – не­мно­го поз­же. Он пер­вый из уче­ных – кан­ди­да­тов Ду­хов­ной ака­де­мии – взял на се­бя на­уч­ную раз­ра­бот­ку штун­диз­ма, и его ра­бо­ты со­хра­ня­ют свою све­жесть и вы­со­кую цен­ность и в на­сто­я­щее вре­мя. Его за­пис­ка о мис­си­о­нер­стве... на­пе­ча­тан­ная в “Ру­ко­вод­стве для сельских пас­тырей”, от­кры­ва­ет со­бой эру в исто­рии на­шей внут­рен­ней мис­сии.

До то­го вре­ме­ни счи­та­ли, что мис­си­о­не­ра­ми мог­ли быть лишь ли­ца, об­ле­чен­ные свя­щен­ным са­ном. И в это вре­мя мы с Иу­сти­ном Льво­ви­чем высту­пи­ли на не­про­то­рен­ную до­ро­гу. То­г­да не бы­ло яс­но и точ­но выра­же­но уче­ние штун­ди­стов, при­хо­ди­лось ид­ти ощу­пью, са­мим про­кла­ды­вать путь... Са­мо­му хо­дить в со­бра­ния штун­ди­стов и здесь на опы­те убе­дить­ся, что по­лу­чен­ны­ми в ака­де­мии зна­ни­я­ми не все­гда мож­но успеш­но от­ра­зить на­пад­ки штун­ди­стов. Они мыс­лят и тол­ку­ют сло­во Бо­жие ина­че, чем мы, и для успе­ха мис­сии сре­ди них нуж­ны осо­бые при­е­мы. Для до­сти­же­ния сво­их це­лей и уни­же­ния ду­хо­вен­ства они не брез­га­ют ни­ка­ки­ми сред­ства­ми. Вот один из мно­гих при­ме­ров. В кон­це бе­се­ды штун­дист об­ра­ща­ет­ся к от­цу бла­го­чин­но­му с прось­бой на­пи­сать при­ход­ско­му свя­щен­ни­ку – истол­ко­вать им сем­на­дца­тую гла­ву По­сла­ния к рим­ля­нам. Бла­го­чин­ный удо­вле­тво­рил прось­бу. Нуж­но бы­ло ви­деть ра­дость штун­ди­стов, ко­г­да они по­лу­чи­ли для пе­ре­да­чи за­пис­ку об истол­ко­ва­нии не­су­ще­ству­ю­щей гла­вы.

Мно­го при­чин по­яв­ле­ния и раз­ви­тия штун­ды. Од­ной из них яв­ля­ет­ся не­бре­же­ние ду­хо­вен­ства к сво­е­му вы­со­ко­му слу­же­нию. “Нам, спя­щим”, враг все­ял пле­ве­лы, и они утвер­ди­лись и раз­рослись за счет пра­во­слав­ных. В пер­вые го­ды мо­ей мис­си­о­нер­ской прак­ти­ки при­шлось иметь не­при­ят­ное де­ло с фак­том укры­ва­тельства штун­ды. В Ки­ев на­ча­ли до­хо­дить слу­хи, что в весь­ма на­се­лен­ном ме­стеч­ке Бо­гу­сла­ве не­бла­го­по­луч­но, что силь­ное штун­дист­ское дви­же­ние за­хва­ты­ва­ет пра­во­слав­ное на­се­ле­ние. На за­прос епар­хи­аль­но­го на­чальства мест­ный отец про­то­и­ерей от­ве­тил, что там все­го два штун­ди­ста. Ко­г­да я по­ехал ту­да, то ока­за­лось, что их там две­сти и две тре­ти при­хо­да ко­леб­лю­щих­ся.

И вот в эту по­ру высту­пил на мис­си­о­нер­ское по­при­ще Иу­стин Льво­вич Оль­шев­ский и на­чал пе­ча­тать в “Ру­ко­вод­стве для сельских пас­тырей” свое “Об­ли­че­ние штун­диз­ма в биб­лейских текстах”.

Эти мис­си­о­нер­ские за­пис­ки то­г­да об­ра­ти­ли вни­ма­ние всех за­ин­те­ре­со­ван­ных в борь­бе со штун­дой. Те­перь эта кни­га вы­шла вто­рым из­да­ни­ем и, как на­пи­сан­ная ли­цом, сто­яв­шим у жи­во­го де­ла, со­хра­ня­ет пол­ную цен­ность и в на­сто­я­щее вре­мя».

На­блю­дая сек­тант­ское дви­же­ние и его раз­ви­тие в го­су­дар­стве и сре­ди на­ро­да, Иу­стин Льво­вич уви­дел мас­штаб и зна­че­ние той угро­зы, ко­то­рая на­вис­ла со сто­ро­ны сек­тант­ства над рус­ским на­ро­дом и над са­мим су­ще­ство­ва­ни­ем го­су­дар­ства.

В пуб­лич­ной ре­чи, об­ли­чая штун­дист­ские за­блуж­де­ния, Иу­стин Льво­вич ска­зал: «Всем вид­но и из­вест­но, что те из сла­вян­ских на­ро­дов, ко­то­рые не­из­мен­но вер­ны оста­лись Пра­во­сла­вию, ка­ко­вы рус­ские, чер­но­гор­цы, сер­бы, бол­га­ры, Гос­подь бла­го­сло­вил го­су­дар­ствен­ной са­мо­сто­я­тель­но­стью и вся­ким бла­го­по­лу­чи­ем. На­обо­рот, осталь­ные сла­вя­не (че­хи, по­ля­ки, хор­ва­ты) по­те­ря­ли Пра­во­сла­вие, но вме­сте с тем по­те­ря­ли и го­су­дар­ствен­ную са­мо­сто­я­тель­ность, долж­ны бы­ли под­чи­нить­ся, и те­перь под­чи­ня­ют­ся вли­я­нию и вла­сти чу­жих на­ро­дов, имен­но нем­цев, для ко­то­рых чуж­до и да­же не­при­ят­но бла­го­по­лу­чие сла­вян. Ко­г­да-то жи­ли сла­вя­не на бе­ре­гах Бал­тийско­го и Не­мец­ко­го мо­рей, но и их те­перь уже нет: вме­сте с по­те­рею Пра­во­сла­вия они по­те­ря­ли и са­мое су­ще­ство­ва­ние свое. Та­ким об­ра­зом в судь­бах сла­вян­ских на­ро­дов Гос­подь яс­но по­ка­зал, что только при вер­но­сти Пра­во­сла­вию сла­вя­нам обес­пе­че­но го­су­дар­ствен­ное бла­го­по­лу­чие и что с по­те­рею Пра­во­сла­вия сла­вя­нам угро­жа­ет на­ка­за­ние Бо­жие в ви­де по­те­ри го­су­дар­ствен­ной са­мо­сто­я­тель­но­сти...

И вот... в это вре­мя сре­ди нас на­хо­дят­ся лю­ди, ко­то­рые без со­жа­ле­ния, со зло­рад­ством ме­ня­ют по­лу­чен­ную от пред­ков свя­тую пра­во­слав­ную ве­ру на ве­ру, чуж­дую нам, вы­ду­ман­ную нем­ца­ми не­дав­но, из­вест­ную под име­нем штун­ды и бап­тиз­ма... Эти лю­ди про­ма­ты­ва­ют по­лу­чен­ное от пред­ков до­ро­гое на­след­ство – свя­тую ве­ру, про­ма­ты­ва­ют на поль­зу, на ра­дость, на по­те­ху на­шим внеш­ним и внут­рен­ним вра­гам... Что мо­жет быть пе­чаль­нее это­го?

Те­перь вы ви­ди­те, что эти от­ступ­ни­ки, штун­да раз­ных на­име­но­ва­ний, суть из­мен­ни­ки и вра­ги свя­той Церк­ви, из­мен­ни­ки и вра­ги го­су­дар­ства, из­мен­ни­ки и вра­ги все­го сла­вян­ства. По­се­му на всех нас, сла­вян­ских сы­нах Пра­во­слав­ной Церк­ви и Рус­ско­го го­су­дар­ства, ле­жит пря­мая обя­зан­ность бо­роть­ся со вра­гом – штун­дой. К борь­бе при­зы­ва­ет нас долг ве­ры, долг граж­дан­ский и мощ­ное сло­во на­ше­го Го­су­да­ря. По­это­му со­еди­нен­ны­ми уси­ли­я­ми бу­дем по­бо­рать вра­га: кто сло­вес­ным уве­ща­ни­ем и вра­зум­ле­ни­ем за­блуж­да­ю­щих­ся, кто ограж­де­ни­ем сво­их ближ­них и даль­них от про­ник­но­ве­ния к ним сек­тант­ской за­ра­зы, кто пу­тем пря­мо­го пре­се­че­ния сек­тант­ских действий по­сред­ством за­кон­ных мер. Бу­дем ве­рить, что в сем свя­том де­ле по­мо­жет нам Сам Гос­подь!»

Иу­стин Льво­вич впол­не со­зна­вал, на­с­колько боль­шая от­вет­ствен­ность ле­жит на пра­во­слав­ном рус­ском на­ро­де пе­ред на­ро­да­ми, хо­тя и вхо­дя­щи­ми в еди­ное с ним го­су­дар­ство, но еще не про­све­щен­ны­ми спа­си­тель­ной Хри­сто­вой ве­рой. Высту­пая с до­кла­дом в об­щем со­бра­нии Пол­тав­ско­го Мис­си­о­нер­ско­го Об­ще­ства, Иу­стин Льво­вич ска­зал: «Кто ис­крен­не пре­дан и лю­бит свою пра­во­слав­ную ве­ру, тот не дол­жен оста­вать­ся рав­но­душ­ным при ви­де це­лых об­ла­стей и пле­мен, вхо­дя­щих в со­став на­ше­го об­шир­но­го оте­че­ства и до­се­ле оста­ю­щих­ся в язы­че­стве, – по ме­ре сво­их сил он дол­жен ока­зы­вать со­действие в об­ра­ще­нии их ко Хри­сту. На­уче­ние есть ве­ли­чай­шее про­яв­ле­ние хри­сти­ан­ской люб­ви и ми­ло­сер­дия к ближ­не­му. “Про­све­тить на­ро­ды, си­дя­щие во тьме и се­ни смерт­ной, ве­рою в Ии­су­са Хри­ста есть вы­со­кое на­зна­че­ние на­ро­да Рос­сийско­го; пле­ме­на ино­род­че­ские пре­да­ны ему Про­ви­де­ни­ем для то­го, что­бы он пе­ре­дал им тот же дар Бо­жий (свя­тую ве­ру), ко­то­рый са­мо­му ему пе­ре­дан от на­ро­да, пред­ва­рив­ше­го нас в Цар­ствии Бо­жи­ем”, – спра­вед­ли­во го­во­рит один зна­ме­ни­тый наш мис­си­о­нер – ар­хи­манд­рит Ма­ка­рий (Глу­ха­рев)*.

