Канон святому преподобному Серафиму Вырицкому

Припев: Преподо́бне о́тче Серафи́ме, моли́ Бо́га о на́с.

Для корректного отображения содержимого страницы необходимо включить JavaScript или воспользоваться браузером с поддержкой JavaScript.

Память: 03 апреля (21 марта ст. ст.)

Глас 2.

Пе́снь 1.

Ирмо́с: Во глубине́ постла́ иногда́ фараони́тское всево́инство преоруже́нная си́ла, вопло́щшееся же Сло́во всезло́бный гре́х потреби́ло е́сть, препросла́вленный Госпо́дь, сла́вно бо просла́вися.

Ка́ко возмо́жем досто́йно воспе́ти твое́ богоуго́дное житие́, Серафи́ме преподо́бне? От ю́ности бо Христу́ любо́вию уязви́вся, свети́льник пресве́тлый мно́гим яви́лся еси́. Те́мже мо́лим тя́: да́руй и на́м просвеще́ние досто́йно тя́ сла́вити.

А́нгелом собесе́дник яви́лся еси́ изря́дный, свя́те, пре́жде бо жития́ и́ноческаго во́лю Бо́жию о себе́ исправля́я, в ми́ре благоче́стно пожи́л еси́ и ду́шу Го́споду в сосу́д избра́нный угото́вал еси́.

К Бо́гу у́м тво́й вперя́я, о́тче преподо́бне, стра́сти многоразли́чныя смире́нием и житие́м многотру́дным умертви́л еси́ и в ра́дости все́м тре́бующим твоея́ по́мощи послужи́л еси́.

Богоро́дичен: О Пречи́стая Де́во Богоро́дице, не пре́зри на́с гре́шных, тре́бующих Твоея́ по́мощи и заступле́ния, и бу́ди на́м Хода́таица, да покая́нием обря́щем отпуще́ние грехо́в и живо́т ве́чный.

Пе́снь 3.

Ирмо́с: Процвела́ е́сть пусты́ня, я́ко кри́н, Го́споди, язы́ческая неплодя́щая це́рковь, прише́ствием Твои́м, в не́йже утверди́ся мое́ се́рдце.

Ве́рным ча́дом преподо́бнаго ста́рца Варна́вы Гефсима́нскаго яви́лся еси́, свя́те, усе́рдно послуша́ние ему́ во все́м явля́я. Те́мже и сподо́бился еси́ от него́ бы́ти насле́дник благода́ти и даро́в духо́вных.

О́тче преподо́бне, ты́ попече́ние о убо́гих при́сно име́я, не возгнуша́лся еси́ послужи́ти о́ным твои́ма рука́ма, показу́я, я́ко вся́к челове́к се́рдцу твоему́ возлю́блен е́сть.

Словеса́ а́ввы твоего́ Варна́вы до́бре исполня́я, на стра́сти вельми́ подвиза́лся еси́. Сего́ ра́ди, мно́гими доброде́тельми от Бо́га укра́шен, до́м Трисо́лнечнаго Све́та яви́лся еси́, преподо́бне.

Богоро́дичен: Преблагослове́нная, Всенепоро́чная Богоро́дице Мари́е, ро́ждшая на́м Сло́во Бо́жие, от греха́ избра́нныя Своя́ изба́вившее, заступи́ и спаси́ ду́ши на́ша.

Седа́лен, гла́с 3:

Возра́дуйся, гра́де свята́го Петра́, и ма́лая ве́се Вы́рице, возвели́чися, се́ бо свети́льник ве́ры но́вый Серафи́м, пропове́дник любве́ и покая́ния явля́ется и, да́ры Боже́ственныя ще́дро источа́я, мо́лится о душа́х на́ших.

Богоро́дичен: Я́ко невозде́ланная, Де́во, Лоза́, красне́йший Гро́зд прозябла́ еси́, источа́ющ на́м вино́ спасе́ния, все́х веселя́щее ду́ши и телеса́. Те́мже, я́ко вину́ Тя до́брых блажа́ще при́сно со А́нгелы, вопие́м Ти́: ра́дуйся, Благода́тная.

Пе́снь 4.

Ирмо́с: Прише́л еси́ от Де́вы, не хода́тай, ни А́нгел, но Са́м, Го́споди, вопло́щься, и спа́сл еси́ всего́ мя челове́ка. Те́м зову́ Ти: сла́ва си́ле Твое́й, Го́споди.

О́чи се́рдца ко Творцу́ вся́ческих впери́в и на Бо́га Еди́наго упова́ние возложи́в, преподо́бне Серафи́ме, и́ноческий о́браз восприя́л еси́ и во дни́ гоне́ний ко́зни вра́жия му́жественне претерпе́л еси́.

Ева́нгельских за́поведей и́стинный после́дователь яви́лся еси́, преподо́бне, те́мже ле́ствицею доброде́телей к соверше́нству многотру́дне восходи́л еси́, вся́кое послуша́ние до́бре исполня́я и моли́тву в се́рдце непреста́нно соверша́я.

Мона́шеское житие́ в ми́ре взыску́я и жите́йских трудо́в не отвраща́яся, от ю́ности до́брый наста́вник все́м яви́лся еси́, о́тче Серафи́ме, сего́ ра́ди са́на иере́йскаго от священному́ченика Вениами́на Петрогра́дскаго удосто́ился еси́.

Богоро́дичен: Тебе́, Де́во, еди́ну вси́ ве́рнии стяжа́хом Засту́пницу тве́рду, Ты́ бо Бо́га родила́ еси́ на́м, сего́ ра́ди хвала́ми, Чи́стая, Тя́ ублажа́ем по глаго́лу Твоему́.

Пе́снь 5.

Ирмо́с: Хода́тай Бо́гу и челове́ком бы́л еси́, Христе́ Бо́же, Тобо́ю бо, Влады́ко, к Светонача́льнику Отцу́ Твоему́, от но́щи неве́дения, приведе́ние и́мамы.

Я́ко свети́льник не мо́жет укры́тися, верху́ горы́ стоя́, та́ко труды́ и по́двизи твои́, преподо́бне Серафи́ме, я́же в ке́лии вта́йне соверша́л еси́, яви́ша тя́ ми́ру. Сего́ ра́ди ла́врская бра́тия и мирсти́и лю́дие притека́ху к тебе́, наставле́ния взыску́я.

Посреде́ бу́ри тя́жких гоне́ний и лю́тых испыта́ний тве́рд и непоколеби́м пребы́л еси́, преподо́бне Серафи́ме, те́плую моли́тву непреста́нно ко Го́споду возсыла́я и науча́я все́х твори́ти святу́ю во́лю Его́.

О́браз а́нгельский, вели́кую схи́му, прие́м, о́тче, и́менем преподо́бнаго Серафи́ма, уго́дника Саро́вскаго, нарече́н бы́л еси́, его́же от ю́ности все́м се́рдцем возлюби́в, по́двигом о́наго подража́ти потща́лся еси́.

Богоро́дичен: Ди́вно возсия́ сла́ва Твоя́, Богоро́дице Де́во, се́ бо Христа́ Бо́га неизрече́нно име́ла еси́ во чре́ве, я́коже не́когда Иса́ия провозгласи́, и вы́ше естества́ родила́ еси́ Спа́са ду́ш на́ших.

Пе́снь 6.

Ирмо́с: В бе́здне грехо́вней валя́яся, неизсле́дную милосе́рдия Твоего́ призыва́ю бе́здну: от тли́, Бо́же, мя́ возведи́.

Озаря́емь све́том Христо́вым свы́ше, богому́дре, и по преселе́нии твое́м к Бо́гу неоску́дно исцеле́ния источа́еши все́м с ве́рою к тебе́ притека́ющим.

Любо́вию боже́ственною распала́емь, ду́х ми́рен стяжа́л еси́, о́тче преподо́бне, ду́хи же нечи́стыя изгоня́я, мно́гия лю́ди ко Христу́ приве́л еси́.

Гла́сом ти́хим и кро́тким притека́ющия к тебе́ любви́ и смире́нию наставля́л еси́, о́тче Серафи́ме, та́же и моли́тве непреста́нней, попаля́ющей вся́кий гре́х, науча́л еси́.

Богоро́дичен: Ужасо́шася А́нгелов во́инства и челове́ков собо́ри, Всенепоро́чная, ди́внаго и па́че ума́ Рождества́ Твоего́: ка́ко и Де́ва пребыла́ еси́ и Ма́ти Бо́жия бы́ти сподо́билася еси́. Сего́ ра́ди досто́йно Тя́ вси́ сла́вим.

Конда́к, гла́с 5:

Дре́вним отце́м подража́я, по́двигом до́брым подвиза́лся еси́ и, благода́ть Ду́ха Свята́го оби́льно стяжа́в, Саро́вскому уго́днику уподо́бился еси́ и мно́гим пу́ть спасе́ния яви́л еси́. Сего́ ра́ди зове́м ти́: ра́дуйся, преподо́бне Серафи́ме, Алекса́ндро-Не́вския ла́вры ди́вный подви́жниче и Вы́рицкия ве́си сла́вная похвало́.

И́кос:

А́нгелов Творе́ц и Госпо́дь Си́л предызбра́ тя от ю́ности, преподо́бне, бы́ти Ему́ служи́телем ве́рным и наста́вником на пу́ть спасе́ния притека́ющим к тебе́. Мы́ же, дивя́щеся таково́му о тебе́ промышле́нию, с любо́вию вопие́м: ра́дуйся, я́ко измла́да Бо́гу послужи́ти возжеле́л еси́; ра́дуйся, я́ко в ми́ре пребыва́я, доброде́тельным житие́м Бо́гу угожда́л еси́; ра́дуйся, я́ко уте́шитель стра́ждущих бы́л еси́; ра́дуйся, я́ко пла́менную любо́вь ко Христу́ стяжа́л еси́; ра́дуйся, преподо́бнаго Варна́вы Гефсима́нскаго учениче́ приле́жный; ра́дуйся, ди́внаго Серафи́ма Саро́вскаго подража́телю усе́рдный; ра́дуйся, Алекса́ндро-Не́вския ла́вры чу́дное прозябе́ние; ра́дуйся, ве́си Вы́рицкия Бо́жие благослове́ние; ра́дуйся, ско́рый помо́щниче в ско́рбех и боле́знех; ра́дуйся, свети́льниче ве́ры правосла́вныя и благоче́стия; ра́дуйся, преподо́бне Серафи́ме, ми́лостивый на́ш предста́телю пред Го́сподем.

Пе́снь 7.

Ирмо́с: Богопроти́вное веле́ние беззако́ннующаго мучи́теля высо́к пла́мень вознесло́ е́сть: Христо́с же простре́ богочести́вым отроко́м ро́су духо́вную, Сы́й благослове́н и препросла́влен.

Серафи́му и Варна́ве преподо́бным подража́я, святы́ми и́х моли́твами укрепля́емь бы́л еси́, свя́те, те́мже от Бо́га сподо́бился еси́ проро́ческаго да́ра: гряду́щая наро́ду на́шему и Це́ркви Росси́йстей предвозвеща́ти.

Еле́ню подо́бяся, устреми́лся еси́ душе́ю твое́ю к го́рним оби́телем, преподо́бне, Про́мыслом же Бо́жиим соблюда́емь, по́двигом до́брым непреста́нно подвиза́лся еси́, взыва́я: благослове́н еси́, Бо́же оте́ц на́ших.

Ру́це твои́ ко Го́споду со умиле́нием воздева́я и уго́днику Бо́жию Саро́вскому подража́я, о́тче Серафи́ме, моле́ние на ка́мени соверша́л еси́, поя́: благослове́н еси́, Бо́же оте́ц на́ших.

Богоро́дичен: А́нгельския Си́лы воспева́ют Тя́ немо́лчно, Богороди́тельнице, и мы́ гре́шнии взыва́ти дерза́ем: житие́ на́ше, Пречи́стая, к Твоему́ всети́хому приста́нищу напра́ви, зову́щих: благослове́н еси́, Бо́же оте́ц на́ших.

Пе́снь 8.

Ирмо́с: Пе́щь иногда́ о́гненная в Вавило́не де́йства разделя́ше, Бо́жиим веле́нием халде́и опаля́ющая, ве́рныя же ороша́ющая, пою́щия: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.

Фараони́ты мы́сленныя му́жески победи́в, чистоту́ серде́чную стяжа́л еси́, о́тче преподо́бне, сего́ ра́ди душе́вныма очи́ма Бо́га узре́в, с любо́вию воспева́л еси́: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.

Иму́ще тя́, о́тче, моли́твенника те́пла и помо́щника изря́дна, от стре́л вра́жиих спаса́емся и Бо́гу вопие́м: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.

Мно́гая чудеса́, преподо́бне, си́лою Бо́жиею, в тебе́ бога́тно де́йствующею, сотвори́л еси́: слепи́и бо прозрева́ху, неми́и глаго́лаху, одержи́мии же от духо́в зло́бы свобожда́хуся. Сего́ ра́ди Бо́гу, ди́вному во святы́х Свои́х, пое́м: благослови́те, вся́ дела́ Госпо́дня, Го́спода.

Богоро́дичен: Естество́ челове́ческое из Тебе́ восприя́л е́сть, Влады́чице, все́х Ца́рь и Госпо́дь. Сего́ ра́ди Тя́, я́ко Богоро́дицу и Ма́терь Све́та, в пе́снех прославля́ем.

Пе́снь 9.

Ирмо́с: Безнача́льна Роди́теля Сы́н, Бо́г и Госпо́дь, вопло́щься от Де́вы на́м яви́ся, омраче́нная просвети́ти, собра́ти расточе́нная. Те́м Всепе́тую Богоро́дицу велича́ем.

Чи́сте зре́ти сподо́бился еси́ Цари́цу Небе́сную, преподо́бне, ско́рое отше́ствие твое́ от ми́ра сего́ ти́ возвести́вшую. Те́мже ду́хом возра́довався, Бо́га просла́вил еси́.

Утверди́ сердца́ на́ша на пути́ за́поведей Госпо́дних, о́тче преподо́бне, да обря́щем ми́лость на Стра́шнем Суде́ Его́ и просла́вим Отца́ на́шего, И́же е́сть на Небесе́х.

Душе́ю твое́ю, я́ко о́гненный Серафи́м, пламене́я, по́прище жи́зни твоея́ сверши́л еси́, о́тче преподо́бне. Научи́ и на́с и́стинней любви́ ко Го́споду и помози́ и́мя сладча́йшее Иису́са непреста́нно призыва́ти.

Недосто́йными усты́ пе́снь ны́не тебе́ принесо́хом, преподо́бне, сподо́би на́с твоего́ оте́ческаго благослове́ния, да просла́вим Бо́га на́шего, ди́внаго во святы́х Свои́х.

Богоро́дичен: Его́же па́че естества́ родила́ еси́, Ма́ти Пренепоро́чная, моли́ о все́х на́с, правосла́вно воспева́ющих Тя́, я́ко Ма́терь Бо́жию и Присноде́ву.

Свети́лен:

Благода́ть Свята́го Ду́ха, оби́льно все́льшаяся в тя́, я́ко свети́льника многосве́тлаго, показа́ тя ве́рным, преподо́бне. Освети́ омраче́нная сердца́ на́ша, да во све́те невече́рнем у́зрим Христа́, Бо́га на́шего.

Богоро́дичен: Честне́йши еси́ всея́ тва́ри, Богоро́дице Де́во, Христа́ ро́ждшая: Того́ у́бо моли́ сохрани́тися ста́ду Твоему́ невреди́му от вся́каго наве́та сопроти́внаго.

Пѣ́снь а҃.

І҆рмо́съ: Во глꙋбинѣ̀ постла̀ и҆ногда̀ фараѡни́тское всево́инство преѡрꙋже́ннаѧ си́ла, вопло́щшеесѧ же сло́во всеѕло́бный грѣ́хъ потреби́ло є҆́сть, препросла́вленный гдⷭ҇ь, сла́внѡ бо просла́висѧ.

Ка́кѡ возмо́жемъ досто́йнѡ воспѣ́ти твоѐ бг҃оꙋго́дное житїѐ, серафі́ме прпⷣбне; ѿ ю҆́ности бо хрⷭ҇тꙋ̀ любо́вїю ᲂу҆ѧзви́всѧ, свѣти́льникъ пресвѣ́тлый мнѡ́гимъ ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ. тѣ́мже мо́лимъ тѧ̀: да́рꙋй и҆ на́мъ просвѣще́нїе досто́йнѡ тѧ̀ сла́вити.

А҆́гг҃лѡмъ собесѣ́дникъ ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ и҆зрѧ́дный, ст҃е, пре́жде бо житїѧ̀ и҆́ноческагѡ во́лю бж҃їю ѡ҆ себѣ̀ и҆справлѧ́ѧ, въ мі́рѣ бл҃гоче́стнѡ пожи́лъ є҆сѝ и҆ дꙋ́шꙋ гдⷭ҇ꙋ въ сосꙋ́дъ и҆збра́нный ᲂу҆гото́валъ є҆сѝ.

