Канон святому преподобному Илариону Оптинскому

Припев: Преподо́бне о́тче Илариóне, моли́ Бо́га о на́с.

Для корректного отображения содержимого страницы необходимо включить JavaScript или воспользоваться браузером с поддержкой JavaScript.

Память: 01 октября (18 сентября ст. ст.)

Глас 8.

Пе́снь 1.

Ирмо́с: Колесницегони́теля фарао́ня погрузи́ чудотворя́й иногда́ Моисе́йский же́зл, крестообра́зно порази́в и раздели́в мо́ре: Изра́иля же беглеца́, пешехо́дца спасе́, пе́снь Бо́гови воспева́юща.

Роди́телю изде́тска в послуша́нии навы́к, с млеко́м ма́тере ве́ру Христо́ву впита́л еси́, зна́менався в рождестве́ твое́м све́том Воскресе́ния Христо́ва.

Ратобо́рец иску́сен показа́лся еси́, егда́ неви́димая по́лчища бесо́вская посто́м, бде́нием и моли́твою победи́л еси́, те́мже мо́лим тя́, преподо́бне, помози́ и на́м в духо́вных бра́нех устоя́ти.

Еги́птян мы́сленных зело́ усмири́л еси́, непреста́нно и́мя Христо́во призыва́я, и, я́ко фараони́тское во́инство, водо́ю сле́з твои́х потопи́л еси́, пе́снь Бо́гови воспева́я.

Богоро́дичен: Пала́то Небе́снаго Царя́, во чре́ве вмести́вшая Невмести́маго, Всепречи́стая Де́во Богоро́дице, услы́ши на́с гре́шных, моля́щихся Тебе́, и побори́ враго́в, борю́щих на́с.

Пе́снь 3.

Ирмо́с: Утвержде́й в нача́ле небеса́ ра́зумом и зе́млю на вода́х основа́вый, на ка́мени мя́, Христе́, за́поведей Твои́х утверди́: я́ко не́сть свя́т па́че Тебе́, Еди́не Человеколю́бче.

Све́том Христо́вым просвеща́я зе́млю Ру́сскую и расколоучи́телей облича́я нече́стие, спа́сл еси́ о́вцы Христо́вы от ги́бели ве́чныя.

Наста́вников твои́х, Льва́ и Мака́рия, досто́йный учениче́ и послу́шниче преизря́дный сы́й, в нижа́йшем смире́нии серде́чнем высо́к пред Го́сподем яви́лся еси́.

Любо́вию дви́жимый, е́же Бо́гу Еди́ному рабо́тати, вся́ кра́сная ми́ра презре́л еси́ и, по Бо́зе житие́ ре́вностно облобыза́в, ве́рный после́дователь Христа́ яви́лся еси́, с Ни́мже и ца́рствуеши ны́не.

Богоро́дичен: Богоро́дице Де́во, простри́ в моли́тве ру́це к воздвиза́емому на Кресте́ Сы́ну Твоему́, Пречи́стая, за ны́ гре́шныя во́лею распе́ншемуся, да изба́вит на́с от рабо́ты вра́жия.

Седа́лен, гла́с 5:

Небе́сных лико́в подо́бниче, о́тче пра́ведне, ны́не в вели́цей сла́ве незаходи́мей лику́еши и любо́вию на ны́, гре́шныя и немощны́я, взира́еши, оба́че приими́ похвалы́, бре́нными устна́ми тебе́ воспева́емыя, е́же умоли́ти Милосе́рднаго Бо́га дарова́ти на́м потре́бная ко спасе́нию.

Пе́снь 4.

Ирмо́с: Ты́ моя́ кре́пость, Го́споди, Ты́ моя́ и си́ла, Ты́ мо́й Бо́г, Ты́ мое́ ра́дование, не оста́вль не́дра О́тча и на́шу нищету́ посети́в. Те́м с проро́ком Авваку́мом зову́ Ти́: си́ле Твое́й сла́ва, Человеколю́бче.

Цевни́ца духо́вная бы́л еси́, о́тче, возвеща́я от Бо́жиих слове́с, отту́ду бо поче́рпл еси́ ра́зум боже́ственный, и все́м к тебе́ притека́ющим, препо́дал еси́ благоче́стно.

Апо́стольски поревнова́в, преподо́бне, заблу́ждшия и прельще́нныя из ро́ва поги́бельнаго изве́л еси́ и, ерети́ческая собра́ния пресе́к, лжеучи́тели пра́ведному суду́ пре́дал еси́.

Ве́ру Правосла́вную сохраня́я, я́коже учи́л, та́кожде и твори́л еси́: мирско́му предпоче́л еси́ мона́шеское, те́м и житие́ твое́ просла́вися.

Богоро́дичен: Еди́на Чи́стая в жена́х, Ма́ти сподо́бившися бы́ти Го́спода, на руку́ носи́ла еси́ Безнача́льнаго и от сосцу́ пита́ла еси́ Безле́тнаго. Того́ у́бо моли́ спасти́ пою́щия Тя́.

Пе́снь 5.

Ирмо́с: Вску́ю мя́ отри́нул еси́ от Лица́ Твоего́, Све́те Незаходи́мый, и покры́ла мя́ е́сть чужда́я тьма́ окая́ннаго. Но обрати́ мя́, и к све́ту за́поведей Твои́х пути́ моя́ напра́ви, молю́ся.