Но мис­си­о­нер­ство на­ше, кро­ме зна­че­ния ре­ли­ги­оз­но­го, име­ет чрез­вы­чай­но ве­ли­кое зна­че­ние и го­су­дар­ствен­ное. “В со­став об­шир­но­го рус­ско­го цар­ства вхо­дит мно­го раз­ных пле­мен и на­род­но­стей – ма­го­ме­тан и языч­ни­ков; исто­ри­че­ские судь­бы на­ше­го оте­че­ства и в по­след­нее вре­мя скла­ды­ва­ют­ся так, что рус­ское вла­ды­че­ство про­дви­га­ет­ся все да­лее и да­лее в глу­би­ну Азии, под­чи­няя се­бе все но­вые и но­вые ино­вер­ные пле­ме­на и на­род­но­сти. Но сто­ит су­ще­ствен­ная нуж­да свя­зать внут­рен­ним об­ра­зом эти пле­ме­на с рус­ским го­су­дар­ством и на­ро­дом, сде­лать их сво­и­ми для нас. И вот мно­го­ве­ко­вой опыт на­шей же соб­ствен­ной исто­рии не­пре­лож­но сви­де­тельству­ет, что при­об­ще­ние ино­род­цев к рус­ской граж­дан­ствен­но­сти про­ис­хо­дит вер­нее и успеш­нее все­го пу­тем об­ра­ще­ния их в хри­сти­ан­ство; свя­тая ве­ра Хри­сто­ва мо­гу­ще­ствен­нее вся­ких дру­гих средств смяг­ча­ет и пре­об­ра­зу­ет их по­ня­тия, нра­вы и об­раз жиз­ни и сб­ли­жа­ет их с рус­ским на­ро­дом”. Для культур­но­го раз­ви­тия и ор­га­ни­че­ско­го сли­я­ния с на­ми в од­но по­ли­ти­че­ское те­ло не­об­хо­ди­мо на­саж­де­ние сре­ди них пра­во­слав­но­го хри­сти­ан­ства. У нас про­ис­хо­дит, та­ким об­ра­зом, как раз об­рат­ное то­му, что на­зы­ва­ют на За­па­де “культур­ной борь­бой”; у нас пра­во­слав­ное мис­си­о­нер­ство есть, та­ким об­ра­зом, де­я­тель­ность не только во сла­ву име­ни Хри­сто­ва, но вме­сте с тем – на поль­зу и бла­го го­су­дар­ства. О, ес­ли бы это убеж­де­ние ста­ло до­сто­я­ни­ем все­го пра­во­слав­но-рус­ско­го об­ще­ства!»

Как пре­крас­но за­ре­ко­мен­до­вав­ший се­бя и опыт­ный мис­си­о­нер, Иу­стин Льво­вич был на­прав­лен на 2-й мис­си­о­нер­ский съезд, про­хо­див­ший в июне 1891 го­да в Москве.

Ис­пол­няя по­слу­ша­ние епар­хи­аль­но­го мис­си­о­не­ра, Иу­стин Льво­вич по­сто­ян­но ко­ман­ди­ро­вал­ся в се­ла Пол­тав­ской епар­хии, где при­ход­ские свя­щен­ни­ки не мог­ли спра­вить­ся с рас­ту­щим сек­тант­ским дви­же­ни­ем. В ян­ва­ре 1892 го­да он по­бы­вал в мис­си­о­нер­ских ко­ман­ди­ров­ках в се­лах Герк­лев и Ере­ме­ев­ка Зо­ло­то­нош­ско­го уез­да. Епар­хи­аль­ным на­чальством бы­ло призна­но, что мис­си­о­нер­ские по­ру­че­ния им бы­ли ис­пол­не­ны с боль­шим успе­хом.

Уви­дев в ли­це Иу­сти­на Льво­ви­ча столь рев­ност­но­го тру­же­ни­ка, епископ Пол­тав­ский Ила­ри­он пред­ло­жил ему при­нять сан пре­сви­те­ра. Иу­стин Льво­вич со­гла­сил­ся с пред­ло­же­ни­ем прео­свя­щен­но­го, но с усло­ви­ем, что ему бу­дет раз­ре­ше­но по­свя­ще­ние в су­щем со­сто­я­нии, то есть не­же­на­тым. На за­прос прео­свя­щен­но­го Свя­тей­ший Си­нод дал свое раз­ре­ше­ние, и 2 фев­ра­ля 1892 го­да, в празд­ник Сре­те­ния Гос­под­ня, прео­свя­щен­ный Ила­ри­он, епископ Пол­тав­ский, при со­вер­ше­нии Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии в Свя­то-Тро­иц­кой се­ми­нар­ской церк­ви ру­ко­по­ло­жил мис­си­о­не­ра во свя­щен­ни­ка к пол­тав­ско­му ка­фед­раль­но­му Успен­ско­му со­бо­ру.

Впо­след­ствии в от­че­те о мно­го­лет­ней мис­си­о­нер­ской де­я­тель­но­сти от­ца Иу­сти­на «Пол­тав­ские епар­хи­аль­ные ве­до­мо­сти» пи­са­ли, что ко­г­да отец Иу­стин при­нял свя­щен­ный сан в су­щем со­сто­я­нии, то «сра­зу же по­вел жизнь истин­но­го мо­на­ха в ми­ру; этот ве­ли­кий жиз­нен­ный шаг его встре­чен был ду­хо­вен­ством с не­ко­то­рым не­до­ве­ри­ем. Но шли го­ды, и это не­до­ве­рие сме­ни­лось чув­ством бес­пре­дель­но­го ува­же­ния. Ста­ло яс­но, что отец Иу­стин яв­ля­ет в сво­ем ли­це пас­тыря вы­со­ко­го хри­сти­ан­ско­го ду­ше­на­стро­е­ния и ми­ро­воз­зре­ния, пас­тыря ис­клю­чи­тель­ной си­лы во­ли и ха­рак­те­ра. От­сю­да на­чи­на­ет­ся его огром­ное ду­хов­ное вли­я­ние на пас­тыр­ство епар­хии, ко­то­ро­му он све­тил нрав­ствен­ным све­том сво­е­го хри­сти­ан­ско­го жи­тия. Мис­си­о­нер­ская де­я­тель­ность от­ца Иу­сти­на еще бо­лее сб­ли­жа­ла его с ду­хо­вен­ством в тру­дах на ни­ве Бо­жи­ей, укреп­ляя чи­сто пас­тыр­ские свя­зи с ним».

Для пол­тав­ской паст­вы и ду­хо­вен­ства ока­за­лась осо­бен­но зна­чи­ма и мно­го­цен­на де­я­тель­ность от­ца Иу­сти­на по ор­га­ни­за­ции бо­го­слов­ских чте­ний для ин­тел­ли­ген­ции и его лич­ное в них уча­стие. Про­чи­тан­ные на этих чте­ни­ях лек­ции со­ста­ви­ли глу­бо­ко со­дер­жа­тель­ную кни­гу под на­зва­ни­ем «В ве­ре ли вы?». Па­мят­ни­ком про­све­ти­тельской де­я­тель­но­сти от­ца Иу­сти­на в Пол­та­ве ста­ло со­з­дан­ное по его ини­ци­а­ти­ве «Брат­ство за­ко­но­у­чи­те­лей и пе­да­го­гов в па­мять от­ца Ио­ан­на Крон­штадт­ско­го», ко­то­рым он ру­ко­во­дил в те­че­ние мно­гих лет. По его ини­ци­а­ти­ве и при его уча­стии был из­дан Пе­ре­я­с­лав­ский Пол­тав­ский Па­те­рик, а так­же его соб­ствен­ные тру­ды: «Об­ли­че­ние штун­диз­ма в биб­лейских текстах», «Борь­ба со штун­дой» (по прось­бе Ки­ев­ской ду­хов­ной кон­си­сто­рии это из­да­ние бы­ло разо­сла­но во все при­хо­ды Ки­ев­ской епар­хии), «Мис­си­о­нер­ская про­грам­ма За­ко­на Бо­жия», ко­то­рая бы­ла одоб­ре­на 3-м Все­рос­сийским мис­си­о­нер­ским съез­дом и при­ня­та к ис­пол­не­нию пер­вым чрез­вы­чай­ным со­бра­ни­ем Учи­лищ­но­го со­ве­та при Свя­тей­шем Си­но­де.

7 де­каб­ря 1893 го­да за пло­до­твор­ный мис­си­о­нер­ский труд от­цу Иу­сти­ну бы­ла выра­же­на бла­го­дар­ность с вне­се­ни­ем в фор­му­ляр от епар­хи­аль­но­го ар­хи­ерея.

1 ап­ре­ля 1894 го­да отец Иу­стин был пе­ре­ме­щен на ка­фед­ру го­ми­ле­ти­ки, ли­тур­ги­ки и прак­ти­че­ско­го ру­ко­вод­ства для пас­тырей Пол­тав­ской Ду­хов­ной се­ми­на­рии. 3 сен­тяб­ря еписко­пом Пол­тав­ским бы­ла выра­же­на бла­го­дар­ность от­цу Иу­сти­ну за его рев­ност­ные тру­ды по ру­ко­вод­ству свя­щен­ни­ков в борь­бе со штун­дою; 15 ок­тяб­ря 1896 го­да он был на­зна­чен епар­хи­аль­ным на­блю­да­те­лем цер­ков­ных школ Пол­тав­ской епар­хии.

Отец Иу­стин был истин­ным не­с­тя­жа­те­лем и, не имея ни­че­го из иму­ще­ства, про­во­дил жизнь стро­го мо­на­ше­скую; он жил в скром­ной ке­лье при мо­на­стыр­ской го­сти­ни­це, все свое вре­мя от­да­вая мо­лит­ве, чте­нию сло­ва Бо­жия, объез­дам епар­хии, ру­ко­вод­ству вве­рен­ных ему школ и мно­го­чис­лен­ным мис­си­о­нер­ским бе­се­дам. Лет­ние ка­ни­ку­лы отец Иу­стин по­свя­щал су­гу­бо­му мо­лит­вен­но­му по­дви­гу и па­лом­ни­че­ству на Свя­тую Зем­лю или в рус­ские оби­те­ли, но ко­г­да на вре­мя ка­ни­кул вы­па­да­ли мис­си­о­нер­ские съез­ды, он при­ни­мал в них де­я­тель­ное уча­стие. Все все­рос­сийские и мест­ные мис­си­о­нер­ские и цер­ков­но-школь­ные съез­ды име­ли его сво­им участ­ни­ком. В это вре­мя им бы­ла из­да­на про­грам­ма мис­си­о­нер­ских до­пол­ни­тель­ных уро­ков по За­ко­ну Бо­жию, ко­то­рая ста­ла пер­вым ру­ко­вод­ством для за­ко­но­у­чи­те­лей-мис­си­о­не­ров.