Къ бг҃ꙋ ᲂу҆́мъ тво́й вперѧ́ѧ, ѻ҆́тче прпⷣбне, стра̑сти многоразли̑чныѧ смире́нїемъ и҆ житїе́мъ многотрꙋ́днымъ ᲂу҆мертви́лъ є҆сѝ и҆ въ ра́дости всѣ̑мъ тре́бꙋющымъ твоеѧ̀ по́мощи послꙋжи́лъ є҆сѝ.

Бг҃оро́диченъ: Ѽ пречⷭ҇таѧ дв҃о бцⷣе, не пре́зри на́съ грѣ́шныхъ, тре́бꙋющихъ твоеѧ̀ по́мощи и҆ застꙋпле́нїѧ, и҆ бꙋ́ди на́мъ хода́таица, да покаѧ́нїемъ ѡ҆брѧ́щемъ ѿпꙋще́нїе грѣхѡ́въ и҆ живо́тъ вѣ́чный.

Пѣ́снь г҃.

І҆рмо́съ: Процвѣла̀ є҆́сть пꙋсты́нѧ, ꙗ҆́кѡ крі́нъ, гдⷭ҇и, ꙗ҆зы́ческаѧ неплодѧ́щаѧ цр҃ковь, прише́ствїемъ твои́мъ, въ не́йже ᲂу҆тверди́сѧ моѐ се́рдце.

Вѣ́рнымъ ча́домъ прпⷣбнагѡ ста́рца варна́вы геѳсима́нскагѡ ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ, ст҃е, ᲂу҆се́рднѡ послꙋша́нїе є҆мꙋ̀ во все́мъ ꙗ҆влѧ́ѧ. тѣ́мже и҆ сподо́билсѧ є҆сѝ ѿ негѡ̀ бы́ти наслѣ́дникъ бл҃года́ти и҆ дарѡ́въ дꙋхо́вныхъ.

Ѻ҆́тче прпⷣбне, ты̀ попече́нїе ѡ҆ ᲂу҆бо́гихъ при́снѡ и҆мѣ́ѧ, не возгнꙋша́лсѧ є҆сѝ послꙋжи́ти ѻ҆́нымъ твои́ма рꙋка́ма, показꙋ́ѧ, ꙗ҆́кѡ всѧ́къ человѣ́къ се́рдцꙋ твоемꙋ̀ возлю́бленъ є҆́сть.

Словеса̀ а҆́ввы твоегѡ̀ варна́вы до́брѣ и҆сполнѧ́ѧ, на стра̑сти вельмѝ подвиза́лсѧ є҆сѝ. сегѡ̀ ра́ди, мно́гими добродѣ́тельми ѿ бг҃а ᲂу҆кра́шенъ, до́мъ трисл҃нечнагѡ свѣ́та ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ, прпⷣбне.

Бг҃оро́диченъ: Пребл҃гослове́ннаѧ, всенепоро́чнаѧ бцⷣе мр҃і́е, ро́ждшаѧ на́мъ сло́во бж҃їе, ѿ грѣха̀ и҆збра̑нныѧ своѧ̑ и҆зба́вившее, застꙋпѝ и҆ сп҃сѝ дꙋ́шы на́шѧ.

Сѣда́ленъ, гла́съ г҃:

Возра́дꙋйсѧ, гра́де ст҃а́гѡ петра̀, и҆ ма́лаѧ ве́се вы́рице, возвели́чисѧ, се́ бо свѣти́льникъ вѣ́ры но́вый серафі́мъ, проповѣ́дникъ любвѐ и҆ покаѧ́нїѧ ꙗ҆влѧ́етсѧ, и҆ да́ры бжⷭ҇твєнныѧ ще́дрѡ и҆сточа́ѧ, мо́литсѧ ѡ҆ дꙋша́хъ на́шихъ.

Бг҃оро́диченъ: Ꙗ҆́кѡ невоздѣ́ланнаѧ, дв҃о, лоза̀, краснѣ́йшїй гро́здъ прозѧбла̀ є҆сѝ, и҆сточа́ющъ на́мъ вїно̀ сп҃се́нїѧ, всѣ́хъ веселѧ́щее дꙋ́шы и҆ тѣлеса̀. тѣ́мже, ꙗ҆́кѡ винꙋ́ тѧ до́брыхъ бл҃жа́ще при́снѡ со а҆́гг҃лы, вопїе́мъ тѝ: ра́дꙋйсѧ, бл҃года́тнаѧ.

Пѣ́снь д҃.

І҆рмо́съ: Прише́лъ є҆сѝ ѿ дв҃ы, не хода́тай, ни а҆́гг҃лъ, но са́мъ, гдⷭ҇и, вопло́щьсѧ, и҆ сп҃слъ є҆сѝ всего́ мѧ человѣ́ка. тѣ́мъ зовꙋ́ ти: сла́ва си́лѣ твое́й, гдⷭ҇и.

Ѻ҆́чи се́рдца ко творцꙋ̀ всѧ́ческихъ впери́въ и҆ на бг҃а є҆ди́наго ᲂу҆пова́нїе возложи́въ, прпⷣбне серафі́ме, и҆́ноческїй ѻ҆́бразъ воспрїѧ́лъ є҆сѝ и҆ во дни̑ гоне́нїй кѡ́зни вра̑жїѧ мꙋ́жественнѣ претерпѣ́лъ є҆сѝ.

Е҆ѵⷢ҇льскихъ за́повѣдей и҆́стинный послѣ́дователь ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ, прпⷣбне, тѣ́мже лѣ́ствицею добродѣ́телей къ соверше́нствꙋ многотрꙋ́днѣ восходи́лъ є҆сѝ, всѧ́кое послꙋша́нїе до́брѣ и҆сполнѧ́ѧ и҆ мл҃твꙋ въ се́рдцѣ непреста́ннѡ соверша́ѧ.

Мона́шеское житїѐ въ мі́рѣ взыскꙋ́ѧ и҆ жите́йскихъ трꙋдѡ́въ не ѿвраща́ѧсѧ, ѿ ю҆́ности до́брый наста́вникъ всѣ̑мъ ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ, ѻ҆́тче серафі́ме, сегѡ̀ ра́ди са́на і҆ере́йскагѡ ѿ сщ҃енномч҃нка венїамі́на петрогра́дскагѡ ᲂу҆досто́илсѧ є҆сѝ.

Бг҃оро́диченъ: Тебѐ, дв҃о, є҆ди́нꙋ всѝ вѣ́рнїи стѧжа́хомъ застꙋ́пницꙋ тве́рдꙋ, ты́ бо бг҃а родила̀ є҆сѝ на́мъ, сегѡ̀ ра́ди хвала́ми, чⷭ҇таѧ, тѧ̀ ᲂу҆бл҃жа́емъ по глаго́лꙋ твоемꙋ̀.

Пѣ́снь є҃.

І҆рмо́съ: Хода́тай бг҃ꙋ и҆ человѣ́кѡмъ бы́лъ є҆сѝ, хрⷭ҇тѐ бж҃е: тобо́ю бо, влⷣко, къ свѣтонача́льникꙋ ѻ҆ц҃ꙋ̀ твоемꙋ̀, ѿ но́щи невѣ́дѣнїѧ, приведе́нїе и҆́мамы.

Ꙗ҆́кѡ свѣти́льникъ не мо́жетъ ᲂу҆кры́тисѧ, верхꙋ̀ горы̀ стоѧ̀, та́кѡ трꙋды̀ и҆ по́двизи твоѝ, прпⷣбне серафі́ме, ꙗ҆̀же въ ке́ллїи вта́йнѣ соверша́лъ є҆сѝ, ꙗ҆ви́ша тѧ̀ мі́рꙋ. сегѡ̀ ра́ди ла́ѵрскаѧ бра́тїѧ и҆ мїрсті́и лю́дїе притека́хꙋ къ тебѣ̀, наставле́нїѧ взыскꙋ́ѧ.

Посредѣ̀ бꙋ́ри тѧ́жкихъ гоне́нїй и҆ лю́тыхъ и҆спыта́нїй тве́рдъ и҆ непоколеби́мъ пребы́лъ є҆сѝ, прпⷣбне серафі́ме, те́плꙋю мл҃твꙋ непреста́ннѡ ко гдⷭ҇ꙋ возсыла́ѧ и҆ наꙋча́ѧ всѣ́хъ твори́ти ст҃ꙋ́ю во́лю є҆гѡ̀.

Ѻ҆́бразъ а҆́гг҃льскїй, вели́кꙋю схи́мꙋ, прїе́мъ, ѻ҆́тче, и҆́менемъ прпⷣбнагѡ серафі́ма, ᲂу҆го́дника саро́вскагѡ, нарече́нъ бы́лъ є҆сѝ, є҆гѡ́же ѿ ю҆́ности всѣ́мъ се́рдцемъ возлюби́въ, по́двигѡмъ ѻ҆́нагѡ подража́ти потща́лсѧ є҆сѝ.

Бг҃оро́диченъ: Ди́внѡ возсїѧ̀ сла́ва твоѧ̀, бцⷣе дв҃о, се́ бо хрⷭ҇та̀ бг҃а неизрече́ннѡ и҆мѣ́ла є҆сѝ во чре́вѣ, ꙗ҆́коже нѣ́когда и҆са́їа провозгласѝ, и҆ вы́ше є҆стества̀ родила̀ є҆сѝ сп҃са дꙋ́шъ на́шихъ.

Пѣ́снь ѕ҃.

І҆рмо́съ: Въ бе́зднѣ грѣхо́внѣй валѧ́ѧсѧ, неизслѣ́днꙋю млⷭ҇рдїѧ твоегѡ̀ призыва́ю бе́зднꙋ: ѿ тлѝ, бж҃е, мѧ̀ возведѝ.

Ѡ҆зарѧ́емь свѣ́томъ хрⷭ҇то́вымъ свы́ше, бг҃омꙋ́дре, и҆ по преселе́нїи твое́мъ къ бг҃ꙋ неѡскꙋ́днѡ и҆сцѣлє́нїѧ и҆сточа́еши всѣ̑мъ съ вѣ́рою къ тебѣ̀ притека́ющымъ.

Любо́вїю бжⷭ҇твенною распала́емь, дꙋ́хъ ми́ренъ стѧжа́лъ є҆сѝ, ѻ҆́тче прпⷣбне, дꙋ́хи же нечи̑стыѧ и҆згонѧ́ѧ, мнѡ́гїѧ лю́ди ко хрⷭ҇тꙋ̀ приве́лъ є҆сѝ.

Гла́сомъ ти́химъ и҆ кро́ткимъ притека́ющыѧ къ тебѣ̀ любвѝ и҆ смире́нїю наставлѧ́лъ є҆сѝ, ѻ҆́тче серафі́ме, та́же и҆ мл҃твѣ непреста́ннѣй, попалѧ́ющей всѧ́кїй грѣ́хъ, наꙋча́лъ є҆сѝ.

Бг҃оро́диченъ: Оу҆жасо́шасѧ а҆́гг҃лѡвъ вѡ́инства и҆ человѣ́кѡвъ собо́ри, всенепоро́чнаѧ, ди́внагѡ и҆ па́че ᲂу҆ма̀ ржⷭ҇тва̀ твоегѡ̀: ка́кѡ и҆ дв҃а пребыла̀ є҆сѝ и҆ мт҃и бж҃їѧ бы́ти сподо́биласѧ є҆сѝ. сегѡ̀ ра́ди досто́йнѡ тѧ̀ всѝ сла́вимъ.

Конда́къ, гла́съ є҃.

Дрє́внимъ ѻ҆тцє́мъ подража́ѧ, по́двигомъ до́брымъ подвиза́лсѧ є҆сѝ, и҆ бл҃года́ть дх҃а ст҃а́гѡ ѻ҆би́льнѡ стѧжа́въ, саро́вскомꙋ ᲂу҆го́дникꙋ ᲂу҆подо́билсѧ є҆сѝ и҆ мнѡ́гимъ пꙋ́ть сп҃се́нїѧ ꙗ҆ви́лъ є҆сѝ. сегѡ̀ ра́ди зове́мъ тѝ: ра́дꙋйсѧ, прпⷣбне серафі́ме, а҆леѯа́ндро-не́вскїѧ ла́ѵры ди́вный подви́жниче и҆ вы́рицкїѧ ве́си сла́внаѧ похвало̀.

І҆́косъ:

А҆́гг҃лѡвъ творе́цъ и҆ гдⷭ҇ь си́лъ пред̾избра́ тѧ ѿ ю҆́ности, прпⷣбне, бы́ти є҆мꙋ̀ слꙋжи́телємъ вѣ́рнымъ и҆ наста́вникомъ на пꙋ́ть сп҃се́нїѧ притека́ющымъ къ тебѣ̀. мы́ же, дивѧ́щесѧ таково́мꙋ ѡ҆ тебѣ̀ промышле́нїю, съ любо́вїю вопїе́мъ: ра́дꙋйсѧ, ꙗ҆́кѡ и҆змла́да бг҃ꙋ послꙋжи́ти возжелѣ́лъ є҆сѝ: ра́дꙋйсѧ, ꙗ҆́кѡ въ мі́рѣ пребыва́ѧ, добродѣ́тельнымъ житїе́мъ бг҃ꙋ ᲂу҆гожда́лъ є҆сѝ: ра́дꙋйсѧ, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆тѣ́шитель стра́ждꙋщихъ бы́лъ є҆сѝ: ра́дꙋйсѧ, ꙗ҆́кѡ пла́меннꙋю любо́вь ко хрⷭ҇тꙋ̀ стѧжа́лъ є҆сѝ: ра́дꙋйсѧ, прпⷣбнагѡ варна́вы геѳсима́нскагѡ ᲂу҆ченичѐ прилѣ́жный: ра́дꙋйсѧ, ди́внагѡ серафі́ма саро́вскагѡ подража́телю ᲂу҆се́рдный: ра́дꙋйсѧ, а҆леѯа́ндро-не́вскїѧ ла́ѵры чꙋ́дное прозѧбе́нїе: ра́дꙋйсѧ, ве́си вы́рицкїѧ бж҃їе бл҃гослове́нїе: ра́дꙋйсѧ, ско́рый помо́щниче въ ско́рбехъ и҆ болѣ́знехъ: ра́дꙋйсѧ, свѣти́льниче вѣ́ры правосла́вныѧ и҆ бл҃гоче́стїѧ: ра́дꙋйсѧ, прпⷣбне серафі́ме, млⷭ҇тивый на́шъ предста́телю пред̾ гдⷭ҇емъ.

Пѣ́снь з҃.

І҆рмо́съ: Бг҃опроти́вное велѣ́нїе беззако́ннꙋющагѡ мꙋчи́телѧ высо́къ пла́мень вознесло̀ є҆́сть: хрⷭ҇то́съ же прострѐ бг҃очести̑вымъ ѻ҆трокѡ́мъ ро́сꙋ дх҃о́внꙋю, сы́й бл҃гослове́нъ и҆ препросла́вленъ.

Серафі́мꙋ и҆ варна́вѣ прпⷣбнымъ подража́ѧ, ст҃ы́ми и҆́хъ мл҃твами ᲂу҆крѣплѧ́емь бы́лъ є҆сѝ, ст҃е, тѣ́мже ѿ бг҃а сподо́билсѧ є҆сѝ прⷪ҇ро́ческагѡ да́ра: грѧдꙋ̑щаѧ наро́дꙋ на́шемꙋ и҆ цр҃кви рѡссі́йстѣй предвозвѣща́ти.

Е҆ле́ню подо́бѧсѧ, ᲂу҆стреми́лсѧ є҆сѝ дꙋше́ю твое́ю къ гѡ́рнимъ ѻ҆би́телемъ, прпⷣбне, про́мысломъ же бж҃їимъ соблюда́емь, по́двигомъ до́брымъ непреста́ннѡ подвиза́лсѧ є҆сѝ, взыва́ѧ: бл҃гослове́нъ є҆сѝ, бж҃е ѻ҆тє́цъ на́шихъ.

Рꙋ́цѣ твоѝ ко гдⷭ҇ꙋ со ᲂу҆миле́нїемъ воздѣва́ѧ и҆ ᲂу҆го́дникꙋ бж҃їю саро́вскомꙋ подража́ѧ, ѻ҆́тче серафі́ме, моле́нїе на ка́мени соверша́лъ є҆сѝ, поѧ̀: бл҃гослове́нъ є҆сѝ, бж҃е ѻ҆тє́цъ на́шихъ.