К по́двигу и́ноческому приступи́в неосла́бным умо́м, и́стины разуме́ние прия́л еси́, а́нгельским же чино́м поревнова́в, во́лю боже́ственную испо́лнити потща́лся еси́.

Восхожде́ние в се́рдце свое́м положи́л еси́, в моли́тве непреста́нно поуча́яся, и всено́щными твои́ми бде́нии но́щи я́ко дни́ светоза́рны показа́л еси́.

Илиину́ ре́вность к Богоугожде́нию име́я, и я́ко Ио́сиф, целому́дрие храня́, вельми́ Бо́гу угоди́л еси́ и со избра́нными сопричте́н бы́л еси́. Испроси́ и на́м невеще́ственная бла́га восприя́ти.

Богоро́дичен: Распина́емаго на Кресте́ зря́щи Сы́на Твоего́, сле́зно вопия́ла еси́, Ма́ти Бо́жия, ору́жие бо нестерпи́мыя ско́рби ду́шу Твою́ про́йде, оба́че ны́не дарова́ Тебе́ Христо́с Бо́г неизрече́нную ра́дость.

Пе́снь 6.

Ирмо́с: Очи́сти мя́, Спа́се, мно́га бо беззако́ния моя́, и из глубины́ зо́л возведи́, молю́ся: к Тебе́ бо возопи́х и услы́ши мя́, Бо́же спасе́ния моего́.

Всему́дрый у́м стяжа́в и во́ли своея́ отложе́ние усво́ив, послуша́нием ко исто́чником му́дрости прите́кл еси́ и чи́стыя воды́ разсужде́ния испи́л еси́.

О́ко духо́вное во бде́ниих изощри́в, зре́л еси́ зако́ны бытия́ ве́чнаго и, гряду́щая я́ко настоя́щая прови́дя, от бе́д и скорбе́й ча́д свои́х охраня́л еси́. Та́ко и на́с, преподо́бне, от бе́д изба́ви.

Ди́вное чу́до сотвори́ тобо́ю Госпо́дь, егда́ ты́, о́тче, благослови́в жену́ непло́дную, на бу́дущее ле́то со ча́дом приити́ повеле́л еси́. Та́ко и на́с, доброде́телей не иму́щих, благослови́ и сотвори́ благопло́дны.

Богоро́дичен: Егда́ кни́ги со́вестныя разгну́тся и ста́нет Нелицеприя́тный Судия́ на Суди́щи Свое́м, тогда́ воздежи́ богоприе́мнеи ру́це Твои́, Пречи́стая Богоро́дице, и сподо́би на́с одесну́ю Сы́на Твоего́ ста́ти.

Конда́к, гла́с 5:

Сотаи́нниче ста́рцев О́птинских и сонасле́дниче преде́ла Влады́чицы, я́ко дре́во плодови́тое, в пу́стыннем вертогра́де процве́л еси́ и, я́ко па́стырь до́брый, ста́до Христо́во утверди́л еси́. Ны́не же моли́ Христа́ Бо́га в Правосла́вии сохрани́тися и в благоче́стии утверди́тися любо́вию тя́ почита́ющим.

И́кос:

Лю́тою боле́знию изнуря́емь, И́ову Многострада́льному подража́я, непреста́нно Бо́га благодари́л еси́, и за сие́ возда́ тебе́ Госпо́дь и в Ца́рстве смире́нных и кро́тких упоко́и. Мы́ же, дивя́щеся по́двигу жития́ твоего́, уми́льно вопие́м ти́: ра́дуйся, мона́шествующим о́бразе терпе́ния; ра́дуйся, подвиза́ющимся о Го́споде кре́пкий помо́щниче. Ра́дуйся, Руси́ Святы́я при́сный моли́твенниче; ра́дуйся, похвало́ и ра́дование любо́вию тя́ почита́ющим.

Пе́снь 7.

Ирмо́с: Бо́жия снизхожде́ния о́гнь устыде́ся в Вавило́не иногда́: сего́ ра́ди о́троцы в пещи́ ра́дованною ного́ю, я́ко во цве́тнице лику́юще, поя́ху: благослове́н еси́, Бо́же оте́ц на́ших.

Недрема́нно о́ко се́рдца твоего́ соблю́л еси́ и та́йная кова́рства де́монская изобличи́л еси́, тьму́ преле́стную разгоня́я непреста́нным псалмопе́нием: благослове́н еси́, Го́споди, взыва́я.

Престо́лу Бо́жию предстоя́, предста́тельствуеши моли́твою твое́ю за пу́стынь О́птину, науча́я все́х ве́рных пе́ти: благослове́н еси́, Бо́же оте́ц на́ших.

Веще́ственная бла́га отри́нув, невеще́ственнаго пакибытия́ прича́стник соде́лался еси́ и, я́ко до́брый де́латель виногра́да Христо́ва, мзду́ Небе́сную со все́ми святы́ми прия́л еси́, воспева́я: благослове́н еси́, Бо́же оте́ц на́ших.

Убе́жище благооти́шное в О́птиной пу́стыни обре́т, мяту́щияся ду́ши людски́я ми́ром и любо́вию исполня́л еси́, науча́я все́х вы́ну воспева́ти: благослове́н еси́, Бо́же оте́ц на́ших.

Богоро́дичен: Тебе́ и Сте́ну и Приста́нище и́мамы, и Моли́твенницу благоприя́тну к Бо́гу, помяни́ на́с во Ца́рствии Сы́на Твоего́, Де́во Пречи́стая.