Осо­бое от­но­ше­ние бы­ло у от­ца Иу­сти­на к шко­ле и де­тям. По внеш­не­му сво­е­му по­ло­же­нию он не был мо­на­хом, и не­ко­то­рые, не зная его хо­ро­шо, спра­ши­ва­ли о его се­мье и де­тях. Та­ко­вым он не­из­мен­но от­ве­чал, что на­счи­ты­ва­ет у се­бя до пя­ти­де­ся­ти ты­сяч бо­го­дан­ных ему де­тей. Для школь­но­го пер­со­на­ла он был не­по­сред­ствен­ным на­чаль­ни­ком, но его ни­кто не бо­ял­ся как на­чаль­ни­ка. По­се­ще­ние им шко­лы ни­ко­г­да не вос­при­ни­ма­лось учи­те­ля­ми как ре­ви­зия их де­я­тель­но­сти – его встре­ча­ли, как са­мо­го до­ро­го­го го­стя. Учи­те­ля­ми его ви­зи­ты вос­при­ни­ма­лись как дол­го­ждан­ная на­гра­да за их тя­же­лый труд. Он при­но­сил в шко­лу бо­гат­ство зна­ний, ко­то­ры­ми спе­шил по­де­лить­ся, бо­гат­ство лич­но­го опыта и вы­со­ко­го ду­хов­но­го на­стро­е­ния. Не только учи­те­ля, но и де­ти с тре­пе­том и не­тер­пе­ни­ем ожи­да­ли при­ез­да от­ца Иу­сти­на.

Про­быв весь день в шко­ле, он вме­сте с уча­щи­ми и уча­щи­ми­ся выслу­ши­вал ве­чер­ние мо­лит­вы. По­сле мо­литв все бра­ли бла­го­сло­ве­ние, но ни­кто не рас­хо­дил­ся, ни­ко­му не хо­те­лось ухо­дить. Все как буд­то ожи­да­ли че­го-то. И здесь раз­да­вал­ся роб­кий го­лос ка­кой-ни­будь уче­ни­цы: «Отец Иу­стин, рас­ска­жи­те нам что-ни­будь! По­жа­луй­ста!» Все при­со­еди­ня­лись к прось­бе, отец Иу­стин са­дил­ся, и все быст­ро и бес­шум­но рас­са­жи­ва­лись во­круг не­го. И ба­тюш­ка на­чи­нал рас­сказ о Свя­той Зем­ле, о По­ча­ев­ской Лав­ре, о Со­ло­вец­ком мо­на­сты­ре, об Оп­ти­ной пу­сты­ни, о мо­на­сты­ре Ва­ла­ам­ском, о свя­ти­те­ле Фе­о­фа­не Затвор­ни­ке, о пре­по­доб­ном Се­ра­фи­ме Са­ров­ском, о пре­по­доб­ном Ам­в­ро­сии Оп­тин­ском, о свя­том пра­вед­ном Ио­ан­не Крон­штадт­ском, ко­то­ро­го он знал лич­но и с ко­то­рым ему по­счаст­ли­ви­лось со­вер­шать Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию, и о мно­гих дру­гих свя­тых и по­движ­ни­ках. Так за глу­бо­ко по­у­чи­тель­ны­ми и на­зи­да­тель­ны­ми рас­ска­за­ми вре­мя не­за­мет­но при­б­ли­жа­лось к по­лу­но­чи, и ба­тюш­ка уже сам на­по­ми­нал, что де­тям по­ра спать.

Отец Иу­стин рев­ност­но ста­рал­ся вос­пи­ты­вать в се­бе хри­сти­а­ни­на по при­ме­ру про­шлых и ему со­вре­мен­ных по­движ­ни­ков, все это чув­ство­ва­ли, и по­то­му так зна­чи­тель­но бы­ло его нрав­ствен­ное вли­я­ние на уча­щих­ся. По­сле его по­се­ще­ния они пре­ис­пол­ня­лись си­лы и стрем­ле­ния стать луч­ше, быть усерд­нее и вни­ма­тель­нее к мо­лит­ве, к сво­е­му внут­рен­не­му ми­ру, к сво­е­му де­лу и к сво­им по­ступ­кам.

В ад­ре­се, под­не­сен­ном от­цу Иу­сти­ну к 15-ле­тию его цер­ков­но-школь­ной ра­бо­ты, его де­я­тель­ность бы­ла оха­рак­те­ри­зо­ва­на так: «По гра­дам и ве­сям, по да­ле­ким и за­хо­луст­ным окра­и­нам на­шей епар­хии Вы раз­но­си­ли го­ря­чий при­зыв к друж­ной ра­бо­те и, про­яс­няя в со­зна­нии ду­хо­вен­ства свя­щен­ную мис­сию на­шей шко­лы, Вы не­за­мет­но вкла­ды­ва­ли пер­вые кир­пи­чи в фун­да­мен­ты тех школь­ных зда­ний, се­тью ко­то­рых с та­кой по­ра­зи­тель­ной быстро­той по­крылась на­ша Пол­тав­ская епар­хия. Но еще бо­лее яр­ко и вы­пук­ло высту­па­ют Ва­ши ве­ли­кие заслу­ги в де­ле со­зи­да­ния ду­хов­ной сущ­но­сти, ду­хов­ной серд­це­ви­ны на­ше­го школь­но­го де­ла. Из бо­га­той со­кро­вищ­ни­цы сво­ей ду­ши Вы щед­ро вли­ва­ли в на­шу шко­лу жи­вые по­то­ки бла­го­у­хан­ной мо­лит­вы и то­го бла­го­го­вей­но­го ду­ха цер­ков­но­сти, ко­то­рый не­отъем­лем и не­от­де­лим от Ва­шей лич­но­сти. И та­кое Ва­ше глу­бо­кое ду­хов­ное вли­я­ние отоб­ра­зи­лось на всем внут­рен­нем и внеш­нем скла­де бытия на­шей шко­лы. Как от цен­тра к сво­им пе­ри­фе­ри­ям, от Ва­шей лич­но­сти ши­ро­ко рас­про­стра­ня­лись лу­чи Ва­ше­го ду­ше­на­стро­е­ния и ми­ро­воз­зре­ния. И эти лу­чи яр­ко све­ти­ли ра­бо­те и в про­стор­ных по­ме­ще­ни­ях го­род­ских школ, и в убо­гих из­бах школ гра­мо­ты. Под не­зри­мым действи­ем этой ду­хов­ной ожив­ля­ю­щей си­лы рос­ла и креп­ла на­ша шко­ла, хра­ня не­по­ко­ле­би­мую вер­ность той свя­щен­ной идее, ко­то­рая за­ло­же­на в ос­но­ву ее бытия...

С уди­ви­тель­ной ду­шев­ной чут­ко­стью, с не­из­мен­ной от­зыв­чи­во­стью и глу­бо­ким про­ник­но­ве­ни­ем, все­гда и всю­ду Вы шли на­встре­чу во­про­сам и ин­те­ре­сам на­ше­го школь­но­го де­ла, вме­сте с на­ми пе­ре­жи­вая и его ра­до­сти, и его скор­би. Ва­ше бе­реж­ное, лю­бов­ное от­но­ше­ние к школь­ным ра­бот­ни­кам так ча­сто под­ни­ма­ло в них энер­гию, про­буж­да­ло свя­тые по­ры­вы и обо­гре­ва­ло по­рой иную из­зяб­шую ду­шу...»

До­пол­няя эту ха­рак­те­ри­сти­ку, «Пол­тав­ские епар­хи­аль­ные ве­до­мо­сти» пи­са­ли о мис­си­о­не­ре-по­движ­ни­ке: «Как че­ло­век вы­со­ко­го ре­ли­ги­оз­но­го на­стро­е­ния, устре­мив­ший­ся к воз­об­ла­да­нию истин­ной сво­бо­дой ду­ха, отец Иу­стин и в прак­ти­че­ской де­я­тель­но­сти сво­ей остал­ся со­вер­шен­но чуж­дым хо­лод­но­му, без­душ­но­му фор­ма­лиз­му.

Ча­ру­ю­щая про­сто­та об­ра­ще­ния, ис­крен­ность, сер­деч­ная от­зыв­чи­вость – вот ос­нов­ные чер­ты его слу­жеб­ных от­но­ше­ний. Ес­ли от­цу Иу­сти­ну при­хо­ди­лось стал­ки­вать­ся с опу­ще­ни­я­ми и с яв­ным не­ра­де­ни­ем к школь­но­му де­лу, он не умел воз­вы­шать го­ло­са, но мяг­кий де­ли­кат­ный укор в его устах по­чти все­гда ско­рее до­сти­гал це­ли, чем гроз­ные окри­ки и до­но­сы. Ме­ри­лом для оцен­ки лич­но­сти цер­ков­но-школь­но­го ра­бот­ни­ка для от­ца Иу­сти­на яв­ля­лось преж­де все­го ис­крен­нее увле­че­ние и пре­дан­ность цер­ков­но-школь­но­му де­лу: раз на­лич­ность этих ка­честв бы­ла вне со­м­не­ния, отец Иу­стин го­тов был по­крыть сво­ею лю­бо­вью и не­ко­то­рые не­до­че­ты в учеб­ном де­ле. Но бы­ла об­ласть, где отец Иу­стин не тер­пел ни ма­лей­ше­го от­ступ­ле­ния от уста­нов­лен­ных им норм, – это об­ласть ре­ли­ги­оз­но-нрав­ствен­но­го вос­пи­та­ния де­тей.

Ни­ка­кие успе­хи в хо­де учеб­но­го де­ла не мог­ли под­ку­пить от­ца Иу­сти­на в поль­зу шко­лы, сла­бо вы­пол­няв­шей свою ре­ли­ги­оз­но-вос­пи­та­тель­ную мис­сию. А в рас­по­зна­ва­нии истин­но­го ха­рак­те­ра шко­лы у от­ца Иу­сти­на вы­ра­бо­та­лось уди­ви­тель­ное чу­тье. До­ста­точ­но бы­ло ему про­ве­сти один-два ча­са в шко­ле, что­бы без­оши­боч­но вер­но опре­де­лить ее дух и на­прав­ле­ние.