Бг҃оро́диченъ: А҆́гг҃льскїѧ си̑лы воспѣва́ютъ тѧ̀ немо́лчнѡ, бг҃ороди́тельнице, и҆ мы̀ грѣ́шнїи взыва́ти дерза́емъ: житїѐ на́ше, пречⷭ҇таѧ, къ твоемꙋ̀ всети́хомꙋ приста́нищꙋ напра́ви, зовꙋ́щихъ: бл҃гослове́нъ є҆сѝ, бж҃е ѻ҆тє́цъ на́шихъ.

Пѣ́снь и҃.

І҆рмо́съ: Пе́щь и҆ногда̀ ѻ҆́гненнаѧ въ вавѷлѡ́нѣ дѣ̑йства раздѣлѧ́ше, бж҃їимъ велѣ́нїемъ халдє́и ѡ҆палѧ́ющаѧ, вѣ̑рныѧ же ѡ҆роша́ющаѧ, пою́щыѧ: бл҃гослови́те, всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ, гдⷭ҇а.

Фараѡні́ты мы́слєнныѧ мꙋ́жески побѣди́въ, чистотꙋ̀ серде́чнꙋю стѧжа́лъ є҆сѝ, ѻ҆́тче прпⷣбне, сегѡ̀ ра́ди дꙋше́вныма ѻ҆чи́ма бг҃а ᲂу҆зрѣ́въ, съ любо́вїю воспѣва́лъ є҆сѝ: бл҃гослови́те, всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ, гдⷭ҇а.

И҆мꙋ́ще тѧ̀, ѻ҆́тче, мл҃твенника те́пла и҆ помо́щника и҆зрѧ́дна, ѿ стрѣ́лъ вра́жїихъ сп҃са́емсѧ и҆ бг҃ꙋ вопїе́мъ: бл҃гослови́те, всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ, гдⷭ҇а.

Мнѡ́гаѧ чꙋдеса̀, прпⷣбне, си́лою бж҃їею, въ тебѣ̀ бога́тнѡ дѣ́йствꙋющею, сотвори́лъ є҆сѝ: слѣпі́и бо прозрѣва́хꙋ, нѣмі́и глаго́лахꙋ, ѡ҆держи́мїи же ѿ дꙋхѡ́въ ѕло́бы свобожда́хꙋсѧ. сегѡ̀ ра́ди бг҃ꙋ, ди́вномꙋ во ст҃ы́хъ свои́хъ, пое́мъ: бл҃гослови́те, всѧ̑ дѣла̀ гдⷭ҇нѧ, гдⷭ҇а.

Бг҃оро́диченъ: Є҆стество̀ человѣ́ческое и҆з̾ тебє̀ воспрїѧ́лъ є҆́сть, влⷣчце, всѣ́хъ цр҃ь и҆ гдⷭ҇ь. сегѡ̀ ра́ди тѧ̀, ꙗ҆́кѡ бцⷣꙋ и҆ мт҃рь свѣ́та, въ пѣ́снехъ прославлѧ́емъ.

Пѣ́снь ѳ҃.

І҆рмо́съ: Безнача́льна роди́телѧ сн҃ъ, бг҃ъ и҆ гдⷭ҇ь, вопло́щьсѧ ѿ дв҃ы на́мъ ꙗ҆ви́сѧ, ѡ҆мрачє́ннаѧ просвѣти́ти, собра́ти расточє́ннаѧ. тѣ́мъ всепѣ́тꙋю бцⷣꙋ велича́емъ.

Чи́стѣ зрѣ́ти сподо́билсѧ є҆сѝ цр҃и́цꙋ нбⷭ҇нꙋю, прпⷣбне, ско́рое ѿше́ствїе твоѐ ѿ мі́ра сегѡ̀ тѝ возвѣсти́вшꙋю. тѣ́мже дꙋ́хомъ возра́довавсѧ, бг҃а просла́вилъ є҆сѝ.

Оу҆твердѝ сердца̀ на̑ша на пꙋтѝ за́повѣдей гдⷭ҇нихъ, ѻ҆́тче прпⷣбне, да ѡ҆брѧ́щемъ млⷭ҇ть на стра́шнѣмъ сꙋдѣ̀ є҆гѡ̀ и҆ просла́вимъ ѻ҆ц҃а̀ на́шегѡ, и҆́же є҆́сть на нб҃сѣ́хъ.

Дꙋше́ю твое́ю, ꙗ҆́кѡ ѻ҆́гненный серафі́мъ, пламенѣ́ѧ, по́прище жи́зни твоеѧ̀ сверши́лъ є҆сѝ, ѻ҆́тче прпⷣбне. наꙋчѝ и҆ на́съ и҆́стиннѣй любвѝ ко гдⷭ҇ꙋ и҆ помозѝ и҆́мѧ сладча́йшее і҆и҃са непреста́ннѡ призыва́ти.

Недосто́йными ᲂу҆сты̀ пѣ́снь ны́нѣ тебѣ̀ принесо́хомъ, прпⷣбне, сподо́би на́съ твоегѡ̀ ѻ҆те́ческагѡ бл҃гослове́нїѧ, да просла́вимъ бг҃а на́шего, ди́внаго во ст҃ы́хъ свои́хъ.

Бг҃оро́диченъ: Є҆го́же па́че є҆стества̀ родила̀ є҆сѝ, мт҃и пренепоро́чнаѧ, молѝ ѡ҆ всѣ́хъ на́съ, правосла́внѡ воспѣва́ющихъ тѧ̀, ꙗ҆́кѡ мт҃рь бж҃їю и҆ приснодв҃ꙋ.

Свѣти́ленъ:

Бл҃года́ть ст҃а́гѡ дх҃а, ѻ҆би́льнѡ все́льшаѧсѧ въ тѧ̀, ꙗ҆́кѡ свѣти́льника многосвѣ́тлаго показа́ тѧ вѣ̑рнымъ, прпⷣбне. ѡ҆свѣтѝ ѡ҆мрачє́ннаѧ сердца̀ на̑ша, да во свѣ́тѣ невече́рнемъ ᲂу҆́зримъ хрⷭ҇та̀, бг҃а на́шего.

Бг҃оро́диченъ: Чтⷭ҇нѣ́йши є҆сѝ всеѧ̀ тва́ри, бцⷣе дв҃о, хрⷭ҇та̀ ро́ждшаѧ: того̀ ᲂу҆̀бо молѝ сохрани́тисѧ ста́дꙋ твоемꙋ̀ невреди́мꙋ ѿ всѧ́кагѡ навѣ́та сопроти́внагѡ.

Краткое житие преподобного Серафима Вырицкого

Пре­по­доб­ный Се­ра­фим Вы­риц­кий (в ми­ру Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич Му­ра­вьев) ро­дил­ся 31 мар­та 1866 го­да в де­ревне Ва­х­ро­ме­е­во Ры­бин­ско­го уез­да Яро­слав­ской гу­бер­нии в се­мье кре­стьян Ни­ко­лая и Хи­о­нии. Во Свя­том Кре­ще­нии он был на­ре­чен Ва­си­ли­ем в честь пре­по­доб­но­го Ва­си­лия Но­во­го ис­по­вед­ни­ка.

Ко­гда от­ро­ку бы­ло де­сять лет, умер его отец, и Ва­си­лий бла­го­да­ря по­мо­щи бла­го­че­сти­во­го од­но­сель­ча­ни­на от­пра­вил­ся в Санкт-Пе­тер­бург на за­ра­бот­ки, где и ра­бо­тал по­том рас­сыль­ным, под­руч­ным при­каз­чи­ка, при­каз­чи­ком и за­тем стар­шим при­каз­чи­ком в лав­ках Го­сти­но­го и Апрак­си­на дво­ров. Од­на­ко в ду­ше маль­чи­ка жи­ла за­вет­ная меч­та – уй­ти в мо­на­стырь.

В че­тыр­на­дца­ти­лет­нем воз­расте он по­лу­ча­ет от про­зор­ли­во­го стар­ца Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры про­ро­че­ское бла­го­сло­ве­ние: до по­ры оста­вать­ся в ми­ру, тво­рить бо­го­угод­ные де­ла, со­здать бла­го­че­сти­вую се­мью, вос­пи­тать де­тей и вме­сте с су­пру­гой по­свя­тить даль­ней­шую жизнь мо­на­ше­ско­му по­дви­гу. При­няв сло­во лавр­ско­го стар­ца как Бо­жие бла­го­сло­ве­ние, Ва­си­лий про­жил всю по­сле­ду­ю­щую жизнь, как опре­де­лил ему Гос­подь. Это был по­двиг по­слу­ша­ния, ко­то­рый длил­ся бо­лее со­ро­ка лет...

По­чти 20 лет Ва­си­лий Му­ра­вьев на­хо­дил­ся под окорм­ле­ни­ем стар­ца Геф­си­ман­ско­го ски­та Свя­то-Тро­иц­кой Сер­ги­е­вой Лав­ры пре­по­доб­но­го Вар­на­вы (Мер­ку­ло­ва), и это поз­во­ли­ло за­ло­жить ту ду­хов­ную ос­но­ву, на ко­то­рой про­ис­хо­ди­ло даль­ней­шее воз­рас­та­ние его как ве­ли­ко­го по­движ­ни­ка бла­го­че­стия.

В по­все­днев­ных де­лах, в об­ра­ще­нии с людь­ми, в мо­лит­вах ос­но­вой ему слу­жи­ли три глав­ных за­по­ве­ди: прав­да, лю­бовь и доб­ро, ко­то­рые он впо­след­ствии за­ве­щал не толь­ко сво­им ду­хов­ным ча­дам, но и всем нуж­дав­шим­ся в его по­мо­щи. Его лю­би­мым чте­ни­ем бы­ли тво­ре­ния свя­ти­те­ля Иг­на­тия Брян­ча­ни­но­ва, по ко­то­рым он со­ве­то­вал учить­ся свя­то­сти всем сво­им ду­хов­ным де­тям.

Спо­соб­но­сти, дан­ные от Гос­по­да, по­мо­га­ли Ва­си­лию в его тру­дах. Так, ра­бо­тая в ку­пе­че­ской лав­ке, он са­мо­сто­я­тель­но на­учил­ся гра­мо­те, осво­ил ис­то­рию Оте­че­ства и, об­ла­дая хо­ро­ши­ми ма­те­ма­ти­че­ски­ми спо­соб­но­стя­ми, в сем­на­дцать лет стал стар­шим при­каз­чи­ком. Все свое жа­ло­ва­ние Ва­си­лий вы­сы­лал боль­ной ма­те­ри.

Око­ло 1890 го­да он всту­пил в брак с Оль­гой Ива­нов­ной Най­де­но­вой, ко­то­рая так­же про­ис­хо­ди­ла из кре­стьян Ры­бин­ско­го уез­да Яро­слав­ской гу­бер­нии. Она с от­ро­че­ских лет втайне меч­та­ла о мо­на­ше­стве, но по­лу­чи­ла бла­го­сло­ве­ние схи­мо­на­хи­ни Ивер­ско­го мо­на­сты­ря Мос­ков­ской гу­бер­нии Пе­ла­гии жить в ми­ру, вый­ти за­муж за бла­го­че­сти­во­го че­ло­ве­ка, ро­дить и вос­пи­тать де­тей и толь­ко по­том, по обо­юд­но­му со­гла­сию, при­нять по­стриг. Гос­подь бла­го­сло­вил их брак сы­ном Ни­ко­ла­ем и до­че­рью Оль­гой, но де­воч­ка в мла­ден­че­стве умер­ла, по­сле че­го су­пру­ги по вза­им­но­му со­гла­сию жи­ли как брат и сест­ра.

В 1892 го­ду Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич бла­го­да­ря под­держ­ке сво­е­го хо­зя­и­на от­кры­ва­ет соб­ствен­ное де­ло и ста­но­вит­ся куп­цом 2-й гиль­дии. Со вре­ме­нем его кон­то­ра по за­го­тов­ке и про­да­же пуш­ни­ны вы­хо­дит на меж­ду­на­род­ный ры­нок.

В 1895 го­ду В.Н. Му­ра­вьев ста­но­вит­ся дей­стви­тель­ным чле­ном Об­ще­ства по рас­про­стра­не­нию ком­мер­че­ских зна­ний в Рос­сии, це­лью ко­то­рою яв­ля­лось все­мер­ное со­дей­ствие го­су­да­рю им­пе­ра­то­ру и пра­ви­тель­ству в об­ла­сти на­цио­наль­но­го эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия, а в 1897 го­ду за­кан­чи­ва­ет ор­га­ни­зо­ван­ные при Об­ще­стве Выс­шие ком­мер­че­ские кур­сы.

Жи­вя в ми­ру и став очень бо­га­тым че­ло­ве­ком, он ни­ко­гда не за­бы­вал бла­го­сло­ве­ния Лавр­ско­го стар­ца, ста­рал­ся тво­рить доб­ро, по­мо­гал нуж­да­ю­щим­ся, жерт­во­вал боль­шую часть сво­их до­хо­дов на нуж­ды мо­на­сты­рей, хра­мов и бо­га­де­лен.

Из­вест­но, что в 1905 го­ду В.Н. Му­ра­вьев за свои бо­го­угод­ные де­ла был пред­став­лен к на­граж­де­нию. В этом же го­ду бла­го­че­сти­вый ком­мер­сант ста­но­вит­ся дей­стви­тель­ным чле­ном из­вест­но­го на всю Рос­сию Яро­слав­ско­го бла­го­тво­ри­тель­но­го об­ще­ства, в со­став ко­то­ро­го вхо­ди­ли мно­гие из­вест­ные пас­ты­ри и об­ще­ствен­ные де­я­те­ли то­го вре­ме­ни, в том чис­ле и свя­той пра­вед­ный Иоанн Крон­штадт­ский.

По­сле кон­чи­ны пре­по­доб­но­го Вар­на­вы ду­хов­ны­ми на­став­ни­ка­ми Ва­си­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча ста­но­вят­ся епи­скоп Ям­бург­ский Фе­о­фан (Быст­ров) и бу­ду­щий свя­щен­но­му­че­ник, епи­скоп Пет­ро­град­ский и Гдов­ский Ве­ни­а­мин (Ка­зан­ский). По­след­ним ду­хов­ни­ком стар­ца Се­ра­фи­ма был про­то­и­е­рей Алек­сий Ки­бар­дин, слу­жив­ший на­сто­я­те­лем хра­ма Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри в Вы­ри­це.

На­сту­пил 1917 год. Мно­гие со­сто­я­тель­ные зна­ко­мые Му­ра­вье­вых пе­ре­во­дят свои ка­пи­та­лы за гра­ни­цу и по­ки­да­ют Рос­сию, на­де­ясь пе­ре­жить смут­ные вре­ме­на за ру­бе­жом. Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич ре­ша­ет ина­че: с на­ча­лом Фев­раль­ской ре­во­лю­ции он за­кры­ва­ет свое ком­мер­че­ское пред­при­я­тие и раз­да­ет со­сто­я­ние нуж­да­ю­щим­ся слу­жа­щим. Зна­чи­тель­ную часть его он жерт­ву­ет на нуж­ды Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры и Вос­кре­сен­ско­го Но­во­де­ви­чье­го мо­на­сты­ря, а так­же Ивер­ско­го Вык­сун­ско­го и Свя­то-Успен­ско­го Пюх­тиц­ко­го мо­на­сты­рей, и окон­ча­тель­но го­то­вит се­бя к при­ня­тию мо­на­ше­ства...

12 сен­тяб­ря 1920 го­да В.Н. Му­ра­вьев пе­ре­да­ет еще од­но круп­ное по­жерт­во­ва­ние Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ре, а через день пи­шет в Ду­хов­ный со­бор Лав­ры про­ше­ние о при­ня­тии его в чис­ло бра­тии, на ко­то­рое по­лу­ча­ет по­ло­жи­тель­ный от­вет и пер­вое по­слу­ша­ние – по­но­мар­ское.

Уже 26 ок­тяб­ря мит­ро­по­лит Пет­ро­град­ский и Гдов­ский Ве­ни­а­мин бла­го­слов­ля­ет по­стриг по­слуш­ни­ка Ва­си­лия од­новре­мен­но с его же­ной, по­сту­пив­шей в Санкт-Пе­тер­бург­ский Но­во­де­ви­чий мо­на­стырь и при­няв­шей по­стриг с име­нем Хри­сти­ны (в схи­ме Се­ра­фи­ма).

29 ок­тяб­ря Ва­си­лий был по­стри­жен в ино­ки с име­нем Вар­на­ва. Вско­ре он был ру­ко­по­ло­жен в иеро­ди­а­ко­на, а 11 сен­тяб­ря 1921 го­да – в иеро­мо­на­ха.