Пе́снь 8.

Ирмо́с: Седмери́цею пе́щь халде́йский мучи́тель благочести́вым неи́стовно разжже́, си́лою же лу́чшею спасе́ны сия́ ви́дев, Творцу́ и Изба́вителю вопия́ше: о́троцы, благослови́те, свяще́нницы, воспо́йте, лю́дие, превозноси́те во вся́ ве́ки.

В моли́тве к тебе́ прибега́ем и защище́ния у тебе́ про́сим: изба́ви ста́до Христо́во от волко́в, губя́щих е́, и ерети́чествующих нападе́ния вконе́ц разори́.

Егда́ богоно́сный ста́рец Мака́рий, а́вва тво́й, преста́вися ко Го́споду, тогда́ ты́ сиро́т его́ духо́вных не оста́вил еси́, сло́вом Бо́жиим те́х неле́ностно пита́яй.

Ели́цы под зако́ном хо́дят, раби́ су́ть Госпо́дни, ты́ же, любо́вию объя́тый и се́рдце Бо́гу в да́р принесы́й, я́ко ча́до Христу́ усво́ился еси́: сподо́би и на́с Того́ все́м се́рдцем возлюби́ти и насле́дники бла́г Небе́сных соде́латися.

Богоро́дичен: Све́тлое а́нгелов ликова́ние, кади́льнице моли́тв святы́х благово́нная, Нача́льника жи́зни на́шея во чре́ве Свое́м носи́вшая, Того́ моли́, Ма́ти Бо́жия, да прии́мет на́с в Небе́сныя черто́ги.

Пе́снь 9

Ирмо́с: Ужасе́ся о се́м Не́бо, и земли́ удиви́шася концы́, я́ко Бо́г яви́ся челове́ком пло́тски и чре́во Твое́ бы́сть простра́ннейшее небе́с. Те́м Тя́, Богоро́дицу, а́нгелов и челове́к чинонача́лия велича́ют.

Иде́же умно́жил еси́ тала́нт духо́вный, зде́ ны́не пребыва́ют честны́я мо́щи твоя́, ту́ посеща́й, и твоя́ певцы́ любо́вию назира́й, тя́ непреста́нно велича́ющия.

И́стинный учени́к Христо́в бы́в, потща́лся еси́ оде́жды души́ твоея́ слеза́ми покая́нными омы́ти и воня́ми доброде́телей ума́стити. Те́мже на бра́чную ве́черю невозбра́нно вше́л еси́, и на́с тоя́ сподо́би.

О при́сный де́лателю моли́твы, о́тче преподо́бне! Ты́, у́м на стра́жи се́рдца своего́ утверди́в, вся́кий лука́вый по́мысл и́менем Христо́вым иску́сно посе́кл еси́ и чистото́ю серде́чною Бо́га узре́л еси́. Сподо́би и на́с чи́стым се́рдцем Того́ сла́вити.

Богоро́дичен: Тя́, Богоро́дице Де́во, Хода́таицу те́плую и сте́ну необори́му иму́ще, я́ко Моли́твенницу за ны́ неотсту́пную пе́сненно восхваля́ем.

Свети́лен:

Мно́гими страстьми́ обурева́еми, мо́лим тя́, о́тче Иларио́не: исхити́ на́с из че́люстей а́дскаго зми́я и сподо́би све́том Христо́вым просвети́тися, и на Кре́ст Честны́й с весе́лием взира́ти, я́ко те́м иску́плени есмы́ от рабо́ты вра́жия.

Пѣ́снь а҃.

І҆рмо́съ: Колесницегони́телѧ фараѡ́нѧ погрꙋзѝ, чꙋдотворѧ́й и҆ногда̀ мѡѷсе́йскїй же́злъ, крⷭ҇тоѻбра́знѡ порази́въ, и҆ раздѣли́въ мо́ре, і҆и҃лѧ же бѣглеца̀, пѣшехо́дца сп҃сѐ, пѣ́снь бг҃ови воспѣва́юща.

Роди́телю и҆здѣ́тска въ послꙋша́нїи навы́къ, съ млеко́мъ ма́тере вѣ́рꙋ хрⷭ҇то́вꙋ впита́лъ є҆сѝ, зна́менавсѧ въ рождествѣ̀ твое́мъ свѣ́томъ воскрⷭ҇нїѧ хрⷭ҇то́ва.

Ратобо́рецъ и҆скꙋ́сенъ показа́лсѧ є҆сѝ, є҆гда̀ неви̑димаѧ пѡ́лчища бѣсѡ́вскаѧ посто́мъ, бдѣ́нїемъ и҆ мл҃твою побѣди́лъ є҆сѝ, тѣ́мже мо́лимъ тѧ̀, прпⷣбне, помозѝ и҆ на́мъ въ дꙋхо́вныхъ бра́нехъ ᲂу҆стоѧ́ти.

Є҆гѵ́птѧнъ мы́сленныхъ ѕѣлѡ̀ ᲂу҆смири́лъ є҆сѝ, непреста́ннѡ и҆́мѧ хрⷭ҇то́во призыва́ѧ, и҆ ꙗ҆́кѡ фараѡни́тское во́инство, водо́ю сле́зъ твои́хъ потопи́лъ є҆сѝ, пѣ́снь бг҃ови воспѣва́ѧ.