Ук­ло­не­ние свя­щен­ни­ка от за­кон­но­у­чи­тельства в цер­ков­ной шко­ле при­чи­ня­ло от­цу Иу­сти­ну силь­ней­шее огор­че­ние, в осо­бен­но­сти ес­ли на­ря­ду с этим труд свя­щен­ни­ка от­да­вал­ся зем­ской шко­ле. В по­доб­ных слу­ча­ях отец Иу­стин при­ла­гал все свои уси­лия к то­му, что­бы нрав­ствен­ным воз­действи­ем про­яс­нить в со­зна­нии свя­щен­ни­ка зна­че­ние цер­ков­ной шко­лы и по­двиг­нуть его к цер­ков­но-школь­ной де­я­тель­но­сти. И бы­ва­ли при­ме­ры, что свя­щен­ник, со­вер­шен­но хо­лод­ный к цер­ков­но-школь­но­му де­лу, по­сле за­ду­шев­ных бе­сед с от­цом Иу­сти­ном ста­но­вил­ся де­я­тель­ным цер­ков­но-школь­ным ра­бот­ни­ком.

С осо­бен­ной неж­но­стью и лас­кой отец Иу­стин от­но­сил­ся к де­тям, ко­то­рых лю­бил без­гра­нич­но. Де­ти ин­стинк­тив­но чув­ство­ва­ли это и в при­сут­ствии его не об­на­ру­жи­ва­ли ни ма­лей­шей те­ни сму­ще­ния или ро­бо­сти, что, ко­неч­но, от­ра­жа­лось и на их от­ве­тах. Не­у­ди­ви­тель­но по­это­му, что вся­кое по­се­ще­ние от­ца Иу­сти­на яв­ля­лось истин­ным празд­ни­ком для шко­лы. Вме­сте с от­цом Иу­сти­ном в школь­ную ат­мо­сфе­ру про­ни­ка­ла све­жая, бод­ря­щая струя теп­ла, лас­ки и нрав­ствен­но­го осве­же­ния. И чем даль­ше шло вре­мя, тем глуб­же и проч­нее ста­но­ви­лись ду­хов­ные свя­зи от­ца Иу­сти­на с цер­ков­но-школь­ной се­мьей...»

12 мая 1902 го­да опре­де­ле­ни­ем Свя­тей­ше­го Си­но­да свя­щен­ник Иу­стин Оль­шев­ский был на­граж­ден са­ном про­то­и­ерея.

В этот пе­ри­од епар­хи­аль­ное на­чальство, ви­дя его рев­ност­ную де­я­тель­ность на цер­ков­ном по­при­ще, а так­же вы­со­ко­нрав­ствен­ный об­раз его жиз­ни, не­од­но­крат­но пред­ла­га­ло ему при­нять сан ар­хи­ерея, но отец Иу­стин по сво­е­му сми­ре­нию вся­кий раз от­к­ло­нял это пред­ло­же­ние. Только в кон­це 1910 го­да, по­сле два­дца­ти­лет­не­го слу­же­ния на по­при­ще епар­хи­аль­но­го мис­си­о­не­ра, во­сем­на­дца­ти­лет­не­го слу­же­ния в са­не пре­сви­те­ра, он на­ко­нец дал свое со­гла­сие на воз­ве­де­ние в сан еписко­па. Ра­дост­ным для епар­хии ста­ло из­ве­стие о призва­нии от­ца Иу­сти­на к свя­ти­тельско­му слу­же­нию. В гла­зах ве­ру­ю­ще­го на­ро­да, пе­ред ко­то­рым про­хо­ди­ла вся жизнь и де­я­тель­ность пас­тыря-по­движ­ни­ка, он уже дав­но по­чи­тал­ся до­стой­ным это­го от­вет­ствен­но­го са­на.

Ар­хи­е­пископ Пол­тав­ский На­за­рий (Ки­рил­лов) призвал про­то­и­ерея Иу­сти­на Оль­шев­ско­го при­нять ино­че­ство и хо­да­тайство­вал о на­зна­че­нии к се­бе ви­кар­ным еписко­пом. 10 де­каб­ря 1910 го­да Свя­тей­ший Си­нод рас­по­ря­дил­ся на­зна­чить про­то­и­ерея Иу­сти­на Оль­шев­ско­го еписко­пом При­лук­ским, ви­ка­ри­ем Пол­тав­ской епар­хии с по­стри­же­ни­ем в мо­на­ше­ство. 23 де­каб­ря 1910 го­да ар­хи­е­пископ На­за­рий по­стриг про­то­и­ерея Иу­сти­на в ман­тию с на­ре­че­ни­ем ему име­ни в па­мять пре­по­доб­но­го Силь­ве­ст­ра Пе­чер­ско­го, а 25 де­каб­ря, в празд­ник Рож­де­ства Хри­сто­ва, иеро­мо­нах Силь­вестр был воз­ве­ден в сан ар­хи­манд­ри­та.

В суб­бо­ту 15 ян­ва­ря 1911 го­да в Санкт-Пе­тер­бур­ге в за­ле за­се­да­ний Свя­тей­ше­го Си­но­да про­изо­шло на­ре­че­ние ар­хи­манд­ри­та Силь­ве­ст­ра во еписко­па При­лук­ско­го, ви­ка­рия Пол­тав­ской епар­хии.

По на­ре­че­нии его во еписко­па ар­хи­манд­рит Силь­вестр про­из­нес сло­во, ко­то­рое про­из­ве­ло на при­сут­ству­ю­щих огром­ное впе­чат­ле­ние как по то­му, с ка­ким чув­ством оно бы­ло про­из­не­се­но, так и из-за его со­дер­жа­ния, ока­зав­ше­го­ся про­ро­че­ским от­но­си­тель­но его соб­ствен­ной бу­ду­щей уча­сти. Ар­хи­манд­рит Силь­вестр ска­зал: «Ко­г­да впер­вые на­де­ли на ме­ня свя­щен­но­слу­жи­тельские одеж­ды, я со всей си­лой по­чув­ство­вал зна­че­ние сих еван­гельских слов: Егда был еси юн, по­я­сал­ся еси сам, и хо­дил еси, амо­же хо­тел еси; егда же со­ста­ре­е­ши­ся, воз­де­же­ши ру­це твои, и ин тя по­я­шет, и ве­дет, амо­же не хо­ще­ши (Ин.21:18). Ко­г­да я был бо­лее юн, действи­тель­но, по­я­сал­ся сам и хо­дил, амо­же хо­тел, пу­тя­ми соб­ствен­ны­ми, не­у­го­то­ван­ны­ми. Ны­не на­сту­па­ет вре­мя, дабы Ин по­я­сал ме­ня и вел.

С двух сто­рон нас ве­дут и вле­кут. По сло­ву Апо­сто­ла, плоть же­ла­ет про­тив­но­го ду­ху, а дух – про­тив­но­го пло­ти (Гал.5:17). О, как силь­но ны­не вле­че­ние пло­ти и ми­ра, во­ору­жен­ных со­вер­шен­ным со­сто­я­ни­ем на­ук, ис­кусств и вся­кой тех­ни­ки! Мир тя­нет на свою сто­ро­ну все­ми сред­ства­ми, до те­лес­но­го на­си­лия вклю­чи­тель­но, – и от­тор­га­ет на­сле­дие Бо­жие. Мир­ская за­ра­за про­ни­ка­ет ны­не в бо­го­слов­скую на­у­ку и в клир. Ны­не бо­лее чем ко­г­да-ни­будь хри­сти­ан­ская Цер­ковь по­доб­на ко­раб­лю, обу­ре­ва­е­мо­му ве­ли­ким вол­не­ни­ем жи­тейско­го мо­ря. Для вер­ных на­сту­па­ют вре­ме­на ис­по­вед­ни­че­ства. Вот с ка­кой сто­ро­ны те­перь ин по­я­шет и ве­дет, амо­же не хо­ще­ши.

Труд­но и страш­но ны­не ар­хи­пас­тыр­ство­ва­ние».

На сле­ду­ю­щий день, в вос­кре­се­нье 16 ян­ва­ря, в Свя­то-Тро­иц­ком со­бо­ре Алек­сан­д­ро-Нев­ской Лав­ры со­сто­я­лась хи­ро­то­ния ар­хи­манд­ри­та Силь­ве­ст­ра во еписко­па При­лук­ско­го, ви­ка­рия Пол­тав­ской епар­хии. По окон­ча­нии ли­тур­гии, вру­чая жезл но­во­по­став­лен­но­му ар­хи­ерею, мит­ро­по­лит Мос­ков­ский Вла­ди­мир (Бо­го­яв­лен­ский) об­ра­тил­ся к не­му со сло­вом, призвав его к стой­ко­сти и люб­ви к прав­де в на­сто­я­щее труд­ное вре­мя.

В по­не­дель­ник прео­свя­щен­ный Силь­вестр со­вер­шил пер­вое ар­хи­ерейское бо­го­слу­же­ние, во втор­ник – ран­нюю ли­тур­гию в хра­ме Ио­ан­нов­ско­го мо­на­стыря, где был по­гре­бен свя­той пра­вед­ный Ио­анн Крон­штадт­ский. В Пол­та­ву прео­свя­щен­ный Силь­вестр при­был в суб­бо­ту 22 ян­ва­ря в три ча­са по­по­лу­д­ни.

Чем боль­ше про­хо­ди­ло вре­ме­ни, тем яс­нее ви­де­лось зна­че­ние его тру­дов в Пол­тав­ской епар­хии. В 1911 го­ду епар­хи­аль­ный съезд учре­дил при Пол­тав­ском и Лу­бен­ском жен­ских епар­хи­аль­ных учи­ли­щах две сти­пен­дии име­ни про­то­и­ерея Иу­сти­на Оль­шев­ско­го, в па­мять о его де­я­тель­но­сти. Ду­хо­вен­ство ре­ши­ло от­ме­тить его де­я­тель­ность устройством ре­ли­ги­оз­но-про­све­ти­тельско­го до­ма име­ни про­то­и­ерея Иу­сти­на Оль­шев­ско­го. В этом до­ме пла­ни­ро­ва­лось раз­ме­стить цер­ковь, зал для ре­ли­ги­оз­но-про­све­ти­тельских чте­ний, двух­класс­ную шко­лу, квар­ти­ры для учи­те­лей и бес­при­ход­но­го уезд­но­го на­блю­да­те­ля, а так­же по­ме­ще­ния для при­ез­же­го ду­хо­вен­ства.