В те­че­ние 1920–1926 го­дов отец Вар­на­ва несет ряд от­вет­ствен­ных и труд­ных по­слу­ша­ний: за­ве­ду­ю­ще­го клад­би­щен­ской кон­то­рой Лав­ры, глав­но­го свеч­ни­ка, а за­тем каз­на­чея оби­те­ли. В кон­це 1926 го­да он при­ни­ма­ет ве­ли­кую схи­му с име­нем Се­ра­фим и из­би­ра­ет­ся бра­ти­ей ду­хов­ни­ком Лав­ры. Под его пас­тыр­ское окорм­ле­ние со­би­ра­ет­ся ве­ли­кое мно­же­ство ду­хов­ных чад – ми­рян, ино­ков, свя­щен­ни­ков и ар­хи­ере­ев, сре­ди них – вы­да­ю­щи­е­ся иерар­хи: епи­скоп Гри­го­рий (Ле­бе­дев), мит­ро­по­лит Се­ра­фим (Чи­ча­гов), епи­скоп Ни­ко­лай (Яру­ше­вич), ар­хи­епи­скоп Алек­сий (Си­ман­ский).

Око­ло трех лет пре­бы­вал отец Се­ра­фим на по­при­ще ду­хов­ни­ка Лав­ры. С оте­че­ской лю­бо­вью и сер­деч­ной теп­ло­той мо­лит­вы по­мо­гал он из­бав­лять­ся от са­мых страш­ных гре­хов, че­ло­ве­че­ской нена­ви­сти и бра­то­убий­ства.

От при­ня­тия еже­днев­ной вось­ми­ча­со­вой ис­по­ве­ди ста­рец стал ис­пы­ты­вать по­сто­ян­ные бо­ли в но­гах. В на­ча­ле 1933 го­да бо­лезнь окон­ча­тель­но при­ко­ва­ла его к по­сте­ли и, со­глас­но ре­ко­мен­да­ции вра­чей и по на­сто­я­нию мит­ро­по­ли­та Се­ра­фи­ма (Чи­ча­го­ва), он пе­ре­ехал в Вы­ри­цу – по­се­лок в вось­ми­де­ся­ти ки­ло­мет­рах от Санкт-Пе­тер­бур­га.

Здесь, на од­ре тя­же­лой бо­лез­ни, в те­че­ние по­чти два­дца­ти лет он нес по­двиг стар­че­ско­го окорм­ле­ния, при­ни­мая в от­дель­ные дни по несколь­ко сот по­се­ти­те­лей. Но по­се­ти­те­ля­ми его бы­ли не толь­ко ищу­щие сво­е­го спа­се­ния. В пе­ри­од с 1938 по 1940 го­ды несколь­ко раз в ноч­ное вре­мя пред­ста­ви­те­ли вла­сти про­во­ди­ли у него обыс­ки. В один из та­ких обыс­ков не вста­вав­ший с по­сте­ли ста­рец по­до­звал к се­бе од­но­го из со­труд­ни­ков НКВД. Он по­смот­рел сво­и­ми доб­ры­ми и лас­ко­вы­ми гла­за­ми на че­ло­ве­ка, ко­то­ро­му по­ру­че­но бы­ло со всей стро­го­стью вы­пол­нить по­ру­че­ние, спро­сил его имя, взял его ру­ку, по­гла­дил, за­тем при­ло­жил к го­ло­ве его свою ру­ку и про­из­нес: «Да про­стят­ся гре­хи твои, раб Бо­жий...» В этот мо­мент ли­цо гроз­но­го пред­ста­ви­те­ля вла­сти смяг­чи­лось, и даль­ней­ший раз­го­вор про­ис­хо­дил так, слов­но они бы­ли са­мы­ми луч­ши­ми дру­зья­ми. По­доб­ным об­ра­зом ста­рец из­ба­вил от неду­га нена­ви­сти и же­сто­ко­сти и осталь­ных про­из­во­дя­щих обыск.

В ян­ва­ре 1941 го­да был аре­сто­ван, а в сен­тяб­ре рас­стре­лян сын ба­тюш­ки Ни­ко­лай. Еще через че­ты­ре го­да пре­ста­ви­лась схи­мо­на­хи­ня Се­ра­фи­ма. Ве­ли­кая скорбь во­шла в серд­це ба­тюш­ки.

Во вре­мя вой­ны ста­рец Се­ра­фим, кро­ме стро­го­го по­ста и непре­стан­ной ке­лей­ной мо­лит­вы, при­нял на се­бя осо­бый по­двиг: еже­нощ­но, стоя на камне пе­ред ико­ной пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го, с воз­де­ты­ми ру­ка­ми он мо­лил­ся о Рос­сии, под­ра­жая по­дви­гу сво­е­го небес­но­го по­кро­ви­те­ля.

За го­ды вой­ны в Вы­ри­це был раз­ру­шен лишь один дом, хо­зя­е­вам ко­то­ро­го ба­тюш­ка еще в пер­вые дни вой­ны ска­зал: «Вам необ­хо­ди­мо по­ки­нуть Вы­ри­цу». По его мо­лит­вам нем­цы, за­няв по­се­лок, рас­квар­ти­ро­ва­ли в нем ру­мын­скую пра­во­слав­ную часть, так что ни один че­ло­век в по­сел­ке не по­стра­дал, и цер­ковь про­дол­жа­ла дей­ство­вать.

По­сле вой­ны сот­ни лю­дей, же­лая узнать о судь­бе сво­их близ­ких, устре­ми­лись к ба­тюш­ке. И он при­ни­мал их, го­во­ря од­ним: «Жив твой муж, уже на по­езд са­дит­ся», а дру­гим: «Не при­дет, мо­лись об упо­ко­е­нии». Сло­ва стар­ца все­гда сбы­ва­лись.

Вре­мя стар­че­ско­го слу­же­ния Вы­риц­ко­го по­движ­ни­ка при­шлось на пе­ри­од кро­ва­во­го бо­го­бор­че­ства, Ве­ли­кой Оте­че­ствен­ной вой­ны, по­сле­во­ен­ной раз­ру­хи и воз­рож­де­ния. Все эти го­ды сво­ей жиз­нью ба­тюш­ка сви­де­тель­ство­вал о Хри­сте, ис­пол­нив за­вет пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го: «Спа­сись сам, и во­круг те­бя спа­сут­ся ты­ся­чи». Мно­гие из его де­я­ний озна­ме­но­ва­ны яв­ны­ми чу­до­тво­ре­ни­я­ми, че­му есть сви­де­тель­ство оче­вид­цев.

Ста­рец пред­ска­зы­вал: «При­дет вре­мя, ко­гда не го­не­ния, а день­ги и пре­ле­сти ми­ра се­го от­вра­тят лю­дей от Бо­га, и по­гибнет ку­да боль­ше душ, чем во вре­ме­на от­кры­то­го бо­го­бор­че­ства. С од­ной сто­ро­ны, бу­дут воз­дви­гать кре­сты и зо­ло­тить ку­по­ла, а с дру­гой – на­станет цар­ство лжи и зла. Страш­но бу­дет до­жить до этих вре­мен». Неза­дол­го до кон­чи­ны пре­по­доб­ный го­во­рил сво­ей ке­лей­ни­це о быв­шем ему от­кро­ве­нии: «Я по­бы­вал во мно­гих стра­нах. Луч­ше сво­ей стра­ны не на­шел и луч­ше на­шей ве­ры не ви­дел. Го­во­ри всем, чтобы ни­кто не от­сту­пал от Пра­во­сла­вия».

Пра­вед­ная ду­ша стар­ца ото­шла ко Гос­по­ду 21 мар­та 1949 го­да. По­сле его кон­чи­ны в Вы­ри­це несколь­ко дней в воз­ду­хе ощу­ща­лось бла­го­уха­ние,

Сам о се­бе он го­во­рил: «По­сле мо­ей смер­ти при­хо­ди­те ко мне на мо­гил­ку, как к жи­во­му, и раз­го­ва­ри­вай­те со мною, как с жи­вым, и я все­гда по­мо­гу вам».

Вот уже бо­лее 50 лет со дня бла­жен­ной кон­чи­ны стар­ца не пре­кра­ща­ет­ся его на­род­ное по­чи­та­ние. Ныне над его мо­гил­кой воз­двиг­ну­та ча­сов­ня.

На Юби­лей­ном Ар­хи­ерей­ском Со­бо­ре в ав­гу­сте 2000 го­да ста­рец Се­ра­фим был при­чис­лен к ли­ку свя­тых Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

По сей день свя­той ста­рец сво­им небес­ным пред­ста­тель­ством не остав­ля­ет скор­бя­щих и страж­ду­щих, при­те­ка­ю­щих к ме­сту его зем­но­го упо­ко­е­ния.

Пре­по­добне от­че Се­ра­фи­ме, мо­ли Бо­га о нас!

Полное житие преподобного Серафима Вырицкого

...В сен­тяб­ре 1941 го­да гит­ле­ров­ские ча­сти, на­сту­пав­шие на Ле­нин­град, за­ня­ли стан­цию Вы­ри­ца. Ок­ку­па­ци­он­ные вой­ска, рас­квар­ти­ро­ван­ные здесь, со­сто­я­ли из ру­мын, ко­то­ры­ми ко­ман­до­ва­ли немец­кие офи­це­ры. Через несколь­ко дней по­след­ним до­нес­ли, что в по­сел­ке есть некий по­лу­жи­вой ста­рик, очень по­чи­та­е­мый рус­ски­ми, по­то­му что об­ла­да­ет да­ром яс­но­ви­де­ния... Вско­ре несколь­ко офи­це­ров в со­про­вож­де­нии пе­ре­вод­чи­ка по­до­шли к до­му № 24 по Пиль­но­му про­спек­ту. Вой­дя в него, они уви­де­ли из­мож­ден­но­го стар­ца, по­лу­ле­жав­ше­го на уз­кой кро­ва­ти. Обер­нув­шись к пе­ре­вод­чи­ку, немец­кий ка­пи­тан спро­сил; «Ско­ро ли на­ши вой­ска прой­дут по­бед­ным мар­шем по Двор­цо­вой пло­ща­ди?» Но, не до­жи­да­ясь пе­ре­во­да, ста­рец за­го­во­рил по-немец­ки: «Это­го ни­ко­гда не бу­дет».

Зна­ко­мясь с жиз­нью это­го по­движ­ни­ка, по­ра­жа­ешь­ся то­му, как хра­нил его Бо­жий про­мы­сел. По тем да­рам, ко­то­ры­ми он об­ла­дал, по то­му вли­я­нию, ко­то­рое он имел на ты­ся­чи и ты­ся­чи лю­дей, Се­ра­фи­ма Вы­риц­ко­го мож­но сме­ло при­чис­лить к ря­ду ве­ли­чай­ших рус­ских свя­тых – чу­до­твор­цев. Но пред­ше­ствен­ни­ки стар­ца при­хо­ди­ли в дру­гие, сво­бод­ные от бо­го­бор­че­ства сто­ле­тия, а Се­ра­фим пе­ре­жил ре­во­лю­цию, го­ды тер­ро­ра, ок­ку­па­цию... С са­мо­го на­ча­ла ве­ли­кой вой­ны каж­дый день, невзи­рая на хо­лод и зной, ве­тер и дождь, се­ми­де­ся­ти­пя­ти­лет­ний ста­рец вста­вал на гра­нит­ный ка­мень и ко­ле­но­пре­кло­нен­но, про­сти­рая ру­ки к небу, мо­лил­ся о спа­се­нии Оте­че­ства.

Свя­той... На­зы­вая ко­го-то свя­тым, мы ста­вим его на недо­ся­га­е­мую вы­со­ту и слов­но бы ли­ша­ем свойств обыч­но­го че­ло­ве­ка. Но ведь свя­тость не да­ет­ся с рож­де­ния! Ко­гда речь идет о по­движ­ни­ках да­ле­ко­го про­шло­го, мы под­час ни­че­го не зна­ем о том, как они жи­ли в ми­ру: их путь к свя­то­сти со­вер­шен­но скрыт от нас. Ра­зу­ме­ет­ся, нет ни­че­го уди­ви­тель­но­го в том, что ве­ка не со­хра­ни­ли сви­де­тельств о преж­ней жиз­ни по­движ­ни­ка, ко­гда он еще ни­чем не вы­де­лил­ся из сре­ды обыч­ных лю­дей. Но иное де­ло свя­тые XX ве­ка: изу­чая их жизнь по мно­же­ству со­хра­нив­ших­ся до­ку­мен­тов, мы име­ем пре­крас­ную воз­мож­ность при­кос­нуть­ся к этой тайне.

Пе­ре­до мною фо­то­гра­фии Ва­си­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча Му­ра­вье­ва. На од­ной он с же­ной и сы­ном в ва­гоне по­ез­да Бер­лин – Ве­на (ок. 1900); на дру­гом се­мей­ном сним­ке сын уже одет в гим­на­зи­че­ский мун­дир; а вот порт­рет пя­ти­де­ся­ти­лет­не­го Ва­си­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча (1916). Пе­ред на­ми изящ­но оде­тый, пре­успе­ва­ю­щий пет­ро­град­ский ку­пец. Пра­виль­ная осан­ка, бла­го­род­ные чер­ты ли­ца, вы­со­кий лоб, ин­тел­ли­гент­ная бо­род­ка, усы. И хо­тя сра­зу от­ме­ча­ешь его оду­хо­тво­рен­ный взгляд, все же вид­но, что это обыч­ный че­ло­век – не срав­нить с порт­ре­том по­след­них лет, ко­гда фо­то­гра­фи­че­ская плен­ка за­пе­чат­ле­ла уже не ли­цо, а све­тя­щий­ся лик стар­ца-схим­ни­ка, в ко­то­ром не оста­лось по­чти ни­че­го зем­но­го... Я толь­ко что на­звал пя­ти­де­ся­ти­лет­не­го Ва­си­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча обыч­ным че­ло­ве­ком. А впро­чем, так ли это?

Чи­тая о В.Н. Му­ра­вье­ве, узна­вая фак­ты из его жиз­ни, неволь­но по­ни­ма­ешь, что из них скла­ды­ва­ет­ся не био­гра­фия, а жи­тие. Дру­гим сло­вом и не по­вер­нет­ся язык на­звать это неспеш­ное, уве­рен­ное вос­хож­де­ние к свя­то­сти.

Житие Василия Муравьева

Вы­риц­кий по­движ­ник ро­дил­ся 31 мар­та 1866 го­да в де­ревне Ва­х­ро­ме­е­во Яро­слав­ской гу­бер­нии. Ро­ди­те­ли на­рек­ли сы­на Ва­си­ли­ем. В дет­стве маль­чик лю­бил по­дол­гу на­хо­дить­ся в церк­ви и за­чи­ты­вал­ся жи­ти­я­ми свя­тых. Но вот, не до­жив и до со­ро­ка лет, отец уми­ра­ет. В де­сять лет Ва­си­лий ста­но­вит­ся кор­миль­цем се­мьи. Он от­прав­ля­ет­ся на за­ра­бот­ки в Пе­тер­бург, где с по­мо­щью од­но­сель­ча­ни­на по­лу­ча­ет ра­бо­ту рас­сыль­но­го в од­ной из ла­вок Го­сти­но­го дво­ра. С пер­вых дней Ва­си­лий про­яв­ля­ет та­кое усер­дие и ис­пол­ни­тель­ность, что хо­зя­ин на­чи­на­ет по­ру­чать ему все бо­лее и бо­лее от­вет­ствен­ные де­ла. За­ра­бо­тан­ные день­ги маль­чик по­сы­ла­ет ма­те­ри, а в сво­бод­ное вре­мя по­се­ща­ет бо­го­слу­же­ния в пе­тер­бург­ских хра­мах. Он уже в те го­ды меч­та­ет о мо­на­ше­стве, но зна­ме­ни­тый ста­рец-схим­ник Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры бла­го­слов­ля­ет его до по­ры жить в ми­ру, же­нить­ся и вос­пи­тать де­тей.

В шест­на­дцать лет Ва­си­лий ста­но­вит­ся при­каз­чи­ком, через год – стар­шим при­каз­чи­ком, т. е. пер­вым за­ме­сти­те­лем хо­зя­и­на, и в его от­сут­ствие ве­дет все тор­го­вые де­ла. В бу­ду­щем вла­де­лец де­ла рас­счи­ты­ва­ет на него как на ком­па­ньо­на, но в два­дцать шесть лет Ва­си­лий ре­ша­ет от­крыть соб­ствен­ное де­ло. В 1890 го­ду он же­нит­ся, через пять лет рож­да­ет­ся пер­ве­нец – сын Ни­ко­лай. Ва­си­лий на­хо­дит вре­мя по­лу­чить пре­крас­ное об­ра­зо­ва­ние: в 1897 го­ду он за­кан­чи­ва­ет Выс­шие ком­мер­че­ские кур­сы. Через несколь­ко лет ку­пец 2-й гиль­дии Му­ра­вьев ста­но­вит­ся од­ним из круп­ней­ших ме­хо­тор­гов­цев сто­ли­цы. Зна­чи­тель­ную часть то­ва­ра он по­став­ля­ет в Гер­ма­нию, Ав­ст­ро-Вен­грию, Ан­глию, Фран­цию. Вре­ме­на­ми сам по­се­ща­ет аук­ци­о­ны в ев­ро­пей­ских сто­ли­цах.