Бг҃оро́диченъ: Пала́то нбⷭ҇нагѡ цр҃ѧ̀, во чре́вѣ вмѣсти́вшаѧ невмѣсти́маго, всепречⷭ҇таѧ дв҃о бцⷣе, ᲂу҆слы́ши на́съ грѣ́шныхъ, молѧ́щихсѧ тебѣ̀, и҆ поборѝ врагѡ́въ, борю́щихъ на́съ.

Пѣ́снь г҃.

І҆рмо́съ: Оу҆твержде́й въ нача́лѣ нб҃са̀ ра́зꙋмомъ, и҆ зе́млю на вода́хъ ѡ҆снова́вый, на ка́мени мѧ̀, хрⷭ҇тѐ, за́повѣдей твои́хъ ᲂу҆твердѝ, ꙗ҆́кѡ нѣ́сть ст҃ъ па́че тебє̀, є҆ди́не чл҃вѣколю́бче.

Свѣ́томъ хрⷭ҇то́вымъ просвѣща́ѧ зе́млю рꙋ́сскꙋю и҆ расколоꙋчи́телей ѡ҆блича́ѧ нече́стїе, сп҃слъ є҆сѝ ѻ҆́вцы хрⷭ҇тѡ́вы ѿ ги́бели вѣ́чныѧ.

Наста́вникѡвъ твои́хъ, льва̀ и҆ мака́рїа, досто́йный ᲂу҆ч҃нчѐ и҆ послꙋ́шниче преизрѧ́дный сы́й, въ нижа́йшемъ смире́нїи серде́чнѣмъ высо́къ пред̾ гдⷭ҇емъ ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ.

Любо́вїю дви́жимый, є҆́же бг҃ꙋ є҆ди́номꙋ рабо́тати, всѧ̑ кра̑снаѧ мі́ра презрѣ́лъ є҆сѝ, и҆ по бз҃ѣ житїѐ ре́вностнѡ ѡ҆блобыза́въ, вѣ́рный послѣ́дователь хрⷭ҇та̀ ꙗ҆ви́лсѧ є҆сѝ, съ ни́мже и҆ црⷭ҇твꙋеши ны́нѣ.

Бг҃оро́диченъ: Бцⷣе дв҃о, прострѝ въ мл҃твѣ рꙋ́цѣ къ воздвиза́емомꙋ на крⷭ҇тѣ̀ сн҃ꙋ твоемꙋ̀, пречⷭ҇таѧ, за ны̀ грѣ̑шныѧ во́лею распе́ншемꙋсѧ, да и҆зба́витъ на́съ ѿ рабо́ты вра́жїѧ.

Сѣда́ленъ, гла́съ є҃:

Нбⷭ҇ныхъ ликѡ́въ подо́бниче, ѻ҆́тче првⷣне, ны́нѣ въ вели́цѣй сла́вѣ незаходи́мѣй ликꙋ́еши и҆ любо́вїю на ны̀, грѣ̑шныѧ и҆ немощны̑ѧ, взира́еши, ѻ҆ба́че прїимѝ похвалы̑, бре́нными ᲂу҆стна́ми тебѣ̀ воспѣва́ємыѧ, є҆́же ᲂу҆моли́ти млⷭ҇рднаго бг҃а дарова́ти на́мъ потрє́бнаѧ ко сп҃се́нїю.

Пѣ́снь д҃.

І҆рмо́съ: Ты̀ моѧ̀ крѣ́пость, гдⷭ҇и, ты̀ моѧ̀ и҆ сі́ла, ты̀ мо́й бг҃ъ, ты̀ моѐ ра́дованїе, не ѡ҆ста́вль нѣ́дра ѻ҆́ч҃а, и҆ на́шꙋ нищетꙋ̀ посѣти́въ. тѣ́мъ съ прⷪ҇ро́комъ а҆ввакꙋ́момъ зовꙋ̀ тѝ: си́лѣ твое́й сла́ва, чл҃вѣколю́бче.

Цѣвни́ца дх҃о́внаѧ бы́лъ є҆сѝ, ѻ҆́тче, возвѣща́ѧ ѿ бж҃їихъ слове́съ, ѿтꙋ́дꙋ бо поче́рплъ є҆сѝ ра́зꙋмъ бжⷭ҇твенный, и҆ всѣ̑мъ къ тебѣ̀ притека́ющымъ препо́далъ є҆сѝ бл҃гоче́стнѡ.

А҆пⷭ҇льски поревнова́въ, прпⷣбне, заблꙋ́ждшыѧ и҆ прельщє́нныѧ и҆з̾ ро́ва поги́бельнагѡ и҆зве́лъ є҆сѝ, и҆ є҆реті́чєскаѧ собра̑нїѧ пресѣ́къ, лжеꙋчи́тели пра́ведномꙋ сꙋдꙋ̀ пре́далъ є҆сѝ.

Вѣ́рꙋ правосла́внꙋю сохранѧ́ѧ, ꙗ҆́коже ᲂу҆чи́лъ, та́кожде и҆ твори́лъ є҆сѝ: мїрско́мꙋ предпоче́лъ є҆сѝ мона́шеское, тѣ́мъ и҆ житїѐ твоѐ просла́висѧ.

Бг҃оро́диченъ: Є҆ди́на чⷭ҇таѧ въ жена́хъ, мт҃и сподо́бившисѧ бы́ти гдⷭ҇а, на рꙋкꙋ̀ носи́ла є҆сѝ безнача́льнаго и҆ ѿ сосцꙋ̑ пита́ла є҆сѝ безлѣ́тнаго. того̀ ᲂу҆̀бо молѝ сп҃стѝ пою́щыѧ тѧ̀.