Под­во­дя ито­ги пят­на­дца­ти­лет­них пло­до­твор­ных тру­дов от­ца Иу­сти­на на по­при­ще епар­хи­аль­но­го мис­си­о­не­ра, цер­ков­но-школь­ные де­я­те­ли за­яви­ли о сво­ей нрав­ствен­ной обя­зан­но­сти от­ме­тить заслу­ги мис­си­о­не­ра-пе­да­го­га пуб­лич­но. Ар­хи­е­пископ На­за­рий бла­го­сло­вил это на­ме­ре­ние, на­зна­чив че­ство­ва­ние на 29 де­каб­ря 1911 го­да.

Во вре­мя че­ство­ва­ния Кре­мен­чуг­ский уезд­ный на­блю­да­тель свя­щен­ник Да­ни­ил Да­ни­лев­ский про­чел от име­ни цер­ков­но-школь­ных ра­бот­ни­ков Пол­тав­ской епар­хии ад­рес, в ко­то­ром, в част­но­сти, бы­ло ска­за­но: «Шест­на­дцать лет на­зад на до­лю Ва­шу вы­пал жре­бий стать пра­вой ру­кой бла­жен­ной па­мя­ти еписко­па Ила­ри­о­на в его свя­тых тру­дах на ни­ве цер­ков­но-школь­ной. В ту по­ру над на­шей род­ной шко­лой за­ни­ма­лась за­ря но­вой, ра­дост­ной жиз­ни. Из се­рых су­ме­рек не­за­мет­но­го про­зя­ба­ния, из же­лез­ных оков ма­те­ри­аль­но­го гне­та эта шко­ла не­у­дер­жи­мо-сти­хий­но по­тя­ну­лась к све­ту... В это не­за­б­вен­ное, доб­рое вре­мя впер­вые мы уви­де­ли Вас, Вла­дыко, вы­хо­дя­щим на ни­ву цер­ков­но-школь­ную в рас­цве­те сил, с глу­бо­кой и по­кор­ной го­тов­но­стью все су­ще­ство свое от­дать свя­то­му лю­би­мо­му де­лу. И пло­до­твор­ность Ва­ших не­устан­ных тру­дов на сей ни­ве не за­мед­ли­ла про­явить се­бя во всей си­ле».

От­ве­чая на при­вет­ствен­ный ад­рес, вла­дыка Силь­вестр ска­зал: «В про­чи­тан­ном... я по­знаю не столько са­мо­го се­бя, сколько лю­бовь, бла­го­рас­по­ло­же­ние и бла­го­на­стро­е­ние пи­сав­ших. Спа­си вас, Гос­по­ди! На это при­вет­ствие я от­ве­чу сле­ду­ю­щим свя­то­о­те­че­ским сло­вом – имен­но: что бы­ло в мо­ей школь­ной де­я­тель­но­сти доб­ро­го, то – от Гос­по­да Бо­га, а что бы­ло не­со­вер­шен­но­го, то – мое соб­ствен­ное. По­се­му Гос­по­ду Бо­гу на­ше­му за все сла­ва и дер­жа­ва во ве­ки ве­ков. Аминь».

Став еписко­пом, он уси­лил свои мо­лит­вен­ные тру­ды, рев­ност­но ис­пол­нял ар­хи­пас­тыр­ские обя­зан­но­сти. Каж­дую не­де­лю прео­свя­щен­ный че­ты­ре дня слу­жил ли­тур­гию. В по­не­дель­ник и суб­бо­ту слу­жил ран­ние ли­тур­гии, в пят­ни­цу и вос­кре­се­нье – позд­ние; каж­дую пят­ни­цу вла­дыка чи­тал ака­фист стра­с­тям Хри­сто­вым. В се­ре­ди­не 1912 го­да до пол­тав­ской паст­вы и при­хо­жан Кре­сто­воз­дви­жен­ско­го мо­на­стыря, где вла­дыка жил и ча­сто слу­жил, ста­ли до­хо­дить слу­хи о на­ме­ре­нии Свя­тей­ше­го Си­но­да пе­ре­ве­сти еписко­па Силь­ве­ст­ра на дру­гую ка­фед­ру. Лю­бовь паст­вы к не­му бы­ла та­ко­ва, что бы­ло по­сла­но про­ше­ние в Свя­тей­ший Си­нод с прось­бой не пе­ре­во­дить вла­дыку на дру­гую ка­фед­ру, оста­вить в Пол­та­ве, хо­тя бы еще на не­сколько лет. Ве­ру­ю­щие пи­са­ли, что мо­лит­ва­ми еписко­па Силь­ве­ст­ра они по­лю­би­ли бо­го­слу­же­ние, осо­з­на­ли и по­чув­ство­ва­ли важ­ность вни­ма­тель­но­го и бла­го­го­вей­но­го от­но­ше­ния к Бо­же­ствен­ной ли­тур­гии.

Епископ Силь­вестр был остав­лен на ка­фед­ре еще на два го­да. 13 но­яб­ря 1914 го­да он был на­зна­чен еписко­пом Че­ля­бин­ским, ви­ка­ри­ем Орен­бург­ской епар­хии.

4 де­каб­ря ду­хо­вен­ство и пол­тав­ская паства про­во­жа­ли сво­е­го глу­бо­ко­чти­мо­го и лю­би­мо­го пас­тыря, два­дцать че­ты­ре го­да про­слу­жив­ше­го в Пол­тав­ской епар­хии. Из Пол­та­вы прео­свя­щен­ный Силь­вестр по­ехал в Одес­су к сво­е­му ду­хов­но­му от­цу, ар­хи­е­писко­пу На­за­рию, от­ту­да в ка­фед­раль­ный го­род епар­хии – Орен­бург, а за­тем на ме­сто сво­е­го слу­же­ния в Че­ля­бинск, ку­да он при­был в два­дца­тых чис­лах де­каб­ря.

При сво­ем пер­вом слу­же­нии в че­ля­бин­ском со­бо­ре вла­дыка ска­зал: «Гос­подь наш Ии­сус Хри­стос за­по­ве­дал Сво­им уче­ни­кам, а в ли­це их всем пас­тырям Церк­ви, быть преж­де все­го про­по­вед­ни­ка­ми ми­ра (Мф.10:12). По­се­му и аз сми­рен­ный, при­ни­мая воз­ло­жен­ное на ме­ня по­слу­ша­ние, об­ра­ща­юсь к вам, воз­люб­лен­ные о Хри­сте бра­тие и ча­да, с сим Хри­сто­вым сло­вом: мир остав­ляю вам, мир Мой даю вам: не яко­же мiр да­ет, Аз даю вам (Ин.14:27).

Мир от Гос­по­да не та­ков, как тот мир, ко­то­рый от лю­дей ми­ра се­го ис­хо­дит. Мир се­го ми­ра ча­сто бы­ва­ет как без­де­я­тель­ность, как плод те­лес­ной и ду­хов­ной не­мо­щи, мир се­го ми­ра бы­ва­ет как бес­печ­ность, как плод вся­ко­го не­ра­де­ния. Мир се­го ми­ра бы­ва­ет как злое по­пу­сти­тельство, как злое не­про­тив­ле­ние злу...

За­ве­щая мир, Хри­стос Спа­си­тель вме­сте с тем ска­зал: Не мни­те, яко при­и­дох во­вре­щи мир на зем­лю: не при­и­дох во­вре­щи мир, но меч (Мф.10:34). При действо­ва­нии Цар­ствия Бо­жия в ми­ре не­из­беж­но высту­па­ют и меч от вра­гов, как си­ла, про­тив­ная Хри­сту, и до­стой­ный меч от по­сле­до­ва­те­лей Хри­сто­вых, как на­пря­же­ние доб­рой де­я­тель­но­сти. Истин­ный по­сле­до­ва­тель Хри­стов не про­ти­вит­ся злу гре­хов­ны­ми сред­ства­ми, но вся­че­ски действу­ет про­тив зла бла­го­сло­вен­ны­ми от Гос­по­да сред­ства­ми...

Ка­ков же мир Хри­стов?

Мир Хри­стов есть де­я­тель­ный внеш­ний мир со все­ми ближ­ни­ми и даль­ни­ми. Аще воз­мож­но, еже от вас, со все­ми че­ло­ве­ки мир имей­те (Рим.12:18), го­во­рит­ся в сло­ве Бо­жи­ем. Мир Хри­стов есть мир со­ве­сти как нрав­ствен­ная без­уко­риз­нен­ность. Мир Хри­стов есть мир с Бо­гом как дерз­но­вен­ная мо­лит­ва».

29 ян­ва­ря 1915 го­да бы­ла освя­ще­на по­стро­ен­ная при ар­хи­ерейском до­ме кре­сто­вая цер­ковь. В епар­хии в это вре­мя был не­до­ста­ток в свя­щен­но­слу­жи­те­лях, и вла­дыка Силь­вестр об­ра­тил­ся к еписко­пу Орен­бург­ско­му Ме­фо­дию (Крас­но­пе­ро­ву) с прось­бой раз­ре­шить при­гла­шать для слу­же­ния в хра­ме иеро­мо­на­хов из Пол­тав­ской епар­хии. Епископ Ме­фо­дий под­дер­жал прось­бу вла­дыки Силь­ве­ст­ра, и по ука­зу Си­но­да 7 мар­та 1915 го­да епископ Силь­вестр был на­зна­чен на­сто­я­те­лем но­во­об­ра­зо­ван­но­го Ге­ор­ги­ев­ско­го мо­на­стыря в Че­ля­бин­ском уез­де; ему бы­ло предо­став­ле­но пра­во при­гла­шать иеро­мо­на­хов и мо­на­хов из Пол­тав­ской и дру­гих епар­хий.

Слу­жа в Орен­бург­ской епар­хии, вла­дыка все си­лы от­да­вал пастве, боль­шую часть вре­ме­ни про­во­дя в по­езд­ках по церк­вям Че­ля­бин­ско­го уез­да, бла­го­устра­и­вая ду­хов­ную жизнь при­хо­дов. Са­мый указ Свя­тей­ше­го Си­но­да от 4 июня 1915 го­да о на­зна­че­нии прео­свя­щен­но­го Силь­ве­ст­ра еписко­пом Ом­ским и Пав­ло­дар­ским застал его в пу­ти и стал ему из­ве­стен только спу­стя не­де­лю. Че­рез день епископ вые­хал в Пет­ро­град, что­бы здесь по­зна­ко­мить­ся с по­ло­же­ни­ем дел той епар­хии, где ему пред­сто­я­ло слу­жить. Ис­про­сив раз­ре­ше­ние Си­но­да, вла­дыка по­се­тил Пол­та­ву. Из Пол­та­вы епископ про­ехал в Ки­ев, где при­нял уча­стие в тор­же­ствах в честь свя­то­го кня­зя Вла­ди­ми­ра.