Так же на­ла­же­нно и спо­кой­но про­те­ка­ет его се­мей­ная жизнь. Оль­га Ива­нов­на Му­ра­вье­ва по­мо­га­ет му­жу ве­сти де­ла. Они вме­сте по­се­ща­ют бо­го­слу­же­ния и вме­сте вы­пол­ня­ют мо­лит­вен­ное пра­ви­ло, а по ве­че­рам чи­та­ют вслух Еван­ге­лие. Ра­бо­чий день в лав­ке на­чи­на­ет­ся и за­кан­чи­ва­ет­ся мо­лит­вой. Пред­при­я­тие Му­ра­вье­вых – од­но из немно­гих в Апрак­си­ном дво­ре, где в дни глав­ных цер­ков­ных празд­ни­ков тор­гов­ля пре­кра­ща­ет­ся во­все. Ед­ва де­ло на­чи­на­ет при­но­сить при­быль, Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич вы­де­ля­ет зна­чи­тель­ные сум­мы Ивер­ско­му мо­на­сты­рю на ре­ке Вык­се в Ни­же­го­род­ской гу­бер­нии. В до­ме Му­ра­вье­вых в Ка­за­чьем пе­ре­ул­ке на ижди­ве­нии хо­зя­и­на по­сто­ян­но жи­вут оди­но­кие лю­ди, ко­то­рых он пе­ре­во­дит к се­бе из ка­зен­ных боль­ниц.

Его ни­ко­гда не ви­дят в раз­дра­же­нии или сму­ще­нии; он все­гда спо­ко­ен и тер­пе­лив и ни­чем не оскорб­ля­ет до­сто­ин­ства за­ви­си­мых от него лю­дей. Был в его до­ме и та­кой обы­чай: по цер­ков­ным празд­ни­кам и в дни чти­мых свя­тых Му­ра­вье­вы на­кры­ва­ли у се­бя сто­лы с раз­но­об­раз­ны­ми ку­ша­нья­ми и за­зы­ва­ли с ули­цы неиму­щих. По­сле чте­ния «От­че наш» Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич про­из­но­сил неболь­шую речь, разъ­яс­няя смысл на­сту­пив­ше­го празд­ни­ка. Ко­гда тра­пе­за за­кан­чи­ва­лась, он при­гла­шал всех по­се­тить их в сле­ду­ю­щий празд­ник, щед­ро на­де­ляя го­стей по­дар­ка­ми и день­га­ми. По­рой его бес­ко­ры­стие удив­ля­ло су­пру­гу: Ва­си­лий мог от­дать незна­ко­мо­му ни­ще­му но­вую вещь со сво­е­го пле­ча. Иной раз, ви­дя, как муж жерт­ву­ет боль­шие сум­мы на де­ла ми­ло­сер­дия, ей ка­за­лось, что Ва­си­лий со­зна­тель­но пы­та­ет­ся ра­зо­рить­ся. Но его де­ла по-преж­не­му про­цве­та­ли...

Стран­ные для окру­жа­ю­щих по­ступ­ки куп­ца Му­ра­вье­ва име­ли свои при­чи­ны. Пер­вая за­клю­ча­лась в том вли­я­нии, ко­то­рое имел на него иеро­мо­нах Вар­на­ва из Геф­си­ман­ско­го ски­та Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ры, ду­хов­ным сы­ном ко­то­ро­го дол­гие го­ды был Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич, Вар­на­ва Геф­си­ман­ский, ныне про­слав­лен­ный в ли­ке свя­тых, был ве­ли­ким стар­цем-уте­ши­те­лем. Сот­ни лю­дей еже­днев­но при­хо­ди­ли к две­рям его ке­льи за со­ве­том и ис­це­ле­ни­ем. Сре­ди ду­хов­ных де­тей стар­ца Вар­на­вы («сын­ков» и «до­чек», как лас­ко­во на­зы­вал всех ста­рец) бы­ли мно­гие из­вест­ные лю­ди, мит­ро­по­ли­ты, епи­ско­пы, а так­же обер-про­ку­рор Свя­тей­ше­го Си­но­да и чле­ны цар­ской се­мьи. А пе­тер­бург­ский ку­пец был од­ним из лю­би­мей­ших уче­ни­ков стар­ца. Ко­гда поз­во­ля­ли де­ла, Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич спе­шил к сво­е­му на­став­ни­ку в Геф­си­ман­ский скит; по­се­щая Пе­тер­бург, отец Вар­на­ва все­гда бы­вал у мо­ло­до­го ком­мер­сан­та. Му­ра­вьев по-преж­не­му меч­тал о мо­на­сты­ре, но ста­рец толь­ко под­твер­дил сло­ва схим­ни­ка, ска­зан­ные Ва­си­лию мно­го лет на­зад: «Ча­до! Сей­час ты нуж­нее здесь – по­смот­ри, сколь­ко обез­до­лен­ных нуж­да­ют­ся в тво­ей по­мо­щи!»

Но, вы­нуж­ден­ный оста­вать­ся в ми­ру, Ва­си­лий уже не мог жить по-ста­ро­му. Вско­ре по­сле смер­ти вто­ро­го ре­бен­ка (дочь Оль­га про­жи­ла со­всем недол­го) по обо­юд­но­му со­гла­сию и бла­го­сло­ве­нию от­ца Вар­на­вы су­пру­ги Му­ра­вье­вы ста­ли жить как брат и сест­ра. Ва­си­лий все­гда пи­тал­ся скром­но, но те­перь, по­ми­мо обыч­ных сре­ды и пят­ни­цы, он взял­ся со­блю­дать пост и в по­не­дель­ник, как это при­ня­то в мо­на­сты­рях. Ва­си­лию Ни­ко­ла­е­ви­чу бы­ло то­гда око­ло трид­ца­ти лет.

В этом воз­расте Ва­си­лий Му­ра­вьев, несо­мнен­но, уже яс­но пред­став­лял, что мо­жет дать ему мир, и... жил в нем как инок. Мно­гие уже то­гда за­ме­ча­ли, что в этом пе­тер­бург­ском куп­це есть что-то от стар­ца. Осо­бен­но это впе­чат­ле­ние уси­ли­лось по­сле од­ной из по­ез­док в Геф­си­ман­ский скит. Ва­си­лий дол­го мо­лил­ся вме­сте с от­цом Вар­на­вой в его ке­ллии. За­тем ста­рец встал, три­жды воз­ло­жил ему на го­ло­ву ру­ки и вновь по­мо­лил­ся. И тут в ду­ше Ва­си­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча раз­ли­лось ка­кое-то необык­но­вен­ное спо­кой­ствие, ко­то­рое с тех пор уже не остав­ля­ло его; у него необы­чай­но обост­ри­лось ду­хов­ное зре­ние, окреп­ла и без то­го уди­ви­тель­ная па­мять.

Вто­рая при­чи­на его осо­бых по­дви­гов в ми­ру за­клю­ча­лась в том вли­я­нии, ко­то­рое ока­зы­вал на Ва­си­лия другой, уже скон­чав­ший­ся ста­рец – пре­по­доб­ный Се­ра­фим Са­ров­ский. Этот ве­ли­кий свя­той про­ис­хо­дил из кур­ских куп­цов. В сво­их по­уче­ни­ях отец Се­ра­фим ча­сто об­ра­щал­ся к сло­вам и по­ня­ти­ям из оби­хо­да тор­гов­цев. «Вы­га­ды­вай­те вре­мя для по­лу­че­ния небес­ных благ через зем­ные то­ва­ры, – го­во­рил он и по­яс­нял: – Зем­ные то­ва­ры – это доб­ро­де­те­ли, де­ла­е­мые Хри­ста ра­ди».

В июле 1903 го­да вся Рос­сия съе­ха­лась на Са­ров­ские тор­же­ства. От­кры­тие мо­щей пре­по­доб­но­го стар­ца Се­ра­фи­ма со­про­вож­да­лось огром­ным ко­ли­че­ством ис­це­ле­ний и дру­гих чу­дес. Сре­ди па­лом­ни­ков, по­се­тив­ших в те июль­ские дни Са­ров, на­хо­дил­ся и Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич Му­ра­вьев. Как ве­ли­кую свя­ты­ню бу­дет он по­том до кон­ца сво­их дней хра­нить ико­ну, куп­лен­ную то­гда в Са­ро­ве. Ико­на эта изо­бра­жа­ла бла­жен­ную кон­чи­ну ве­ли­ко­го стар­ца: ко­ле­но­пре­кло­нен­ный Се­ра­фим пе­ред об­ра­зом Бо­жи­ей Ма­те­ри «Уми­ле­ние».

Инок Варнава

В ян­ва­ре 1906 го­да тя­же­ло боль­ной отец Вар­на­ва при­е­хал в Пе­тер­бург. В по­след­ний раз ви­дел Ва­си­лий Му­ра­вьев сво­е­го на­став­ни­ка и дру­га. В на­ча­ле фев­ра­ля ста­рец вер­нул­ся в Моск­ву. Он ед­ва мог го­во­рить и с тру­дом пе­ре­дви­гал­ся, но по­-преж­не­му при­ни­мал лю­дей, ис­кав­ших его со­ве­та и уте­ше­ния. 17 фев­ра­ля он на­чал при­ни­мать ис­по­ведь в Сер­ги­е­во-По­сад­ском до­ме при­зре­ния. При­гла­сив оче­ред­ную ис­по­вед­ни­цу, Вар­на­ва Геф­си­ман­ский во­шел в ал­тарь. Здесь он и был най­ден ле­жа­щим на ле­вом бо­ку ли­цом к пре­сто­лу.

Ты­ся­чи лю­дей по всей Рос­сии по­чув­ство­ва­ли се­бя оси­ро­тев­ши­ми. А еще через два го­да умер свя­той и пра­вед­ный Иоанн Крон­штадт­ский, пред­ска­зав­ший Рос­сии – ес­ли она не по­ка­ет­ся – неви­дан­ные вой­ны и сму­ты. Вско­ре сло­ва его ста­ли сбы­вать­ся... Про­нес­лись две ре­во­лю­ции; у вла­сти вста­ли боль­ше­ви­ки. Ты­ся­чи рус­ских лю­дей из дво­рян, куп­цов, ду­хо­вен­ства пред­по­чли то­гда по­ки­нуть Рос­сию. При тех ком­мер­че­ских та­лан­тах, ко­то­ры­ми об­ла­дал Ва­си­лий Ни­ко­ла­е­вич Му­ра­вьев, ни­что не ме­ша­ло ему пе­ре­ве­сти свои ка­пи­та­лы за гра­ни­цу, а за­тем вло­жить в ка­кое-ни­будь де­ло за ру­бе­жом. Де­ла его по-преж­не­му бы­ли в пол­ном по­ряд­ке: он вла­дел про­цве­та­ю­щим пред­при­я­ти­ем. Но, к удив­ле­нию мно­гих, Му­ра­вьев по­сту­па­ет ина­че: за­кры­ва­ет свое де­ло, на­де­ля­ет щед­ры­ми по­со­би­я­ми всех слу­жа­щих, а ос­нов­ные ка­пи­та­лы жерт­ву­ет на нуж­ды Алек­сан­дро-Нев­ской лав­ры, Вос­кре­сен­ско­го Но­во­де­ви­чье­го жен­ско­го мо­на­сты­ря в Пе­тер­бур­ге и Ивер­ско­го Вык­сун­ско­го жен­ско­го мо­на­сты­ря, ос­но­ван­но­го иеро­мо­на­хом Вар­на­вой, стар­цем Геф­си­ман­ско­го ски­та. Дол­гая жизнь в ми­ру, пред­ска­зан­ная схим­ни­ком, под­хо­ди­ла к кон­цу... Сын Ва­си­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча уже вы­рос и по­лу­чил офи­цер­ский чин: в го­ды Пер­вой ми­ро­вой Ни­ко­лай Му­ра­вьев слу­жил авиа­то­ром в рус­ской ар­мии. А стар­ше­му Му­ра­вье­ву в 1920 го­ду ис­пол­ни­лось пять­де­сят че­ты­ре го­да.

По­на­ча­лу он ду­мал при­нять по­стриг в Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ре – у мо­щей сво­е­го учи­те­ля. Но неожи­дан­но пра­вя­щий ар­хи­ерей епар­хии бла­го­сло­вил его стать ино­ком Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры. Этим ар­хи­ере­ем был то­гда свя­той Ве­ни­а­мин, мит­ро­по­лит Пет­ро­град­ский и Гдов­ский. Та­кой по­во­рот спас Ва­си­лия Ни­ко­ла­е­ви­ча, по­то­му что вско­ре вся бра­тия оби­те­ли пре­по­доб­но­го Сер­гия бы­ла ре­прес­си­ро­ва­на.

В ав­гу­сте 1920 го­да Му­ра­вьев пе­ре­да­ет Лав­ре це­лое со­сто­я­ние – два­дцать пять ты­сяч руб­лей в зо­ло­той мо­не­те. Он всту­па­ет в чис­ло по­слуш­ни­ков и на­чи­на­ет под­ви­зать­ся там в ка­че­стве при­чет­ни­ка, или по­но­ма­ря, – низ­ше­го слу­жи­те­ля при церк­ви.

Оль­га Ива­нов­на Му­ра­вье­ва по­сту­пи­ла в Вос­кре­сен­ский Но­во­де­ви­чий мо­на­стырь, то­же по­на­ча­лу по­слуш­ни­цей. А мо­на­ше­ский по­стриг су­пру­ги при­ня­ли в один день: 16 ок­тяб­ря 1920 го­да. Оль­га по­лу­чи­ла имя Хри­сти­ны, а Ва­си­лий – Вар­на­вы, в честь свя­то­го апо­сто­ла Вар­на­вы и в па­мять о ду­хов­ном от­це. Со­вер­шал по­стриг свя­той Ве­ни­а­мин Пет­ро­град­ский, до му­че­ни­че­ской кон­чи­ны ко­то­ро­го оста­ва­лось все­го два го­да...

Вско­ре бра­та Вар­на­ву ру­ко­по­ло­жи­ли в иеро­ди­а­ко­на и воз­ло­жи­ли на него по­слу­ша­ние за­ве­ду­ю­ще­го клад­би­щен­ской кон­то­рой. А через год он по­лу­чил по­слу­ша­ние свеч­ни­ка и был воз­ве­ден в иеро­мо­на­ха. По вос­по­ми­на­ни­ям оче­вид­цев, на бо­го­слу­же­ния с уча­сти­ем от­ца Вар­на­вы со­би­ра­лось мно­же­ство на­ро­да. Для сво­их про­по­ве­дей он на­хо­дил са­мые про­стые сло­ва, но по­че­му-то в его устах они при­об­ре­та­ли осо­бый смысл. Рос круг его ду­хов­ных чад, вско­ре у две­рей ке­ллии от­ца Вар­на­вы ста­ли по­яв­лять­ся пер­вые по­се­ти­те­ли. Еще через неко­то­рое вре­мя иеро­мо­нах Вар­на­ва был из­бран чле­ном Ду­хов­но­го Со­бо­ра и на­зна­чен на один из клю­че­вых адми­ни­стра­тив­ных по­стов Лав­ры – пост каз­на­чея.

Иеросхимонах Серафим

В ред­кие сво­бод­ные ча­сы от­ца Вар­на­ву ви­де­ли в биб­лио­те­ке, но­чи же он про­во­дил в мо­лит­вах. Для мно­гих оста­ва­лось тай­ной, ко­гда же он спал, по­то­му что свет в его ке­ллии го­рел до рас­све­та...

В 1926 го­ду ар­хи­манд­рит Сер­гий вви­ду пре­клон­но­го воз­рас­та и силь­ной бо­лез­нен­но­сти сло­жил с се­бя обя­зан­но­сти ду­хов­ни­ка. Ко­гда его спро­си­ли о пре­ем­ни­ке, отец Сер­гий без ко­ле­ба­ний на­звал имя иеро­мо­на­ха Вар­на­вы. Так все­го за несколь­ко лет Му­ра­вьев про­шел путь от по­но­ма­ря до ду­хов­ни­ка глав­но­го мо­на­сты­ря Рос­сии, в обя­зан­но­сти ко­то­ро­го вхо­ди­ло ис­по­ве­до­вать чле­нов епи­ско­па­та трех епар­хий – Пет­ро­град­ской, Оло­нец­кой и Нов­го­род­ской! Но пе­ред этим отец Вар­на­ва ре­шил при­нять ве­ли­кую схи­му, что озна­ча­ло и при­ня­тие но­во­го име­ни. Инок Вар­на­ва пре­вра­тил­ся в схим­ни­ка Се­ра­фи­ма...