Пѣ́снь є҃.

І҆рмо́съ: Вскꙋ́ю мѧ̀ ѿри́нꙋлъ є҆сѝ ѿ лица̀ твоегѡ̀, свѣ́те незаходи́мый, и҆ покры́ла мѧ̀ є҆́сть чꙋжда́ѧ тьма̀ ѻ҆каѧ́ннаго; но ѡ҆братѝ мѧ̀, и҆ къ свѣ́тꙋ за́повѣдей твои́хъ пꙋти̑ моѧ̑ напра́ви, молю́сѧ.

Къ по́двигꙋ и҆́ноческомꙋ пристꙋпи́въ неѡсла́бнымъ ᲂу҆мо́мъ, и҆́стины разꙋмѣ́нїе прїѧ́лъ є҆сѝ, а҆́гг҃льскимъ же чинѡ́мъ поревнова́въ, во́лю бжⷭ҇твеннꙋю и҆спо́лнити потща́лсѧ є҆сѝ.

Восхожде́нїе въ се́рдцѣ свое́мъ положи́лъ є҆сѝ, въ мл҃твѣ непреста́ннѡ поꙋча́ѧсѧ, и҆ всено́щными твои́ми бдѣ̑нїи нѡ́щи ꙗ҆́кѡ дни̑ свѣтоза̑рны показа́лъ є҆сѝ.

И҆лїинꙋ̀ ре́вность къ бг҃оꙋгожде́нїю и҆мѣ́ѧ, и҆ ꙗ҆́кѡ і҆ѡ́сифъ, цѣломꙋ́дрїе хранѧ̀, вельмѝ бг҃ꙋ ᲂу҆годи́лъ є҆сѝ и҆ со и҆збра́нными сопричте́нъ бы́лъ є҆сѝ. и҆спросѝ и҆ на́мъ невеще́ствєннаѧ бла̑га воспрїѧ́ти.

Бг҃оро́диченъ: Распина́емаго на крⷭ҇тѣ̀ зрѧ́щи сн҃а твоего̀, сле́знѡ вопїѧ́ла є҆сѝ, мт҃и бж҃їѧ, ѻ҆рꙋ́жїе бо нестерпи́мыѧ ско́рби дꙋ́шꙋ твою̀ про́йде, ѻ҆ба́че ны́нѣ дарова̀ тебѣ̀ хрⷭ҇то́съ бг҃ъ неизрече́ннꙋю ра́дость.

Пѣ́снь ѕ҃.

І҆рмо́съ: Ѡ҆чи́сти мѧ̀, сп҃се, мнѡ́га бо беззакѡ́нїѧ моѧ̑, и҆ и҆з̾ глꙋбины̀ ѕѡ́лъ возведѝ, молю́сѧ, къ тебѣ̀ бо возопи́хъ, и҆ ᲂу҆слы́ши мѧ̀, бж҃е сп҃се́нїѧ моегѡ̀.

Всемꙋ́дрый ᲂу҆́мъ стѧжа́въ и҆ во́ли своеѧ̀ ѿложе́нїе ᲂу҆сво́ивъ, послꙋша́нїемъ ко и҆сто́чникѡмъ мꙋ́дрости прите́клъ є҆сѝ и҆ чи́стыѧ воды̀ разсꙋжде́нїѧ и҆спи́лъ є҆сѝ.

Ѻ҆́ко дꙋхо́вное во бдѣ́нїихъ и҆з̾ѡщри́въ, зрѣ́лъ є҆сѝ зако́ны бытїѧ̀ вѣ́чнагѡ, и҆ грѧдꙋ̑щаѧ ꙗ҆́кѡ настоѧ̑щаѧ прови́дѧ, ѿ бѣ́дъ и҆ скорбе́й ча̑дъ свои́хъ ѡ҆хранѧ́лъ є҆сѝ. та́кѡ и҆ на́съ, прпⷣбне, ѿ бѣ́дъ и҆зба́ви.

Ди́вное чꙋ́до сотворѝ тобо́ю гдⷭ҇ь, є҆гда̀ ты̀, ѻ҆́тче, бл҃гослови́въ женꙋ̀ непло́днꙋю, на бꙋ́дꙋщее лѣ́то со ча́домъ прїитѝ повелѣ́лъ є҆сѝ. та́кѡ и҆ на́съ, добродѣ́телей не и҆мꙋ́щихъ, бл҃гословѝ и҆ сотворѝ бл҃гоплѡ́дны.

Бг҃оро́диченъ: Є҆гда̀ кни̑ги сѡ́вѣстныѧ разгнꙋ́тсѧ и҆ ста́нетъ нелицепрїѧ́тный сꙋдїѧ̀ на сꙋди́щи свое́мъ, тогда̀ воздѣжѝ бг҃опрїе́мнѣи рꙋ́цѣ твоѝ, пречⷭ҇таѧ бцⷣе, и҆ сподо́би на́съ ѡ҆деснꙋ́ю сн҃а твоегѡ̀ ста́ти.