Имея бла­го­че­сти­вую при­выч­ку пе­ред вся­ким труд­ным де­лом или ис­пыта­ни­ем мо­лить­ся у пра­во­слав­ных свя­тынь, он по сво­е­му обык­но­ве­нию, преж­де чем на­пра­вить­ся в Омск и всту­пить в управ­ле­ние епар­хи­ей, со­вер­шил па­лом­ни­че­ство в Ир­кутск, что­бы по­кло­нить­ся свя­тым мо­щам свя­ти­те­ля Ин­но­кен­тия и по­про­сить у не­го по­мо­щи. На­сту­пи­ло тя­же­лое вре­мя, уже год, как дли­лась вой­на и ре­кой ли­лась кровь, и он мо­лил­ся свя­ти­те­лям То­больским и Ир­кут­ским, что­бы их пред­ста­тельством Гос­подь укре­пил его дух, да­ро­вал ему си­лу и му­же­ство, ка­кие бы­ли у них, что­бы бла­го­успеш­но ве­сти вру­чен­ную ему паст­ву ко Хри­сту и спа­се­нию.

8 ав­гу­ста 1915 го­да прео­свя­щен­ный Силь­вестр при­был в Омск. Про­то­и­ерей ка­фед­раль­но­го со­бо­ра встре­тил его при­вет­ствен­ным сло­вом, вновь на­пом­нив па­мят­ные для ар­хи­ерея сло­ва: «В зна­ме­на­тель­ные, важ­ней­шие ми­ну­ты Ва­шей жиз­ни, при при­ня­тии бла­го­да­ти свя­щен­ства, в Ва­шей ду­ше зву­ча­ли сло­ва Хри­ста Спа­си­те­ля, об­ра­щен­ные к апо­сто­лу Пет­ру: Егда был еси юн, по­я­сал­ся еси сам, и хо­дил еси, амо­же хо­тел еси; егда же со­ста­ре­е­ши­ся, воз­де­же­ши ру­це твои, и ин тя по­я­шет, и ве­дет, амо­же не хо­ще­ши (Ин.21:18). Эти­ми сло­ва­ми с Ва­шей сто­ро­ны выра­жа­лась все­це­лая пре­дан­ность во­ле Бо­жи­ей, по­слу­ша­ние Ему, выра­жа­лась Ва­ми и го­тов­ность не­сти свой крест: “Крест, по выра­же­нию пре­по­доб­но­го Иса­а­ка Си­ри­на, есть во­ля, го­то­вая на вся­кую скорбь”».

В от­вет­ном сло­ве прео­свя­щен­ный Силь­вестр ска­зал:

«Хри­стов мир степ­ной стра­не сей, Бо­гом вру­чен­ной нам пастве ом­ской!

Хри­стов мир бо­го­спа­са­е­мо­му гра­ду се­му!

Хри­стов мир вам, воз­люб­лен­ные бра­тие, сест­ры и ча­да!

Уста гла­го­лют от из­быт­ка серд­ца. Нель­зя не го­во­рить преж­де все­го о том, что ны­не на ду­ше у всех.

Уже вто­рой год до­ро­гое Оте­че­ство на­ше пе­ре­но­сит до­пу­щен­ное Гос­по­дом тяж­кое ис­пыта­ние в ви­де же­сто­чай­шей вой­ны с про­све­щен­ны­ми за­пад­но­ев­ро­пейски­ми вар­ва­ра­ми. На­пря­же­ние жиз­ни страш­ное, по­те­ри ве­ли­кие. Мно­же­ство се­мейств опла­ки­ва­ют по­те­рю сво­их кор­миль­цев. И степ­ной край наш раз­де­ля­ет об­щую судь­бу скор­бей и тя­го­стей. По­тре­бен, до­рог мир ис­стра­дав­ше­му­ся серд­цу, но мир Хри­стов, а не мир вра­же­ский.

Степ­ной край Гос­подь изобиль­но бла­го­сло­вил вся­ки­ми да­ра­ми Сво­и­ми. По­то­му устре­ми­лись сю­да лю­ди на жи­тельство из раз­ных мест. Бла­го­да­ре­ние Гос­по­ду, при­нес­ли они с со­бою де­я­тель­ную си­лу, ве­ру­ю­щие серд­ца, доб­рое на­стро­е­ние. С ве­ли­ким тру­дом и уси­ли­я­ми, как это обыч­но у но­во­се­лов, они устро­я­ют свой те­лес­ный и ду­хов­ный быт. Но удо­вле­тво­ре­ние ду­хов­ных их по­треб­но­стей встре­ча­ет ча­сто близ­кие к не­пре­одо­ли­мо­сти затруд­не­ния, имен­но в де­ле устро­е­ния хра­мов Бо­жи­их и опре­де­ле­ния под­го­тов­лен­ных пас­тырей. Есть и иные тор­мо­зы. Вме­сте с вер­ны­ми свя­той Пра­во­слав­ной Церк­ви сы­на­ми яви­лись сю­да во мно­же­стве лю­ди ино­го устро­е­ния ду­хов­но­го: яви­лись сю­да лю­ди, ду­хов­но отрав­лен­ные не­мец­кой ве­рой. Всем яс­но те­перь, что име­ну­ю­щие се­бя бап­ти­ста­ми, еван­гельски­ми и ду­хов­ны­ми хри­сти­а­на­ми, со­зна­тель­но или не­со­зна­тель­но, со­став­ля­ют со­бою пе­ре­до­вые по­сты вра­гов на­ших, раз­ру­ша­ю­щих на­ши ду­хов­ные твер­ды­ни. Хит­ро­стью от­ни­мая у на­ро­да Пра­во­сла­вие, они тем вно­сят сму­ту и ослаб­ля­ют его. Вот что глу­бо­ко за­бо­тит серд­це пас­тыря Ом­ской церк­ви. Не го­во­рим уже о том, что степ­ной край наш име­ет у се­бя мно­же­ство от­пав­ших от свя­той Церк­ви при­вер­жен­цев име­ну­е­мо­го ста­ро­го бла­го­че­стия, а так­же мно­же­ство ино­род­цев, не ве­да­ю­щих Хри­ста, – их так­же по­до­ба­ет при­ве­сти к спа­си­тель­ной па­жи­ти цер­ков­ной...»

В 1917-1918 го­дах в Москве со­брал­ся По­мест­ный Со­бор, вос­ста­но­вив­ший пат­ри­ар­ше­ство и из­брав­ший Пат­ри­ар­хом Ти­хо­на, мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го. Епископ Силь­вестр стал не­из­мен­ным участ­ни­ком со­бор­ных за­се­да­ний.

В ян­ва­ре 1918 го­да прео­свя­щен­ный Силь­вестр был в Пол­та­ве и воз­вра­щал­ся в Омск. По­всю­ду в стра­не на­блю­да­лось как па­де­ние нрав­ствен­ное, так и раз­вал хо­зяйствен­ный. Пас­са­жир­ские по­ез­да из Пол­та­вы не хо­ди­ли, и вла­дыка вме­сте с со­про­вож­дав­шим его диа­ко­ном по­про­си­лись в од­ну из сол­дат­ских теп­лу­шек эше­ло­на, ко­то­рый воз­вра­щал­ся с За­пад­но­го фрон­та в во­сточ­ные гу­бер­нии. В ва­го­не сре­ди мо­ло­дых сол­дат на­хо­ди­лись без­бож­ни­ки-аги­та­то­ры, они ста­ли уко­рять сол­дат, что те пу­сти­ли в ва­гон свя­щен­но­слу­жи­те­лей, и по­но­сить пра­во­слав­ную ве­ру.

С гру­стью слу­шал их ар­хи­пас­тырь, под опе­кой ко­то­ро­го бы­ло в то вре­мя бо­лее по­лу­мил­ли­о­на ду­хов­ных де­тей; пе­ред его мыс­лен­ным взо­ром про­но­си­лись зна­ко­мые по его бо­га­то­му мис­си­о­нер­ско­му опыту об­ра­зы от­ступ­ни­ков от свя­той ве­ры и Церк­ви. Он яс­но по­чув­ство­вал, что долг по­ве­ле­ва­ет ему ска­зать свое сло­во, ка­ко­вы бы ни бы­ли по­след­ствия.

– Брат­цы, – гром­ко и от­чет­ли­во про­из­нес ар­хи­пас­тырь, об­ра­ща­ясь к сол­да­там, – призна­е­те ли вы сво­бо­ду за все­ми людь­ми? Ес­ли призна­е­те сво­бо­ду, что­бы не ве­ро­вать, то признай­те сво­бо­ду и за те­ми, кто же­ла­ет ве­ро­вать. Не доз­во­ляй­те глу­мить­ся над не­ве­ру­ю­щи­ми, но не оскорб­ляй­те и ве­ру­ю­щих. О чем угод­но граж­дан­ском го­во­ри­те и об­суж­дай­те сво­бод­но, но не ка­сай­тесь Гос­по­да Бо­га и свя­ты­ни... А же­ла­е­те узнать на­с­чет ре­ли­гии, спра­ши­вай­те тех, кто на это де­ло по­став­лен. Ведь на­с­чет ле­кар­ства спра­ши­ва­е­те у док­то­ра, на­с­чет су­да спра­ши­ва­е­те у ад­во­ка­та, так на­с­чет ре­ли­гии спра­ши­вай­те у пас­тырей.

И за­тем ар­хи­пас­тырь стал от­ве­чать на во­про­сы сол­дат. Рас­ска­зал о не­тлен­ных мо­щах угод­ни­ков Бо­жи­их, по­чи­ва­ю­щих в Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ре, рас­ска­зал о свя­тых, ко­то­рые бы­ли вы­ход­ца­ми из кре­стьян­ско­го со­сло­вия, из лю­дей са­мо­го бед­но­го со­сто­я­ния, а за­тем, от­ве­чая на во­про­сы, дол­го и по­дроб­но рас­ска­зы­вал о свя­том пра­вед­ном Ио­ан­не Крон­штадт­ском, о сво­ей по­езд­ке к не­му и о том, ка­кое впе­чат­ле­ние про­из­вел на не­го крон­штадт­ский пас­тырь.