«Мно­гие ве­ли­кие по­движ­ни­ки бла­го­че­стия под­ра­жа­ли в сво­ей жиз­ни ко­му-ли­бо из преж­де про­си­яв­ших свя­тых, на­при­мер: пре­по­доб­ный Ма­ка­рий Ве­ли­кий под­ра­жал свя­то­му Ан­то­нию Ве­ли­ко­му, свя­той Иоанн Зла­то­уст под­ра­жал свя­то­му апо­сто­лу Пав­лу, пре­по­доб­ный Нил Сор­ский – пре­по­доб­но­му Еф­ре­му Си­ри­ну, – пи­шет В. Фили­мо­нов в сво­ей за­ме­ча­тель­ной кни­ге «Ста­рец иерос­хи­мо­нах Се­ра­фим Вы­риц­кий и Рус­ская Гол­го­фа». – Ва­си­лий Му­ра­вьев был вер­ным рев­ни­те­лем пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го... При­няв в схи­ме имя пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма, он не раз при­зна­вал­ся, что чув­ству­ет осо­бую бли­зость по ду­ху сво­е­го небес­но­го по­кро­ви­те­ля».

По­чти три го­да был иерос­хи­мо­нах Се­ра­фим ду­хов­ни­ком Лав­ры. Каж­дый день по мно­гу ча­сов под­ряд он прини­мал ис­по­ведь в Свя­то-Тро­иц­ком со­бо­ре. В те го­ды глав­ный храм Лав­ры не отап­ли­вал­ся да­же в хо­лод­ные ме­ся­цы, на сте­нах ча­сто вы­сту­пал иней. Свя­щен­ник сто­ял на хо­лод­ном по­лу. Он не за­бо­тил­ся о се­бе. Од­на­жды отец Се­ра­фим непре­рыв­но при­ни­мал ис­по­вед­ни­ков на про­тя­же­нии двух су­ток! У две­рей ке­ллии стар­ца так­же жда­ли по­се­ти­те­ли...

В кон­це 1920-х он на­чи­на­ет ис­це­лять боль­ных. Вот один из слу­ча­ев. К стар­цу при­ве­ли жен­щи­ну, стра­дав­шую от бес­но­ва­ния: в хра­ме ее на­чи­на­ло тря­сти, и она да­же не мог­ла под­нять ру­ку для крест­но­го зна­ме­ния. Уви­дев ее, Се­ра­фим ска­зал: «Да­вай­те вме­сте по­мо­лим­ся», — и встал на ко­ле­ни пе­ред ико­на­ми. По­сле мо­лит­вы он взял мас­ло из лам­па­ды, го­рев­шей пе­ред ико­ной Бо­жи­ей Ма­те­ри, и кре­сто­об­раз­но по­ма­зал бо­ля­щей лоб. Жен­щи­на тут же упа­ла и ста­ла неесте­ствен­но кор­чить­ся. Раз­дал­ся гру­бый, ду­ше­раз­ди­ра­ю­щий со­ба­чий лай. Ста­рец быст­ро на­крыл го­ло­ву страж­ду­щей епи­тра­хи­лью и стал чи­тать мо­лит­ву. Боль­ная ста­ла ути­хать, а за­тем и во­все успо­ко­и­лась; ко­гда она при­шла в се­бя, то уже бы­ла здо­ро­ва...

Соб­ствен­ное его здо­ро­вье в эти го­ды рез­ко ухуд­ша­ет­ся. Вра­чи ста­вят ди­а­гноз: меж­ре­бер­ная нев­рал­гия, рев­ма­тизм и за­ку­пор­ка вен ниж­них ко­неч­но­стей. Бо­ли в но­гах ста­но­вят­ся про­сто невы­но­си­мы­ми. Од­на­ко Се­ра­фим ни­ко­му не го­во­рит о них и про­дол­жа­ет свое слу­же­ние лю­дям. Гля­дя на его по­кой­ное, оза­рен­ное ти­хой ра­до­стью ли­цо, ни­кто и не по­до­зре­ва­ет о его му­ках. Толь­ко го­лос ба­тюш­ки ино­гда ста­но­вит­ся ед­ва слыш­ным... По­ду­мать толь­ко! Не так уж дав­но – в 1891 го­ду – умер ве­ли­кий рос­сий­ский ста­рец – пре­по­доб­ный Ам­вро­сий Оп­тин­ский. Стра­дая от же­сто­ких бо­лез­ней, он непре­рыв­но при­ни­мал лю­дей, вра­зум­лял и ис­це­лял, а про се­бя го­во­рил, что «ино­ки не долж­ны ле­чить­ся». Те­перь та­кой же по­двиг со­вер­ша­ет Лавр­ский ду­хов­ник Се­ра­фим... Но вот при­хо­дит день, ко­гда но­ги от­ка­зы­ва­ют­ся по­ви­но­вать­ся ему. Бо­лезнь ста­рец при­ни­ма­ет с уди­ви­тель­ным спо­кой­стви­ем: «Я, греш­ный, еще не то­го до­сто­ин! Есть лю­ди, ко­то­рые и не та­кие бо­лез­ни тер­пят!» А бо­лез­ни его все про­грес­си­ру­ют. По­яв­ля­ют­ся за­стой­ные яв­ле­ния в лег­ких и сер­деч­ная недо­ста­точ­ность. Ме­ди­ки на­сто­я­тель­но со­ве­ту­ют уехать из го­ро­да. Но ста­рец от­ка­зы­ва­ет­ся по­ки­нуть лав­ру... И все же ему при­хо­дит­ся про­явить сми­ре­ние: мит­ро­по­лит Се­ра­фим Чи­ча­гов, в ми­ру имев­ший про­фес­сию вра­ча, узнав о за­клю­че­нии ме­ди­ков, немед­лен­но бла­го­слов­ля­ет пе­ре­езд в Вы­ри­цу (под Пе­тер­бур­гом это один из немно­гих кли­ма­ти­че­ских ку­рор­тов). К ле­ту 1930 го­да ста­рец на­все­гда по­ки­да­ет го­род свя­то­го Пет­ра. Вско­ре в Вы­ри­цу устрем­ля­ет­ся непре­рыв­ный по­ток его ду­хов­ных де­тей, ищу­щих со­ве­та, уте­ше­ния, об­лег­че­ния те­лес­ных стра­да­ний. При­ко­ван­ный к по­сте­ли ста­рец бу­дет при­ни­мать по­се­ти­те­лей еще по­чти два­дцать лет, до са­мой сво­ей бла­жен­ной кон­чи­ны в ап­ре­ле 1949 го­да.

Отче Серафиме

Од­на­жды к Се­ра­фи­му из Ле­нин­гра­да вы­еха­ли те­тя с пле­мян­ни­ком, маль­чи­ком де­ся­ти лет. По до­ро­ге Са­ша, по обык­но­ве­нию, крив­лял­ся и ша­лил. Маль­чик вер­нул­ся в Ле­нин­град из эва­ку­а­ции в крайне ис­то­щен­ном со­сто­я­нии, с по­ро­ком серд­ца и очень неустой­чи­вой нерв­ной си­сте­мой. Вра­чи не ру­ча­лись, что он до­жи­вет и до со­ро­ка лет. Физи­че­ская непол­но­цен­ность вы­зы­ва­ла непол­но­цен­ность нрав­ствен­ную: в се­мье и сре­ди зна­ко­мых Са­ша вел се­бя без­об­раз­но – дер­зил, пе­ре­драз­ни­вал лю­дей, а сре­ди сверст­ни­ков чув­ство­вал се­бя неуют­но. Ко­гда те­тя ска­за­ла ему, что, вой­дя в ке­ллию, нуж­но бу­дет пре­кло­нить ко­ле­ни, он гру­бо от­ка­зал­ся... Впо­след­ствии Алек­сандр Аль­бер­то­вич Са­вич, ин­же­нер-гид­ро­лог, вспо­ми­нал: «Ед­ва я при­бли­зил­ся к ди­ван­чи­ку, на ко­то­ром по­лу­ле­жал ба­тюш­ка, как он тут же пред­ло­жил мне (а не те­те) при­сесть на стул. Я сра­зу по­нял, что отец Се­ра­фим име­ет пред­став­ле­ние о со­сто­яв­шем­ся в до­ро­ге раз­го­во­ре... Я тут же опу­стил­ся на ко­ле­ни и по­лу­чил бла­го­сло­ве­ние. Ста­рец очень лас­ко­во по­го­во­рил со мною, а те­те ска­зал: «Нра­вит­ся мне этот маль­чик!»

Ме­ня на­пол­ни­ло ощу­ще­ние необык­но­вен­ной ра­до­сти и люб­ви ко все­му ми­ру, не по­ки­дав­шее ме­ня и во вре­мя об­рат­ной до­ро­ги, весь оста­ток дня и в те­че­ние по­сле­ду­ю­щих дней...»

С то­го дня здо­ро­вье Са­ши быст­ро пошло на по­прав­ку. Пол­но­му вы­здо­ров­ле­нию пред­ше­ство­вал фу­рун­ку­лез – ви­ди­мо, вме­сте с гно­ем вы­хо­ди­ли ка­кие-то внут­рен­ние бо­лез­ни. Са­ша хо­дил весь в бин­тах, но ни­ка­кой бо­лез­нен­но­сти не ощу­щал... Окреп­нув, он стал в сво­бод­ное вре­мя иг­рать в фут­бол, а в пла­ва­нии да­же до­стиг раз­ряд­ных нор­ма­ти­вов то­го вре­ме­ни. «У ме­ня по­яви­лось мно­го дру­зей, в том чис­ле и очень близ­ких, – вспо­ми­нал Алек­сандр Аль­бер­то­вич. – Глав­ней­шим же след­стви­ем са­мо­го пер­во­го по­се­ще­ния от­ца Се­ра­фи­ма ока­за­лось то, что я в тот же день твер­до и на всю жизнь стал ве­ру­ю­щим пра­во­слав­ным че­ло­ве­ком...!»

А вот дру­гой слу­чай тех лет. В го­ды бло­ка­ды се­мья Со­шаль­ских жи­ла в Ле­нин­гра­де. До вой­ны Зоя Со­шаль­ская ча­сто бы­ва­ла в Вы­ри­це; во вре­мя бом­бе­жек и арт­об­стре­лов она взя­ла за при­выч­ку мыс­лен­но, а то и вслух по­вто­рять: «Ба­тюш­ка отец Се­ра­фим! Спа­си, по­мо­ги!» По­сле сня­тия бло­ка­ды при пер­вой же воз­мож­но­сти она от­пра­ви­лась к стар­цу. При­дя в его дом на Май­ском про­спек­те, Зоя пер­вым де­лом спро­си­ла: «Ба­тюш­ка, ты ме­ня, на­вер­ное, уже за­был?» Ста­рец с доб­рой улыб­кой от­клик­нул­ся: «Где уж те­бя за­бу­дешь! На­до­е­ла мне, кри­чав­ши: спа­си-по­мо­ги, отец Се­ра­фим!» По­бе­се­до­вав с Зо­ей, ста­рец бла­го­сло­вил ее на при­ня­тие мо­на­ше­ства в Пюх­тиц­ком мо­на­сты­ре и при­ба­вил: «Бу­дешь еще в Иеру­са­ли­ме игу­ме­ньей...» Но по­том до­ба­вил: «Нет, хва­тит с те­бя, по­жа­луй, и по­слу­ша­ния каз­на­чеи!..» Сло­ва стар­ца в точ­но­сти сбы­лись. В 1954 го­ду Зоя Со­шаль­ская бы­ла по­стри­же­на в ман­тию с име­нем Вик­то­ри­на. Через год ее на­пра­ви­ли в Гор­нен­ский мо­на­стырь при Рус­ской Ду­хов­ной Мис­сии в Иеру­са­ли­ме. Здесь она под­ви­за­лась по­чти два­дцать лет, а в по­след­ние го­ды нес­ла по­слу­ша­ние каз­на­чеи.

...На­про­тив до­ма № 24 по Пиль­но­му про­спек­ту, где несколь­ко лет сни­мал ком­на­ты отец Се­ра­фим, жил Алек­сандр Алек­сан­дро­вич Смир­нов. В го­ды вой­ны его же­на Ека­те­ри­на за­бе­ре­ме­не­ла. Ей бы­ло со­рок два го­да, и она не хо­те­ла это­го ре­бен­ка. Скрыв бе­ре­мен­ность от му­жа, жен­щи­на ре­ши­ла ис­кус­ствен­но пре­рвать ее. Од­на­жды она за­чем-то за­шла к от­цу Се­ра­фи­му, а тот как бы невзна­чай за­ме­тил: «Пред­став­ля­ешь, Ека­те­ри­на Алек­сан­дров­на, что ныне про­ис­хо­дит? Неко­то­рые ма­те­ри, упо­доб­ля­ясь в же­сто­ко­сти Ироду, ста­но­вят­ся убий­ца­ми соб­ствен­ных невин­ных мла­ден­цев!» Жен­щи­на упа­ла пе­ред ним на ко­ле­ни... Через де­вять ме­ся­цев в се­мье Смир­но­вых ро­ди­лась де­воч­ка. Се­ра­фим сам дал ей имя и на­зна­чил крест­ных.

Удивительные дарования

Ни­же мы еще бу­дем го­во­рить о про­ро­че­ском да­ре пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма, о его необык­но­вен­ной про­зор­ли­во­сти, о да­ре ис­це­лять от бо­лез­ней. Но этим не ис­чер­пы­ва­ют­ся те див­ные да­ро­ва­ния, ко­то­ры­ми на­де­лил его Гос­подь. Бле­стя­ще об­ра­зо­ван­ный, отец Се­ра­фим был не ли­шен ин­те­ре­са к на­у­ке и мог по­дол­гу бе­се­до­вать со сво­и­ми по­се­ти­те­ля­ми на слож­ные те­мы. По­ми­мо вы­со­чай­ше­го ин­тел­лек­та и все­объ­ем­лю­щей эру­ди­ции, отец Се­ра­фим по­ра­жал лю­дей сво­и­ми необы­чай­ны­ми по­зна­ни­я­ми, да­ро­ван­ны­ми ему от Бо­га,

В чис­ле его ду­хов­ных де­тей бы­ли вы­да­ю­щи­е­ся уче­ные: ака­де­мик Иван Пет­ро­вич Пав­лов, ос­но­во­по­лож­ник совре­мен­ной физио­ло­гии; ака­де­мик Вла­ди­мир Алек­сан­дро­вич Фок, ав­тор фун­да­мен­таль­ных тру­дов по кван­то­вой ме­ха­ни­ке, элек­тро­ди­на­ми­ке, об­щей тео­рии от­но­си­тель­но­сти; ака­де­мик Сер­гей Пав­ло­вич Гла­зе­нап, вы­да­ю­щий­ся аст­ро­ном, один из ос­но­ва­те­лей Рус­ско­го аст­ро­но­ми­че­ско­го об­ще­ства; про­фес­сор ме­ди­ци­ны Ми­ха­ил Ива­но­вич Гра­ме­ниц­кий, один из со­зда­те­лей совре­мен­ной фар­ма­ко­ло­ги­че­ской шко­лы; био­лог Леон Аб­га­ро­вич Ор­бе­ли, ав­тор мно­гих ис­сле­до­ва­ний по физио­ло­гии нерв­ной си­сте­мы и био­хи­мии; про­фес­сор ме­ди­ци­ны Сер­гей Се­ра­пи­о­но­вич Фа­вор­ский, из­вест­ный врач-го­мео­пат. Вот ес­ли бы все те, кто в со­вет­ские го­ды по­ве­рил лжи о «по­бе­де» на­у­ки над ре­ли­ги­ей, мог­ли вой­ти в ке­ллию вы­риц­ко­го стар­ца и уви­деть, как све­ти­ла на­у­ки пре­кло­ня­ли ко­ле­ни пе­ред скром­ным схим­ни­ком! Ста­рец раз­де­лял со сво­и­ми ду­хов­ны­ми ча­да­ми все их уда­чи и неуда­чи, по­мо­гал, со­ве­то­вал, на­став­лял на путь хри­сти­ан­ской жиз­ни. По­уче­ния его бы­ли про­сты, но до­сти­га­ли са­мо­го серд­ца. Та­ки­ми же про­сты­ми и про­ник­но­вен­ны­ми бы­ли его сти­хи.

Но­чью без­молв­ные зри­те­ли – 
Звез­доч­ки смот­рят с небес;
Ти­хо, во­круг от оби­те­ли
Дрем­лет ди­ве­ев­ский лес...