Конда́къ, гла́съ є҃:

Сотаи́нниче ста́рцєвъ ѻ҆́птинскихъ и҆ сонаслѣ́дниче предѣ́ла влⷣчцы, ꙗ҆́кѡ дре́во плодови́тое, въ пꙋ́стыннѣмъ вертогра́дѣ процвѣ́лъ є҆сѝ, и҆ ꙗ҆́кѡ па́стырь до́брый, ста́до хрⷭ҇то́во ᲂу҆тверди́лъ є҆сѝ. ны́нѣ же молѝ хрⷭ҇та̀ бг҃а въ правосла́вїи сохрани́тисѧ и҆ въ бл҃гоче́стїи ᲂу҆тверди́тисѧ любо́вїю тѧ̀ почита́ющымъ.

І҆́косъ:

Лю́тою болѣ́знїю и҆знꙋрѧ́емь, і҆́ѡвꙋ многострада́льномꙋ подража́ѧ, непреста́ннѡ бг҃а бл҃годари́лъ є҆сѝ, и҆ за сїѐ возда̀ тебѣ̀ гдⷭ҇ь и҆ въ црⷭ҇твѣ смире́нныхъ и҆ кро́ткихъ ᲂу҆поко́и. мы̀ же, дивѧ́щесѧ по́двигꙋ житїѧ̀ твоегѡ̀, ᲂу҆ми́льнѡ вопїе́мъ тѝ: ра́дꙋйсѧ, мона́шествꙋющымъ ѻ҆́бразе терпѣ́нїѧ: ра́дꙋйсѧ, подвиза́ющымсѧ ѡ҆ гдⷭ҇ѣ крѣ́пкїй помо́щниче. ра́дꙋйсѧ, рꙋсѝ ст҃ы́ѧ при́сный мл҃твенниче: ра́дꙋйсѧ, похвало̀ и҆ ра́дованїе любо́вїю тѧ̀ почита́ющымъ.

Пѣ́снь з҃.

І҆рмо́съ: Бж҃їѧ снизхожде́нїѧ ѻ҆́гнь ᲂу҆стыдѣ́сѧ въ вавѷлѡ́нѣ и҆ногда̀, сегѡ̀ ра́ди ѻ҆́троцы въ пещѝ ра́дованною ного́ю, ꙗ҆́кѡ во цвѣ́тницѣ ликꙋ́юще, поѧ́хꙋ: бл҃гослове́нъ є҆сѝ, бж҃е ѻ҆тє́цъ на́шихъ.

Недрема́нно ѻ҆́ко се́рдца твоегѡ̀ соблю́лъ є҆сѝ и҆ та̑йнаѧ кова̑рства де́мѡнскаѧ и҆з̾ѡбличи́лъ є҆сѝ, тьмꙋ̀ преле́стнꙋю разгонѧ́ѧ непреста́ннымъ ѱалмопѣ́нїемъ: бл҃гослове́нъ є҆сѝ, гдⷭ҇и, взыва́ѧ.

Прⷭ҇то́лꙋ бж҃їю предстоѧ̀, предста́тельствꙋеши мл҃твою твое́ю за пꙋ́стынь ѻ҆́птинꙋ, наꙋча́ѧ всѣ́хъ вѣ́рныхъ пѣ́ти: бл҃гослове́нъ є҆сѝ, бж҃е ѻ҆тє́цъ на́шихъ.

Веще́ствєннаѧ бла̑га ѿри́нꙋвъ, невеще́ственнагѡ пакибытїѧ̀ прича́стникъ содѣ́лалсѧ є҆сѝ, и҆ ꙗ҆́кѡ до́брый дѣ́латель вїногра́да хрⷭ҇то́ва, мздꙋ̀ нбⷭ҇нꙋю со всѣ́ми ст҃ы́ми прїѧ́лъ є҆сѝ, воспѣва́ѧ: бл҃гослове́нъ є҆сѝ, бж҃е ѻ҆тє́цъ на́шихъ.

Оу҆бѣ́жище бл҃гоѡти́шное въ ѻ҆́птиной пꙋ́стыни ѡ҆брѣ́тъ, мѧтꙋ́щыѧсѧ дꙋ́шы людскі̑ѧ ми́ромъ и҆ любо́вїю и҆сполнѧ́лъ є҆сѝ, наꙋча́ѧ всѣ́хъ вы́нꙋ воспѣва́ти: бл҃гослове́нъ є҆сѝ, бж҃е ѻ҆тє́цъ на́шихъ.

Бг҃оро́диченъ: Тебѣ̀ и҆ стѣ́нꙋ и҆ приста́нище и҆́мамы, и҆ мл҃твенницꙋ бл҃гопрїѧ́тнꙋ къ бг҃ꙋ, помѧнѝ на́съ во црⷭ҇твїи сн҃а твоегѡ̀, дв҃о пречⷭ҇таѧ.

Пѣ́снь и҃.

І҆рмо́съ: Седмери́цею пе́щь, халде́йскїй мꙋчи́тель, бл҃гочести̑вымъ неи́стовнѡ разжжѐ, си́лою же лꙋ́чшею сп҃сє́ны сїѧ̑ ви́дѣвъ, творцꙋ̀ и҆ и҆зба́вителю вопїѧ́ше: ѻ҆́троцы, бл҃гослови́те, сщ҃е́нницы, воспо́йте, лю́дїе, превозноси́те во всѧ̑ вѣ́ки.

Въ мл҃твѣ къ тебѣ̀ прибѣга́емъ и҆ защище́нїѧ ᲂу҆ тебє̀ про́симъ: и҆зба́ви ста́до хрⷭ҇то́во ѿ волкѡ́въ, гꙋбѧ́щихъ є҆̀, и҆ є҆реті́чествꙋющихъ нападє́нїѧ вконе́цъ разорѝ.