Рас­сказ его ко­рен­ным об­ра­зом пе­ре­ме­нил на­стро­е­ние слу­ша­те­лей; ру­га­те­ли Церк­ви на бли­жай­шей стан­ции по­ки­ну­ли ва­гон и не воз­вра­ти­лись, а от дру­гих боль­ше не слы­ша­лось ни од­но­го оскор­би­тель­но­го для ве­ры и свя­ты­ни сло­ва.

В те­че­ние вось­ми дней по­езд­ки прео­свя­щен­ный Силь­вестр бе­се­до­вал с сол­да­та­ми, мо­лил­ся, чи­тал до­рож­ное Еван­ге­лие и на­блю­дал жизнь и ха­рак­тер спут­ни­ков. Не вид­но бы­ло, что­бы кто из сол­дат тво­рил крест­ное зна­ме­ние или мо­лил­ся. На­обо­рот, гни­лая брань по­сто­ян­но сры­ва­лась у них с языка. И за­ду­мал­ся ар­хи­пас­тырь над тем, как бы вра­зу­мить эти за­блуд­шие хри­сти­ан­ские ду­ши. Под­хо­дил вос­крес­ный день, и вла­дыка ре­шил этим вос­поль­зо­вать­ся.

– Брат­цы, – об­ра­тил­ся он ко всем в ва­го­не, – не муд­ре­но вам в длин­ном пу­ти дни по­те­рять. А ведь се­го­дня вос­кре­се­нье. Ва­ши род­ные, от­цы и ма­те­ри, же­ны и де­ти идут в цер­ковь, на­вер­ное, вас по­ми­на­ют в мо­лит­вах. Да­вай­те и мы здесь в ва­го­не от­ме­тим вос­крес­ный день, хо­тя крат­кой мо­лит­вой. Про­по­ем, я про­чи­таю вам из свя­то­го Еван­ге­лия. Хо­ро­шо?

Епископ пред­ло­жил всем, ко­му поз­во­ля­ло ме­сто, встать. Ко­му нель­зя встать – мо­лить­ся си­дя. За­тем пред­ло­жил всем осе­нить се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем и на­чал гром­ко: «Бла­го­сло­вен Бог наш все­гда, ны­не и прис­но и во ве­ки ве­ков». Под ру­ко­вод­ством от­ца диа­ко­на сол­да­ты под­хва­ти­ли: «Аминь» – и ста­ли петь «Ца­рю Не­бес­ный». Про­пе­ли «От­че наш», «Спа­си, Гос­по­ди», «Бо­го­ро­ди­це Де­во». Пе­ли во­о­ду­шев­лен­но. По­том епископ про­чел по-сла­вян­ски пер­вое вос­крес­ное Еван­ге­лие и дал про­чи­тан­но­му объяс­не­ние и вслед за этим ска­зал:

«До­ро­гие мои! Я с ва­ми по­чти не­де­лю жи­ву в этом по­движ­ном до­ме. Ви­дел ва­ши ду­шев­ные ка­че­ства и ска­жу вам прав­ду. Пред мо­и­ми гла­за­ми мно­го бы­ло слу­ча­ев, ко­г­да вы жа­лост­ли­во от­но­си­лись к бед­ству­ю­щим лю­дям, ко­то­рые про­си­ли у вас при­ю­та. Вы их устра­и­ва­ли у се­бя и да­же кор­ми­ли. Это доб­рое еван­гельское ка­че­ство. Ви­дел ва­ше тер­пе­ние, с ка­ким вы пе­ре­но­си­те вы­па­да­ю­щие на ва­шу до­лю ли­ше­ния. И это доб­ро, ибо без тер­пе­ния нет спа­се­ния. Ви­дел, как вы ис­крен­но и без лу­кав­ства от­но­си­тесь друг к дру­гу. И это доб­ро, ибо из это­го вы­рас­та­ет друж­ба и хри­сти­ан­ская лю­бовь. За все эти ка­че­ства с на­ми мо­жет быть Хри­стос. Но кро­ме это­го, я ви­дел у вас од­ну при­выч­ку, о ко­то­рой не мо­гу го­во­рить без глу­бо­кой скор­би. Это – по­сто­ян­ное упо­треб­ле­ние гни­лых слов... Зна­е­те, ко­го оскорб­ля­ет эта сквер­ная брань? Она преж­де все­го оскорб­ля­ет Ма­терь Бо­жию, об­щую ду­хов­ную Ма­терь ро­да хри­сти­ан­ско­го. За­тем она оскорб­ля­ет род­ную ма­терь каж­до­го из нас, ибо все мы про­ис­хо­дим от од­них пра­ро­ди­те­лей – Ада­ма и Евы. На­ко­нец, она оскорб­ля­ет на­шу мать-сы­ру зем­лю, ибо из зем­ли мы са­ми взя­ты, зем­ля нас кор­мит и в зем­лю по смер­ти воз­вра­ща­ем­ся. Иные про­из­но­сят гни­лые сло­ва с усла­дой, сма­ку­ют, как жу­ки на­воз. А иные про­из­но­сят по при­выч­ке, без вся­кой мыс­ли. Но как бы ни про­из­но­сить их, мож­но ли со­хра­нить при этом чи­сто­ту ду­ши? Спа­си­тель наш ска­зал, что только чи­стые серд­цем уви­дят Бо­га. По­это­му яс­но: что­бы с на­ми был Гос­подь Хри­стос, нам обя­за­тель­но на­все­гда нуж­но от­ка­зать­ся от упо­треб­ле­ния гни­лых слов. Вот вам, до­ро­гие хри­сти­а­не, ка­кой за­вет пре­по­да­ет ны­неш­нее Еван­гельское чте­ние. В доб­ром на­ме­ре­нии этом са­ми по­ста­ра­ем­ся, и Гос­подь нам по­мо­жет. Гос­подь Хри­стос да бу­дет с ва­ми».

Епископ кон­чил свое на­став­ле­ние, и сол­да­ты под ру­ко­вод­ством от­ца диа­ко­на спе­ли «До­стой­но есть». Мо­лит­во­сло­вие бы­ло окон­че­но, и вла­дыка по­здра­вил всех с вос­крес­ным днем.

По­сле это­го бо­го­мо­ле­ния еха­ли еще двое су­ток. И ар­хи­пас­тырь имел ве­ли­кое уте­ше­ние ви­деть, что ста­рые сол­да­ты по­чти пе­ре­ста­ли упо­треб­лять ру­га­тель­ные сло­ва, а у мо­ло­дых они сры­ва­лись, но из­ред­ка.

Не­дол­гим бы­ло бла­го­де­тель­ное управ­ле­ние Ом­ской ка­фед­рой: в на­ча­ле 1918 го­да к вла­сти в Ом­ске при­шли боль­ше­ви­ки. В ян­ва­ре был об­на­ро­до­ван де­крет со­вет­ской вла­сти об от­де­ле­нии Церк­ви от го­су­дар­ства, ко­то­рый цер­ков­ны­ми людь­ми был спра­вед­ли­во рас­це­нен как на­ча­ло от­крытых го­не­ний на Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь от без­бож­ных вла­стей. По при­зыву По­мест­но­го Со­бо­ра во мно­гих го­ро­дах Рос­сии со­сто­я­лись крест­ные хо­ды. 4 фев­ра­ля крест­ный ход, в ко­то­ром участ­во­ва­ли все го­род­ские при­хо­ды, со­сто­ял­ся и в Ом­ске; его воз­гла­вил прео­свя­щен­ный Силь­вестр. Ше­ствуя по ули­цам го­ро­да, гран­ди­оз­ный крест­ный ход оста­нав­ли­вал­ся у каж­до­го хра­ма, епископ слу­жил мо­ле­бен, а за­тем об­ра­щал­ся к на­ро­ду с уве­ще­ва­тель­ным сло­вом, при­зы­вая хра­нить пра­во­слав­ную ве­ру и за­щи­щать хра­мы, ко­то­рым при на­сту­па­ю­щем по­ряд­ке гро­зит ра­зо­ре­ние.

Че­рез день по­сле го­род­ско­го крест­но­го хо­да в три ча­са но­чи с 5-го на 6-е фев­ра­ля 1918 го­да к ар­хи­ерейско­му до­му по­до­шел во­ору­жен­ный от­ряд ка­ра­те­лей-мат­ро­сов; мат­ро­сы ста­ли сту­чать в две­ри до­ма. Так как еще за­дол­го до этой но­чи прео­свя­щен­ный Силь­вестр, вви­ду гра­бе­жей и на­си­лий, чи­ни­мых в го­ро­де под ви­дом обыс­ков, рас­по­ря­дил­ся но­чью в дом ни­ко­го не пус­кать, при­слу­га две­рей не от­кры­ла. При­шед­шие ста­ли гро­зить, что бу­дут стре­лять и взо­рвут две­ри. То­г­да по рас­по­ря­же­нию эко­но­ма ар­хи­ерейско­го до­ма на со­бор­ной ко­ло­коль­не уда­ри­ли в на­бат. Ка­ра­те­ли бе­жа­ли. К ар­хи­ерейско­му до­му на­чал сбе­гать­ся на­род, к ко­то­ро­му вы­шел вла­дыка. В это вре­мя ста­ло из­вест­но, что ка­кие-то лю­ди гра­бят дом ка­фед­раль­но­го про­то­и­ерея и клю­ча­ря. Часть на­ро­да на­пра­ви­лась ту­да. Но тут сно­ва по­явил­ся во­ору­жен­ный от­ряд и во­рвал­ся в дом ар­хи­пас­тыря. По­тря­сая ору­жи­ем, мат­ро­сы с бра­нью кри­ча­ли:

– Где ар­хи­ерей?

– Я ар­хи­ерей, – от­ве­тил вла­дыка.

Прео­свя­щен­но­го Силь­ве­ст­ра схва­ти­ли, при­ста­ви­ли к вис­ку ре­вольвер и, не дав воз­мож­но­сти на­деть теп­лую одеж­ду, по си­бир­ско­му мо­ро­зу по­ве­ли в по­ме­ще­ние Со­ве­та де­пу­та­тов. Гла­варь от­ря­да на­бро­сил­ся на на­хо­див­ших­ся в ар­хи­ерейском до­ме лю­дей и, выстре­лив из ре­вольве­ра, раз­рыв­ной пу­лей убил эко­но­ма вла­дыки Ни­ко­лая Ци­ку­ру.