В серд­це схим­ни­ка все­гда жил Се­ра­фи­мо-Ди­ве­ев­ский мо­на­стырь, где он ко­гда-то по­бы­вал, мо­на­стырь, пом­ня­щий по­дви­ги ве­ли­ко­го стар­ца. К Се­ра­фи­му Са­ров­ско­му он об­ра­ща­ет­ся в дру­гом сво­ем сти­хо­тво­ре­нии, та­ком же про­стом и безыс­кус­ном.

Мо­лись Бла­гой Ца­ри­це, ве­ли­кий Се­ра­фим,
Она – Хри­ста дес­ни­ца, по­мощ­ни­ца боль­ным,
За­ступ­ни­ца убо­гих, одеж­да для на­гих,
В скор­бях ве­ли­ких мно­гих спа­сет ра­бов сво­их.
В гре­хах мы по­ги­ба­ем, от Бо­га от­сту­пив,
И Бо­га оскорб­ля­ем в де­я­ни­ях сво­их...

Сти­хи вы­риц­ко­го стар­ца пе­ре­пи­сы­ва­ли друг у дру­га, за­учи­ва­ли на­изусть. Его стро­ки до­сти­га­ли мест за­то­че­ния и ссы­лок.

Аскетические подвиги преподобного Серафима Вырицкого

Свя­той Се­ра­фим Са­ров­ский, ко­то­ро­го так бла­го­го­вей­но чтил и ко­то­ро­му под­ра­жал вы­риц­кий пра­вед­ник, три го­да пи­тал­ся од­ной лишь сны­тью. Еще три го­да этот ве­ли­кий свя­той со­вер­шал по­двиг столп­ни­че­ства, мо­лясь на вы­со­ком гра­нит­ном камне с воз­де­ты­ми к небу ру­ка­ми. Вы­риц­кий по­движ­ник под­ра­жал пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му не толь­ко по­дви­гом стар­че­ства.

В по­не­дель­ник, сре­ду и пят­ни­цу ста­рец во­об­ще не при­ни­мал ни­ка­кой пи­щи, а ино­гда ни­че­го не ел и по несколь­ку дней под­ряд. В неко­то­рые дни он вку­шал часть просфо­ры и за­пи­вал свя­той во­дой, в иные – немно­го тер­той мор­ко­ви. Крайне ред­ко он пил чай с очень ма­лым ко­ли­че­ством хле­ба. Назвать едой это мож­но бы­ло с тру­дом. Окру­жа­ю­щим ка­за­лось, что он об­ре­ка­ет се­бя на го­лод­ную смерть... При­ни­мая по­рой днем по несколь­ку со­тен че­ло­век, он но­чи по­свя­щал мо­лит­ве. До­маш­ние не зна­ли, ко­гда он спит, да и спит ли во­об­ще. Сви­де­те­ля­ми ноч­ных мо­лит­вен­ных сто­я­ний стар­ца бы­ли мно­гие из тех, кто оста­вал­ся но­че­вать в Вы­ри­це. «Бы­ва­ло, за­гля­нешь но­чью в ке­ллию ба­тюш­ки, чтобы узнать – не нуж­на ли ка­кая по­мощь, а он, об­ли­ва­ясь сле­за­ми, тянет к небу свои про­зрач­ные ру­ки, ни­че­го не за­ме­чая во­круг». В те­че­ние дня у стар­ца скап­ли­ва­лось мно­же­ство за­пи­сок о здра­вии и об упо­ко­е­нии, ко­то­рые остав­ля­ли по­се­ти­те­ли. Но­ча­ми отец Се­ра­фим чи­тал их и мо­лил­ся за всех.

В го­ды вой­ны Се­ра­фим Вы­риц­кий, под­ра­жая Се­ра­фи­му Са­ров­ско­му, со­вер­ша­ет бес­при­мер­ный по­двиг столп­ни­че­ства, мо­лясь о спа­се­нии Рос­сии от су­по­ста­тов. В са­ду, мет­рах в пя­ти­де­ся­ти от до­ма, вы­сту­пал из зем­ли гра­нит­ный ва­лун, пе­ред ко­то­рым рос­ла неболь­шая яб­лонь­ка. В ее вет­вях укреп­ля­лась ико­на пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма, и пе­ред ней, встав боль­ны­ми ко­ле­ня­ми на ка­мень, ста­рец воз­но­сил Бо­гу свои мо­лит­вы – ино­гда по несколь­ку ча­сов кря­ду. К то­му вре­ме­ни бо­лез­ни со­вер­шен­но его осла­би­ли, и пе­ре­дви­гать­ся без по­сто­рон­ней по­мо­щи он не мог. К ме­сту мо­ле­ния его ве­ли или нес­ли на ру­ках. Так про­дол­жа­лось изо дня в день, в лю­бую по­го­ду, в мо­роз и зной, в дождь и вью­гу...

Вре­ме­на­ми ста­рец пре­кра­щал при­ем по­се­ти­те­лей на сут­ки или на боль­ший срок, оста­ва­ясь в уеди­не­нии и без­мол­вии. Эти дни и но­чи он по­свя­щал мо­лит­вен­но­му со­зер­ца­нию, вос­хо­дил в ду­хе в иные ми­ры. Имен­но в эти дни ста­рец чер­пал си­лы для бу­ду­щих по­дви­гов, имен­но то­гда он по­лу­чал выс­шие от­кро­ве­ния. Со­бран­ные вме­сте про­ро­че­ства Се­ра­фи­ма Вы­риц­ко­го мог­ли бы со­ста­вить це­лую кни­гу; мы кос­нем­ся лишь неко­то­рых пред­ска­за­ний ве­ще­го стар­ца.

Прозорливость отца Серафима

В кон­це 1927 го­да к ду­хов­ни­ку Алек­сан­дро-Нев­ской Лав­ры при­е­хал ар­хи­епи­скоп Алек­сий (Си­ман­ский), управ­ляв­ший то­гда Нов­го­род­ской епар­хи­ей. Дво­ря­нин по про­ис­хож­де­нию, он очень опа­сал­ся аре­ста. «Не луч­ше ли мне уехать за гра­ни­цу, отец Се­ра­фим?» – спро­сил ар­хи­ерей. «А на ко­го вы Рус­скую Пра­во­слав­ную Цер­ковь оста­ви­те? Ведь вам ее па­сти! – по­сле­до­вал от­вет стар­ца. – Не бой­тесь. Са­ма Ма­терь Бо­жия за­щи­тит вас». Вла­ды­ка Алек­сий тут же успо­ко­ил­ся и пе­ре­стал по­мыш­лять об отъ­ез­де. Так отец Се­ра­фим пред­ска­зал вла­ды­ке Алек­сию его бу­ду­щее слу­же­ние за во­сем­на­дцать лет до из­бра­ния на пат­ри­ар­ше­ство. Ука­зал Лавр­ский схим­ник бу­ду­ще­му пат­ри­ар­ху и срок его пер­во­свя­ти­тель­ско­го слу­же­ния – два­дцать пять лет.

О про­зор­ли­во­сти от­ца Се­ра­фи­ма зна­ли и про­стые лю­ди. В те го­ды на ис­по­ведь в лав­ру вме­сте с ма­мой ча­сто при­хо­ди­ла Еле­на Ни­ко­ла­ев­на Сер­ги­ев­ская. «Как-то ма­ма при­шла к нему на ис­по­ведь, где из­ло­жи­ла ба­тюш­ке все свои пре­гре­ше­ния, от дет­ства со­де­ян­ные, – вспо­ми­на­ет она. – Вдруг ста­рец мно­го­зна­чи­тель­но по­смот­рел на нее, за­тем про­из­нес: «А ты пом­нишь, как в дет­стве на­зло по­друж­ке сло­ма­ла ее лю­би­мую рас­чес­ку?!», чем при­вел ис­по­вед­ни­цу в неопи­су­е­мое смя­те­ние. За­тем по-доб­ро­му улыб­нул­ся и ска­зал: «Знаю, знаю, что не ута­и­ла. Од­на­ко, чтобы не за­бы­вать, ста­рай­ся как мож­но ча­ще ис­по­ве­до­вать­ся»».

В 1939 го­ду ста­рец уже не да­вал сво­им ду­хов­ным де­тям бла­го­сло­ве­ния на брак. «Ни­ка­кой свадь­бы! Ско­ро бу­дет ве­ли­кая вой­на!» – го­во­рил он. Жи­тель­ни­ца Вы­ри­цы Ма­рия Афа­на­сьев­на Ла­пи­на вспо­ми­на­ла, как в один из пер­вых дней вой­ны вме­сте с до­че­рью при­бе­жа­ла к до­ми­ку на Пиль­ном. Се­ра­фим ко­рот­ко ска­зал им: «Вам необ­хо­ди­мо по­ки­нуть Вы­ри­цу!» Мно­го ис­пы­та­ний вы­па­ло на до­лю Ла­пи­ных, ко­нец вой­ны за­стал их в ла­ге­ре для пе­ре­ме­щен­ных лиц в Эс­то­нии. Ко­гда они вер­ну­лись в Вы­ри­цу, то, по­дой­дя к сво­е­му до­му на Си­вер­ском шос­се, они уви­де­ли толь­ко гру­ду раз­ва­лин.

А вот дру­гой за­ме­ча­тель­ный слу­чай. Од­на­жды мо­ло­дая су­пру­же­ская па­ра при­нес­ла от­цу Се­ра­фи­му ты­ся­чу руб­лей. То­гда это бы­ли очень боль­шие день­ги. Се­ра­фим их не при­нял, а бла­го­сло­вил от­дать пер­во­му встреч­но­му по до­ро­ге на стан­цию. Этим встреч­ным ока­зал­ся... вдре­без­ги пья­ный муж­чи­на. Мо­ло­дая жен­щи­на рас­те­рян­но ска­за­ла му­жу: «Как же нам быть?» Од­на­ко тот невоз­му­ти­мо от­ве­тил: «По­сту­пим по сло­вам ба­тюш­ки...» Как толь­ко они вру­чи­ли день­ги это­му муж­чине, он мо­мен­таль­но про­трез­вел: «Ми­лень­кие! Да как же мне вас бла­го­да­рить! Вы ме­ня от смер­ти спас­ли!» Ока­за­лось, что этот несчаст­ный ра­бо­тал в тор­гов­ле, и у него об­ра­зо­ва­лась недо­ста­ча ров­но на та­кую сум­му. Де­нег до­ма не бы­ло, и ему гро­зи­ла тюрь­ма. Он впал в от­ча­я­ние и ре­шил на­ло­жить на се­бя ру­ки. Для храб­ро­сти по­ряд­ком вы­пил...

По­сле вой­ны к пре­по­доб­но­му еже­днев­но при­хо­ди­ли де­сят­ки и сот­ни лю­дей спра­вить­ся о судь­бе близ­ких. И он го­во­рил: «Жив твой муж, уже на по­езд са­дит­ся» или: «Не при­дет, мо­лись об упо­ко­е­нии». Сло­ва его все­гда сбы­ва­лись. Стар­цу не нуж­но бы­ло о чем-то спра­ши­вать лю­дей, он ви­дел всю их жизнь – и про­шлое, и бу­ду­щее, знал, с чем они при­шли к нему. При этом он без­оши­боч­но уга­ды­вал, ко­му из при­хо­див­ших боль­ше тре­бо­ва­лась его по­мощь. Вот один из ти­пич­ных рас­ска­зов.

«На стан­ции ни­кто не хо­тел го­во­рить, где жи­вет отец Се­ра­фим. Вре­мя бы­ло та­кое. «Ищи са­ма», – зву­ча­ло в от­вет... И Гос­подь при­вел – шла, шла и уви­де­ла ка­ли­точ­ку, у ко­то­рой тол­пил­ся на­род. По­до­шла и спро­си­ла: «Кто по­след­ний?» Пом­ню, впе­ре­ди ока­зал­ся му­же­ствен­но­го ви­да се­дой пол­ков­ник. Через неко­то­рое вре­мя по­яви­лась по­слуш­ни­ца и, от­крыв ка­лит­ку, пу­сти­ла всех ко кры­леч­ку. Стою са­мой по­след­ней и ду­маю, что на ра­бо­ту опоз­дать мо­гу. То­гда с этим очень стро­го бы­ло – по­рою под суд от­да­ва­ли. Вдруг вы­шла ке­лей­ни­ца и го­во­рит: «Кто здесь из Цар­ско­го Се­ла? Про­пу­сти­те эту де­вуш­ку – ей на­до к 14 ча­сам на по­езд успеть, чтобы на ра­бо­ту до­брать­ся вовре­мя. Так ба­тюш­ка ве­лел».

Я во­шла в дом. Невоз­мож­но опи­сать сло­ва­ми, что охва­ти­ло ме­ня, как толь­ко я пе­ре­шаг­ну­ла по­рог ке­ллии и уви­де­ла от­ца Се­ра­фи­ма. Ощу­ще­ние све­та и бла­го­да­ти, чув­ство слез­но­го рас­ка­я­ния и в то же вре­мя необы­чай­ной ра­до­сти... Но­ги у ме­ня са­ми под­ко­си­лись. Упа­ла пе­ред ним на ко­ле­ни и за­ры­да­ла, а ба­тюш­ка мяг­ким и доб­рым го­ло­сом про­из­нес: «Не плачь, не плачь, твой жив и ско­ро вер­нет­ся. Я вас в кни­гу се­бе за­пи­шу и по­ми­нать бу­ду». Я поня­ла, что по­се­ти­те­ли мог­ли ни­че­го не го­во­рить о се­бе – от­цу Се­ра­фи­му все бы­ло от­кры­то. Та­кое чу­до нам Гос­подь да­ро­вал! Я мол­ча­ла, а он всю мою нера­ди­вую жизнь, ко­то­рую я уже за­бы­ла, в по­дроб­но­стях рас­ска­зал. Ка­кой све­тиль­ник был! Дву­мя-тре­мя ти­хи­ми сло­ва­ми мог на путь по­ка­я­ния и спа­се­ния на­ста­вить».

Другие удивительные чудеса вырицкого старца

«Бла­го­дат­ный мир Хри­стов непо­сти­жим в сво­ем дей­ствии, ве­ли­ка его си­ла, – пи­шет В. Фили­мо­нов. – Пре­по­доб­но­му ав­ве Ан­то­нию Ве­ли­ко­му и пре­по­доб­но­му ав­ве Зо­си­ме по­ви­но­ва­лись львы, пре­по­доб­но­му Сер­гию Ра­до­неж­ско­му и пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му Са­ров­ско­му – мед­ве­ди. От­цу Се­ра­фи­му Вы­риц­ко­му не раз по­ви­но­ва­лись са­мые лю­тые зве­ри – зве­ри в че­ло­ве­че­ском об­ли­чье».

В 30-е го­ды в дом на Пиль­ном неод­но­крат­но при­хо­ди­ли че­ки­сты, ча­сто в ноч­ное вре­мя. Од­на­жды они сно­ва при­шли с при­ка­зом аре­сто­вать стар­ца и... вер­ну­лись ни с чем. Что же про­изо­шло? Ко­гда че­ки­сты за­пол­ни­ли ком­на­ту, ста­рец, ле­жав­ший в уг­лу на сво­ем ло­же, по­про­сил по­дой­ти к се­бе стар­ше­го из груп­пы. Тот по­до­шел. Се­ра­фим за­гля­нул ему в гла­за, при­кос­нул­ся к ру­ке че­ки­ста, по­гла­дил ее, а за­тем при­ло­жил свою ру­ку к его го­ло­ве и про­мол­вил: «Да про­стят­ся те­бе гре­хи твои, раб Бо­жий...» — и на­звал в точ­но­сти его имя. Род­ные вспо­ми­на­ют, что стар­ший че­кист ска­зал: «Ес­ли бы та­ких стар­цев бы­ло боль­ше, мы бы все ста­ли ве­ру­ю­щи­ми», – и за­пла­кал. А ба­тюш­ка, улы­ба­ясь, ска­зал: «Уго­сти­те их чай­ком».

Отец Се­ра­фим счи­тал боль­ше­ви­ков несчаст­ны­ми, жа­лел их и мо­лил­ся за них. Так же он от­но­сил­ся и к ок­ку­пан­там. И его лю­бовь тво­ри­ла чу­де­са. До­ста­точ­но ска­зать, что в 1980 го­ду по­кло­нить­ся мо­ги­ле стар­ца при­е­хал быв­ший гит­ле­ров­ский офи­цер, ко­то­рый был здесь в вой­ну, – мест­ные жи­те­ли еще пом­ни­ли его.