Є҆гда̀ бг҃оно́сный ста́рецъ мака́рїй, а҆́вва тво́й, преста́висѧ ко гдⷭ҇ꙋ, тогда̀ ты̀ сиро́тъ є҆гѡ̀ дꙋхо́вныхъ не ѡ҆ста́вилъ є҆сѝ, сло́вомъ бж҃їимъ тѣ́хъ нелѣ́ностнѡ пита́ѧй.

Є҆ли́цы под̾ зако́номъ хо́дѧтъ, рабѝ сꙋ́ть гдⷭ҇ни, ты́ же, любо́вїю ѡ҆б̾ѧ́тый и҆ се́рдце бг҃ꙋ въ да́ръ принесы́й, ꙗ҆́кѡ ча́до хрⷭ҇тꙋ̀ ᲂу҆сво́илсѧ є҆сѝ: сподо́би и҆ на́съ того̀ всѣ́мъ се́рдцемъ возлюби́ти и҆ наслѣ́дники бла̑гъ нбⷭ҇ныхъ содѣ́латисѧ.

Бг҃оро́диченъ: Свѣ́тлое а҆́гг҃лѡвъ ликова́нїе, кади́льнице мл҃твъ ст҃ы́хъ бл҃гово́ннаѧ, нача́льника жи́зни на́шеѧ во чре́вѣ свое́мъ носи́вшаѧ, того̀ молѝ, мт҃и бж҃їѧ, да прїи́метъ на́съ въ нбⷭ҇ныѧ черто́ги.

Пѣ́снь ѳ҃.

І҆рмо́съ: Оу҆жасе́сѧ ѡ҆ се́мъ нб҃о, и҆ землѝ ᲂу҆диви́шасѧ концы̀, ꙗ҆́кѡ бг҃ъ ꙗ҆ви́сѧ человѣ́кѡмъ пло́тски, и҆ чре́во твоѐ бы́сть простра́ннѣйшее нб҃съ: тѣ́мъ тѧ̀ бцⷣꙋ, а҆́гг҃лѡвъ и҆ человѣ̑къ чинонача̑лїѧ велича́ютъ.

И҆дѣ́же ᲂу҆мно́жилъ є҆сѝ тала́нтъ дꙋхо́вный, здѣ̀ ны́нѣ пребыва́ютъ чтⷭ҇ны̑ѧ мо́щи твоѧ̑, тꙋ̀ посѣща́й, и҆ твоѧ̑ пѣвцы̀ любо́вїю назира́й, тѧ̀ непреста́ннѡ велича́ющыѧ.

И҆́стинный ᲂу҆чени́къ хрⷭ҇то́въ бы́въ, потща́лсѧ є҆сѝ ѻ҆дє́жды дꙋшѝ твоеѧ̀ слеза́ми покаѧ́нными ѡ҆мы́ти и҆ вонѧ́ми добродѣ́телей ᲂу҆ма́стити. тѣ́мже на бра́чнꙋю ве́черю невозбра́ннѡ вше́лъ є҆сѝ, и҆ на́съ тоѧ̀ сподо́би.

Ѽ при́сный дѣ́лателю мл҃твы, ѻ҆́тче прпⷣбне! ты̀, ᲂу҆́мъ на стра́жи се́рдца своегѡ̀ ᲂу҆тверди́въ, всѧ́кїй лꙋка́вый по́мыслъ и҆́менемъ хрⷭ҇то́вымъ и҆скꙋ́снѡ посѣ́клъ є҆сѝ и҆ чистото́ю серде́чною бг҃а ᲂу҆зрѣ́лъ є҆сѝ. сподо́би и҆ на́съ чи́стымъ се́рдцемъ того̀ сла́вити.

Бг҃оро́диченъ: Тѧ̀, бцⷣе дв҃о, хода́таицꙋ те́плꙋю и҆ стѣ́нꙋ неѡбори́мꙋ и҆мꙋ́ще, ꙗ҆́кѡ мл҃твенницꙋ за ны̀ неѿстꙋ́пнꙋю пѣ́сненнѡ восхвалѧ́емъ.

Свѣти́ленъ:

Мно́гими страстьмѝ ѡ҆бꙋрева́еми, мо́лимъ тѧ̀, ѻ҆́тче і҆ларїѡ́не: и҆схитѝ на́съ и҆з̾ че́люстей а҆́дскагѡ ѕмі́ѧ и҆ сподо́би свѣ́томъ хрⷭ҇то́вымъ просвѣти́тисѧ, и҆ на крⷭ҇тъ чтⷭ҇ны́й съ весе́лїемъ взира́ти, ꙗ҆́кѡ тѣ́мъ и҆скꙋ́плени є҆смы̀ ѿ рабо́ты вра́жїѧ.

Краткое житие преподобного Илариона Оптинского

Пре­по­доб­ный Ила­ри­он (в ми­ру Ро­ди­он Ни­ки­тич По­но­ма­рев) ро­дил­ся в пас­халь­ную ночь с 8 на 9 ап­ре­ля 1805 го­да в се­мье Ни­ки­ты Фили­мо­но­ви­ча и Ев­фи­мии Ни­ки­фо­ров­ны По­но­ма­ре­вых. Его отец был че­ло­век бла­го­че­сти­вый и за­ни­мал­ся порт­нов­ским ре­меслом. Впо­след­ствии вслед за сы­ном и он при­нял мо­на­ше­ство в Оп­ти­ной пу­сты­ни с име­нем Ни­фонт, тру­дил­ся на скит­ской па­се­ке и скон­чал­ся в 1849 го­ду.