Дорó­гой в Со­вет де­пу­та­тов и в пер­вые ча­сы пре­бы­ва­ния там без­бож­ни­ки бес­пре­стан­но из­де­ва­лись над прео­свя­щен­ным Силь­ве­стром. В это вре­мя по все­му го­ро­ду гу­де­ли ко­ло­ко­ла – это на звон со­бор­ной ко­ло­коль­ни от­клик­ну­лись дру­гие церк­ви. У хра­мов, на ули­цах и пло­ща­дях по­яви­лись тол­пы на­ро­да. Воз­му­щен­ные лю­ди тре­бо­ва­ли осво­бо­дить еписко­па. По тре­бо­ва­нию ве­ру­ю­щих го­ро­жан к еписко­пу бы­ли до­пу­ще­ны не­сколько де­пу­та­ций. Де­пу­та­ции, об­щее на­род­ное воз­му­ще­ние ока­за­ли вли­я­ние на на­стро­е­ние без­бож­ни­ков, и вла­дыку пе­ре­ве­ли в от­дель­ную ком­на­ту. Ру­гань сол­дат на­ча­ла смол­кать, а за­тем со­всем пре­кра­ти­лись. На сле­ду­ю­щий день весь го­род при­шел в дви­же­ние; учре­жде­ния, ма­га­зи­ны, учеб­ные за­ве­де­ния за­кры­лись. В го­ро­де шла не­пре­рыв­ная стрель­ба – это крас­но­г­вар­дей­цы зал­па­ми раз­го­ня­ли на­род. У ар­хи­ерейско­го до­ма бы­ла по­став­ле­на ст­ра­жа. В че­ты­ре ча­са дня в го­ро­де объяви­ли осад­ное по­ло­же­ние, и лю­ди бы­ли вы­нуж­де­ны разойтись. Стрель­ба про­дол­жа­лась всю ночь. В две­на­дцать ча­сов но­чи в ар­хи­ерейский дом при­шла след­ствен­ная ко­мис­сия и опе­ча­та­ла по­кои еписко­па. 7 фев­ра­ля вла­дыка про­вел в за­клю­че­нии, 8-го в две­на­дцать ча­сов дня он был осво­бож­ден под под­пис­ку о не­выез­де из го­ро­да. Это об­сто­я­тельство по­ме­ша­ло вла­ды­ке вые­хать в Моск­ву для уча­стия в По­мест­ном Со­бо­ре.

22 ап­ре­ля (5 мая) Пат­ри­арх Ти­хон воз­вел еписко­па Силь­ве­ст­ра в сан ар­хи­е­писко­па.

Вско­ре на­ча­лась граж­дан­ская вой­на, и бе­лые осво­бо­ди­ли го­род от боль­ше­ви­ков. В это вре­мя Омск, как и вся Си­бирь, ока­зал­ся от­ре­зан­ным от Рос­сии ли­ни­ей фрон­та. В но­яб­ре 1918 го­да в Том­ске со­сто­я­лось со­ве­ща­ние ар­хи­пас­тырей Си­би­ри, ор­га­ни­зо­вав­шее Выс­шее Вре­мен­ное Цер­ков­ное Управ­ле­ние Си­би­ри, гла­вой ко­то­ро­го по же­ла­нию ар­хи­пас­тырей стал вы­со­ко­прео­свя­щен­ный Силь­вестр. Свою де­я­тель­ность он на­чал с то­го, что от­ме­нил без­бож­ный де­крет от 19 ян­ва­ря 1918 го­да. Пра­во­слав­ной Церк­ви бы­ли воз­вра­ще­ны зем­ли и соб­ствен­ность, в шко­лах вос­ста­нов­ле­но пре­по­да­ва­ние За­ко­на Бо­жия. В Си­би­ри бы­ла вос­ста­нов­ле­на учеб­ная де­я­тель­ность в пя­ти Ду­хов­ных се­ми­на­ри­ях и в пя­ти ду­хов­ных учи­ли­щах.

Ко­г­да ад­ми­рал Кол­чак при­шел к вла­сти, ар­хи­е­пископ Силь­вестр 29 ян­ва­ря 1919 го­да при­вел его к при­ся­ге как Вер­хов­но­го пра­ви­те­ля Рос­сии. В мар­те 1919 го­да ар­хи­е­пископ ор­га­ни­зо­вал крест­ный ход по го­ро­ду с уча­сти­ем Кол­ча­ка и кол­ча­ков­ско­го пра­ви­тельства. В мае–июне он со­вер­шил по­езд­ки по Том­ской, Крас­но­яр­ской и Ир­кут­ской епар­хи­ям, во вре­мя ко­то­рых про­из­нес в раз­лич­ных при­хо­дах бо­лее ста про­по­ве­дей. Для укреп­ле­ния ду­ха и нрав­ствен­но­сти офи­це­ров и сол­дат Бе­лой ар­мии ар­хи­е­пископ Силь­вестр вос­ста­но­вил ин­сти­тут пол­ко­вых свя­щен­ни­ков, и в ар­мию им бы­ло на­прав­ле­но бо­лее двух ты­сяч пас­тырей. Цер­ков­ное управ­ле­ние, воз­глав­ля­е­мое вы­со­ко­прео­свя­щен­ным Силь­ве­стром, разо­сла­ло бо­лее ше­сти­де­ся­ти ты­сяч воз­зва­ний, в ко­то­рых разъяс­ня­лась ан­ти­хри­сти­ан­ская суть боль­ше­виз­ма. В Ом­ске ста­ли из­да­вать­ся жур­на­лы «За Свя­тую Русь» и «Си­бир­ский бла­го­вест­ник».

В ав­гу­сте 1919 го­да в Ом­ске со­сто­ял­ся съезд ка­за­чьих войск Рос­сии, на ко­то­ром с при­вет­ствен­ным сло­вом высту­пил Вер­хов­ный пра­ви­тель ад­ми­рал Кол­чак, при­зы­вая за­щи­тить ве­ру пра­во­слав­ную, а вы­со­ко­прео­свя­щен­ный Силь­вестр бла­го­сло­вил во­и­нов хо­руг­вя­ми с изоб­ра­же­ни­ем кре­ста и над­пи­сью: «Сим по­бе­ди­ши».

По­сле за­ня­тия го­ро­да Ом­ска боль­ше­ви­ка­ми, ар­хи­е­пископ Силь­вестр был из­гнан из ар­хи­ерейско­го до­ма и по­се­лил­ся в до­ме на­сто­я­те­ля Успен­ско­го ка­фед­раль­но­го со­бо­ра свя­щен­ни­ка Фе­одо­ра Че­ма­ги­на. Вслед­ствие пе­ре­не­сен­ных ис­пыта­ний ар­хи­е­пископ тя­же­ло за­бо­лел ра­ком ки­шеч­ни­ка. Бо­лезнь ока­за­лась ско­ро­теч­ной, он скон­чал­ся в по­ло­ви­не тре­тье­го дня 10 мар­та 1920 го­да и был по­гре­бен в скле­пе при ка­фед­раль­ном со­бо­ре. Впо­след­ствии Успен­ский со­бор был раз­ру­шен и на его ме­сте раз­бит сквер Пи­о­не­ров. Ле­том 2005 го­да на ме­сте скве­ра бы­ли на­ча­ты ар­хео­ло­ги­че­ские рас­коп­ки фун­да­мен­та со­бо­ра. 16 июля ра­бо­ты ста­ли про­во­дить­ся в скле­пе, где был по­гре­бен ар­хи­е­пископ Силь­вестр, и при рас­коп­ках об­на­жил­ся гроб и ико­на с дар­ствен­ной над­пи­сью ар­хи­е­писко­пу. Вско­ре бы­ли най­де­ны остат­ки ар­хи­ерейско­го об­ла­че­ния и па­ра­ман.

Ар­хи­манд­рит Да­мас­кин (Ор­лов­ский)

* * *

О святителе Сильвестре сегодня написано уже довольно много, но некоторые страницы его «Жития» (как, например, место и обстоятельство его земной кончины) подвигает нас, историков и краеведов, на более тщательные поиск, выявление и публикацию тех архивных документов, которые запечатлели для истории его служение на омской земле.

Александр Лосунов, омский историк-краевед

Согласно документам, найденным главным специалистом Исторического архива Омской области М. Ф. Паниной, епископ после прихода красных был взят под арест, но по требованию горожан освобождён вечером того же дня и изгнан из архиерейского дома. Он жил у священника Фёдора Чемагина и умер 10 марта 1920 года от рака кишечника. О кончине архиепископа от указанного заболевания сообщается в Книге регистрации актов гражданского состояния о смерти по 3-у району Омска за 1920 год. М. Ф. Панина также опубликовала письмо М. А. Столповского, где говорилось о естественной смерти епископа Сильвестра от «кишечного рака» и его захоронении в «Соборном склепе». Не найдено никаких документов, подтверждающих факт ареста архиепископа или содержания его в тюрьме^[2][3]. Церковный историк Андрей Кострюков указывает, что в материалах Русской зарубежной церкви, связанных с прославлением новомучеников, указывается, что епископ Сильвестр умер именно в марте, а не феврале 1920 года^[4].

См. также: Архиепископ Сильвестр: новые архивные сведения

При­ме­ча­ние

^[1] По благословению Святейшего Патриарха Кирилла от 18 мая 2018 года, в соответствии с уточненными данными Синодальной комиссии по канонизации святых (рапорт Председателя Комиссии № 64 от 16.05.2018), архиепископ Омский Сильвестр (Ольшевский) именуется священноисповедником, и память его переносится с 26 февраля на 10 марта (9 марта в високосном году).

^[2] Панина М. Ф. «Его больше не трогали»: легенда о мученической кончине архиепископа Сильвестра в 1920 г. // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея: Сборник научных трудов — № 19. — Омск, 2014. — С. 123—126.

^[3] Храпова Н. С., Сушко А. В. Актовая запись о смерти архиепископа Сильвестра (Ольшевского): некоторые аспекты анализа источника // Гражданская война на востоке России: взгляд сквозь документальное наследие: сб. тр. конф. — Омск: Изд-во ОмГТУ, 2019. — С. 299—304.

^[4] Кострюков А. А. К вопросу о прославлении Русской Зарубежной Церковью инославных христиан // Православие в Балтии. 2020. — № 9 (18). — С. 74.

• Главная
• Молитвослов
• Псалтирь
• Акафисты ко Господу и праздникам
• Акафисты ко Пресвятой Богородице
• Акафисты русским святым
• Акафисты святым
• Акафисты прочие
• Аудио Акафисты
• Каноны ко Господу и праздникам
• Каноны ко Пресвятой Богородице
• Каноны русским святым
• Каноны святым
• Каноны прочие
• Аудио каноны
• Триодь
• Молитва по соглашению
• О поминовении ближних
• Технологии
• Написать письмо
• Помочь