То, что про­ис­хо­ди­ло в Вы­ри­це в го­ды вой­ны, ина­че как чу­дом не на­зо­вешь. Пред­ставь­те се­бе: ни один из жи­те­лей по­сел­ка не по­гиб, во всем се­ле­нии был раз­ру­шен толь­ко один жи­лой дом, дей­ство­ва­ла цер­ковь. Это был един­ствен­ный дей­ству­ю­щий храм во фрон­то­вой по­ло­се, при­чем по ту сто­ро­ну фрон­та!

По мо­лит­вам стар­ца Гос­подь по­ми­ло­вал Вы­ри­цу. Нем­цы, за­няв по­се­лок, рас­квар­ти­ро­ва­ли в нем часть, со­сто­яв­шую из... пра­во­слав­ных. Вы­риц­кая ко­ман­да со­сто­я­ла из ру­мын, уро­жен­цев во­сточ­ной ее ча­сти, где ис­по­ве­ду­ет­ся пра­во­сла­вие, да еще го­во­ря­щих по-рус­ски!

И вот по вос­кре­се­ньям в церк­ви ста­ли сто­ять сол­да­ты в немец­кой фор­ме. Мест­ные жи­те­ли по­на­ча­лу ко­си­лись на них, но по­том, ви­дя, как те кре­стят­ся и со­блю­да­ют чин служ­бы, при­вык­ли...

Во вре­мя вой­ны в Вы­ри­це про­изо­шел еще один по­ра­зи­тель­ный слу­чай. Ше­сти­лет­ний маль­чик упал с очень вы­со­ко­го де­ре­ва. Он не дви­гал­ся и не ды­шал. По всем при­зна­кам он был мертв. Его мать на ру­ках от­нес­ла ре­бен­ка к стар­цу. Она ры­да­ла и при­чи­та­ла: «Ба­тюш­ка! Мой То­лик убил­ся!» Отец Се­ра­фим ска­зал: «По­ло­жи его». За­тем по­мо­лил­ся над маль­чи­ком и бла­го­сло­вил. Ре­бе­нок встал и через несколь­ко ми­нут уже бе­гал по ули­це.

Чудесные исцеления, совершенные отцом Серафимом

В на­сто­я­щее вре­мя со­бра­ны де­сят­ки сви­де­тельств о бла­го­дат­ной по­мо­щи стар­ца боль­ным. При­ве­ду из них два.

«Во вре­мя вой­ны я по­лу­чи­ла силь­ное ра­не­ние в го­ло­ву, и ме­ня му­чи­ли непре­стан­ные го­лов­ные бо­ли, – вспо­ми­на­ет жи­тель­ни­ца Вы­ри­цы Клав­дия Ива­нов­на Печ­ков­ская. – Вра­чи ни­чем не мог­ли по­мочь. Отец Се­ра­фим ска­зал: «По­дой­ди по­бли­же, сей­час мы те­бя вы­ле­чим». Он на­крыл мне го­ло­ву епи­тра­хи­лью и воз­ло­жил на ме­ня ру­ки. С тех пор я не знаю, что та­кое го­лов­ная боль».

Вы­ше уже го­во­ри­лось, что на­про­тив до­ма от­ца Се­ра­фи­ма жи­ла се­мья Смир­но­вых. Од­на­жды, ко­гда Алек­сандр от­пра­вил­ся на за­го­тов­ку дров, Се­ра­фим ве­лел по­звать Ека­те­ри­ну и ска­зал ей: «Те­бе ве­зут тя­же­лоболь­но­го, но ты не пу­гай­ся, в боль­ни­цу его не от­прав­ляй – Гос­подь всё упра­вит». Вско­ре при­вез­ли Алек­сандра – его при­да­ви­ло упав­шим де­ре­вом. Ста­рец ве­лел ту­го за­пе­ле­нать его и стал мо­лить­ся... Через несколь­ко ме­ся­цев Смир­нов уже мог са­мо­сто­я­тель­но пе­ре­дви­гать­ся. Как по­ка­за­ли рент­ге­нов­ские сним­ки, у него за­жи­ли слож­ный пе­ре­лом по­зво­ноч­ни­ка (!) и пе­ре­ло­мы несколь­ких ре­бер. Вре­ме­на­ми у него воз­ни­ка­ли ост­рей­шие бо­ли, но отец Се­ра­фим все­гда по­мо­гал спра­вить­ся с ни­ми. Алек­сандр Смир­нов глу­бо­ко по­чи­тал стар­ца всю свою жизнь. Еже­днев­но в те­че­ние се­ми лет он при­хо­дил на мо­ги­лу стар­ца по­чтить па­мять сво­е­го ду­хов­но­го от­ца и подлить мас­ла в неуга­си­мую лам­па­ду. Дочь вспо­ми­на­ла, что за день до сво­ей смер­ти у него воз­ник­ли очень силь­ные го­лов­ные бо­ли. Алек­сандр Алек­сан­дро­вич стя­нул го­ло­ву рем­ня­ми и по­шел про­ве­рять лам­пад­ку...

Блаженная кончина отца Серафима

В ян­ва­ре 1941 го­да был аре­сто­ван и за­тем рас­стре­лян сын ба­тюш­ки Се­ра­фи­ма Ни­ко­лай Му­ра­вьев. Ве­ли­кая скорбь во­шла в серд­це стар­ца. Вновь услы­ша­ли род­ные и близ­кие: «Бу­ди во­ля Бо­жия...» Еще через че­ты­ре го­да пре­ста­ви­лась схи­мо­на­хи­ня Се­ра­фи­ма – Оль­га Ива­нов­на Му­ра­вье­ва. «Вот здесь и я бу­ду ря­дыш­ком ле­жать», – ска­зал ста­рец, уви­дев ри­су­нок ее мо­гил­ки.

Дни са­мо­го Се­ра­фи­ма так­же бы­ли со­чте­ны – он тя­же­ло и му­чи­тель­но бо­лел. «По­ка ру­ка моя под­ни­ма­ет­ся для бла­го­сло­ве­ния, я бу­ду при­ни­мать лю­дей», – от­ве­чал ста­рец в от­вет на прось­бы близ­ких по­бе­речь се­бя. Од­на­ко в на­ча­ле 1949 го­да здо­ро­вье схим­ни­ка на­столь­ко ухуд­ши­лось, что он да­же не мог от­ве­чать на за­пис­ки, ко­то­рые ему пе­ре­да­ва­ли через ке­лей­ни­цу. В по­след­ние го­ды от ли­ца стар­ца ис­хо­дил осле­пи­тель­ный свет. Об этом си­я­нии вспо­ми­на­ют все; взгля­нув на лик вы­риц­ко­го пра­вед­ни­ка, лю­ди неволь­но за­жму­ри­ва­лись, как от вспыш­ки яр­ко­го све­та...

Отец Се­ра­фим был из­ве­щен о дне и ча­се сво­ей кон­чи­ны. За день до смер­ти он раз­дал род­ным и близ­ким икон­ки пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го и всех бла­го­сло­вил. Сво­ей ке­лей­ни­це ма­туш­ке Се­ра­фи­ме он ска­зал: «Во вре­мя мо­е­го по­гре­бе­ния бе­ре­ги реб­рыш­ки». Это предо­сте­ре­же­ние ока­за­лось про­ро­че­ским: в день по­хо­рон пра­вед­ни­ка при боль­шом сте­че­нии на­ро­да ма­туш­ка Се­ра­фи­ма из-за силь­ной дав­ки по­лу­чи­ла пе­ре­лом двух ре­бер.

Ран­ним утром 3 ап­ре­ля 1949 го­да стар­цу бы­ло яв­ле­ние Бо­го­ро­ди­цы. Се­ра­фим уве­до­мил род­ных: «Се­го­дня ни­ко­го при­нять не смо­гу, бу­дем мо­лить­ся», – и бла­го­сло­вил по­слать за свя­щен­ни­ком вы­риц­кой церк­ви. Бы­ли про­чи­та­ны ака­фи­сты Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­це, свя­ти­те­лю Ни­ко­лаю Чу­до­твор­цу и пре­по­доб­но­му Се­ра­фи­му Са­ров­ско­му. Свя­щен­ник при­ча­стил стар­ца Хри­сто­вых Тайн, отец Се­ра­фим при­ка­зал чи­тать Псал­тирь и Еван­ге­лие. Бли­же к ве­че­ру он по­про­сил по­са­дить его в крес­ло и стал мо­лить­ся. При этом он ино­гда справ­лял­ся о вре­ме­ни. Око­ло двух ча­сов но­чи отец Се­ра­фим бла­го­сло­вил чи­тать мо­лит­ву на ис­ход ду­ши и, осе­нив се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем, умер со сло­ва­ми: «Спа­си, Гос­по­ди, и по­ми­луй весь мир».

Три дня ко гро­бу пра­вед­ни­ка шел нескон­ча­е­мый люд­ской по­ток. Все от­ме­ча­ли, что его ру­ки бы­ли уди­ви­тель­но мяг­ки­ми и теп­лы­ми, как у жи­во­го. Неко­то­рые ощу­ща­ли воз­ле гро­ба бла­го­уха­ние. В пер­вый день по­сле бла­жен­ной кон­чи­ны стар­ца ис­це­ли­лась сле­пая де­воч­ка. Мать под­ве­ла ее ко гро­бу и ска­за­ла: «По­це­луй де­душ­ке ру­ку». Вско­ре по­сле это­го де­воч­ка про­зре­ла. С тех пор чу­де­са на мо­ги­ле стар­ца не пре­кра­ща­ют­ся, они про­ис­хо­дят и в на­ши дни.

Пророчества о судьбах России

Отец Се­ра­фим пред­ви­дел ве­ли­кую вой­ну (об этом пом­нят очень мно­гие из его ду­хов­ных де­тей) и то, что она за­кон­чит­ся пол­ной по­бе­дой рус­ско­го на­ро­да.

Сво­им ду­хов­ным де­тям ста­рец не раз го­во­рил, что на­сту­пит вре­мя, ко­гда на Ру­си нач­нет­ся воз­рож­де­ние хра­мов и мо­на­сты­рей. Око­ло 1939 го­да, в са­мый раз­гар ста­лин­ских го­не­ний на Цер­ковь, он пи­шет свое зна­ме­ни­тое сти­хо­тво­ре­ние:

Прой­дет гро­за над Рус­скою зем­лею,
На­ро­ду рус­ско­му Гос­подь гре­хи про­стит,
И крест свя­той Бо­же­ствен­ной кра­сою
На хра­мах Бо­жи­их вновь яр­ко за­бле­стит,

И звон ко­ло­ко­лов всю на­шу Русь Свя­тую
От сна гре­хов­но­го к спа­се­нью про­бу­дит,
От­кры­ты бу­дут вновь оби­те­ли свя­тые,
И ве­ра в Бо­га всех со­еди­нит.

Ста­рец пред­ска­зы­вал ско­рое воз­рож­де­ние Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ры, го­во­рил о том, что Церк­ви вер­нут и Се­ра­фи­мо-Ди­ве­ев­ский мо­на­стырь, и Алек­сан­дро-Нев­скую Лав­ру. При этом он упо­ми­нал, что спер­ва го­су­дар­ство вернет Церк­ви как при­ход­ской храм Свя­то-Тро­иц­кий со­бор, а уже за­тем, через мно­го лет, всю Лав­ру пе­ре­да­дут мо­на­ше­ству­ю­щим.

В 1947 го­ду отец Се­ра­фим од­на­жды об­мол­вил­ся: «Фран­цуз­ская бу­лоч­ка, ко­то­рая сей­час сто­ит 70 ко­пе­ек, бу­дет сто­ить 7 ко­пе­ек, и так все про­дук­ты». Так он пред­ска­зал де­неж­ную ре­фор­му 1961 го­да.

В да­ле­кие со­ро­ко­вые ста­рец го­во­рил, что со вре­ме­нем Ле­нин­град опять пе­ре­име­ну­ют в Санкт-Пе­тер­бург, а по ра­дио бу­дут петь мо­лит­вы. Но бу­ду­щее не ви­де­лось ему в ро­зо­вом све­те. «Ес­ли рус­ский на­род не при­дет к по­ка­я­нию, мо­жет слу­чить­ся так, что вновь вос­станет брат на бра­та», – пред­ска­зы­вал он.

Не в на­ши ли дни сбы­ва­ет­ся это пред­ска­за­ние?

Вырица

Вы­ри­ца – это неболь­шой по­се­лок к югу от Пе­тер­бур­га. Воз­вы­шен­ная мест­ность, ве­ко­вой сме­шан­ный лес с пре­об­ла­да­ни­ем хвой­ных по­род, су­хая пес­ча­ная поч­ва, це­леб­ный воз­дух – все это де­ла­ет Вы­ри­цу од­ним из мест­ных кли­ма­ти­че­ских ку­рор­тов. Здесь про­те­ка­ет Оре­деж, реч­ка с очень жи­во­пис­ны­ми бе­ре­га­ми. Во вре­мя вой­ны в Вы­ри­це на­про­тив Ка­зан­ско­го вы­риц­ко­го хра­ма, на дру­гом бе­ре­гу ре­ки, воз­ник неболь­шой скит, где под ру­ко­вод­ством схи­и­гу­ме­ньи Хе­ру­ви­мы под­ви­за­лось несколь­ко мо­на­хинь. (Од­на из них – мо­на­хи­ня Се­ра­фи­ма – бы­ла ке­лей­ни­цей стар­ца.)

В Вы­ри­це со­хра­ни­лись все три до­ма, где жил отец Се­ра­фим. Хо­ро­шо вы­гля­дит дом № 16 по Оль­го­поль­ской ули­це, ко­то­рый ба­тюш­ка сни­мал в 1930 го­ду. Бли­зок к раз­ру­ше­нию, но по­ка еще сто­ит дом № 7 по Пиль­но­му про­спек­ту, при­над­ле­жав­ший се­мье про­ви­зо­ра В. Том­бер­га (часть это­го до­ма отец Се­ра­фим сни­мал с 1931-го по 1945 год.) В са­ду на Пиль­ном со­хра­нил­ся и гра­нит­ный ка­мень – ме­сто ас­ке­ти­че­ских по­дви­гов стар­ца. В хо­ро­шем со­сто­я­нии, во вся­ком слу­чае вы­гля­дит до­ста­точ­но креп­ким, дом № 39 по Май­ско­му про­спек­ту, где ста­рец сни­мал несколь­ко ком­нат с 1945-го по 1949 год.

Ста­рец пред­ска­зы­вал, что со вре­ме­нем в Вы­ри­це бу­дет мо­на­стырь. Но по­ка мо­на­сты­ря нет, и глав­ной ар­хи­тек­тур­ной до­сто­при­ме­ча­тель­но­стью по­сел­ка яв­ля­ет­ся вы­риц­кий храм, освя­щен­ный 6 июля 1914 го­да в честь Ка­зан­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри. Эта де­ре­вян­ная, сло­жен­ная из бре­вен цер­ковь бы­ла воз­ве­де­на к 300-ле­тию до­ма Ро­ма­но­вых, а освя­щал ее свя­той Ве­ни­а­мин Пет­ро­град­ский. Ар­хи­тек­то­рам хра­ма В.Р. Апы­ше­ву и М.В. Кра­сов­ско­му в на­ча­ле XX сто­ле­тия уда­лось со­здать цер­ковь в древ­нем сти­ле рус­ско­го зод­че­ства. Ча­сов­ня над мо­ги­ла­ми от­ца Се­ра­фи­ма и ма­туш­ки Се­ра­фи­мы (Оль­ги Ива­нов­ны Му­ра­вье­вой), так­же в рус­ском сти­ле, по­стро­е­на ря­дом, внут­ри цер­ков­ной огра­ды.

1 ок­тяб­ря 2000 го­да при боль­шом сте­че­нии на­ро­да в вы­риц­ком хра­ме бы­ла со­вер­ше­на тор­же­ствен­ная служ­ба, по­свя­щен­ная про­слав­ле­нию пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма в сон­ме свя­тых. К ли­ку угод­ни­ков Бо­жи­их ста­рец был при­чтен ре­ше­ни­ем Юби­лей­но­го Ар­хи­ерей­ско­го Со­бо­ра Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

Бо­лее по­лу­ве­ка на­зад вы­риц­кий по­движ­ник пред­ска­зы­вал:

«При­дет вре­мя, ко­гда не го­не­ния, а день­ги и пре­ле­сти ми­ра се­го от­вра­тят лю­дей от Бо­га, и по­гибнет ку­да боль­ше душ, чем во вре­ме­на от­кры­то­го бо­го­бор­че­ства. С од­ной сто­ро­ны, бу­дут воз­дви­гать кре­сты и зо­ло­тить ку­по­ла, а с дру­гой – на­станет цар­ство лжи и зла. Страш­но бу­дет до­жить до этих вре­мен».

От­че Се­ра­фи­ме, мо­ли Бо­га о нас!

Д. Оре­хов