Все дет­ство и юность его про­шли в ро­ди­тель­ском до­ме в Но­во­хопер­ском уез­де Во­ро­неж­ской гу­бер­нии. Ро­ди­он в дет­стве был ти­хо­го, крот­ко­го нра­ва. Бу­дучи при этом еще и нелов­ким, он ред­ко иг­рал со сво­и­ми сверст­ни­ка­ми, лю­бил си­деть до­ма и по­мо­гал от­цу в его ре­мес­ле.

Мать Ро­ди­о­на пред­ре­ка­ла от­ро­ку с се­ми­лет­не­го воз­рас­та мо­на­ше­ство. Он еще с дет­ства чув­ство­вал в се­бе стрем­ле­ние стать мо­на­хом и ду­мал, что порт­нов­ское ре­мес­ло ему при­го­дит­ся в мо­на­ше­ской жиз­ни.

В 1829 го­ду, бу­дучи 24 лет от ро­ду, Ро­ди­он пе­ре­ехал с се­мей­ством сво­им в го­род Са­ра­тов, где про­вел де­вять лет жиз­ни. Бу­дучи рев­ни­те­лем бла­го­че­стия, он неот­ступ­но сле­до­вал уста­вам Пра­во­слав­ной Церк­ви и оте­че­ски на­зи­дал за нрав­ствен­но­стью и неуклон­ным ис­пол­не­ни­ем хри­сти­ан­ских обя­зан­но­стей ра­бо­чи­ми сво­ей ар­те­ли. Ро­ди­он Ни­ки­тич обу­чил сво­их ра­бо­чих цер­ков­но­му пе­нию и чте­нию, празд­но­сло­вие и непри­стой­ные шут­ки во вре­мя ра­бо­ты вся­че­ски вос­пре­ща­лись. Сам Ро­ди­он был чрез­вы­чай­но мя­гок, кро­ток и ми­ро­лю­бив.

В Са­ра­то­ве под по­кро­ви­тель­ством прео­свя­щен­но­го Иа­ко­ва Ро­ди­он Ни­ки­тич му­же­ствен­но бо­рол­ся с рас­коль­ни­ка­ми раз­лич­ных тол­ков за чи­сто­ту пра­во­сла­вия.

По­сте­пен­но, с ду­хов­ной зре­ло­стью, при­хо­дит и окон­ча­тель­ная ре­ши­мость оста­вить все и по­сле­до­вать Хри­сту. Еще не зная, ка­кую вы­брать оби­тель, Ро­ди­он часть 1837-го и весь 1838 го­ды про­во­дит в по­езд­ках по за­ме­ча­тель­ней­шим мо­на­сты­рям Рос­сии. По­се­тив мно­гие оби­те­ли, он успо­ко­ил­ся ду­хом лишь в Ко­зель­ской Оп­ти­ной Пу­сты­ни, об­ре­тя то, что ис­кал на про­тя­же­нии по­чти двух лет, – стар­че­ское окорм­ле­ние и ду­хо­нос­ных му­жей, спо­соб­ных с Бо­жи­ей по­мо­щью и его со­де­лать до­стой­ным на­след­ни­ком Небес­но­го Цар­ствия. 13 мар­та 1839 го­да Ро­ди­он по­сту­па­ет по­слуш­ни­ком в скит во имя св. Иоан­на Пред­те­чи при Оп­ти­ной Пустыни.

В то вре­мя в мо­на­сты­ре пре­бы­ва­ли бла­жен­ные стар­цы Лео­нид и Ма­ка­рий. Ро­ди­о­на по­се­ли­ли на жи­тель­ство по со­сед­ству с кел­ли­ей быв­ше­го ва­ла­ам­ско­го игу­ме­на от­ца Вар­ла­а­ма, ока­зав­ше­го бла­го­де­тель­ное вли­я­ние на бу­ду­ще­го стар­ца. Ис­по­ве­до­ва­лись бра­тья у пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия, вме­сте с тем Ро­ди­он еже­днев­но хо­дил на от­кро­ве­ние по­мыс­лов в мо­на­стырь к стар­цу Лео­ни­ду. По­сле на­зна­че­ния 1 де­каб­ря 1839 го­да пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия ски­то­на­чаль­ни­ком Ро­ди­он был из­бран им в ке­лей­ни­ки и в этом по­слу­ша­нии про­был в те­че­ние два­дца­ти лет, то есть до дня бла­жен­ной кон­чи­ны стар­ца Ма­ка­рия в 1860 го­ду.

13 ав­гу­ста 1849 го­да Ро­ди­он был по­стри­жен в мо­на­ше­ство и стал ино­ком Ила­ри­о­ном. 10 фев­ра­ля 1853 го­да от­ца Ила­ри­о­на ру­ко­по­ло­жи­ли в иеро­ди­а­ко­на, а 21 ап­ре­ля 1857 г. – во иерея.

Взяв на се­бя спа­си­тель­ный крест по­слуш­ни­че­ства, воз­рас­тая во внут­рен­нем де­ла­нии, пре­по­доб­ный Ила­ри­он все­мер­но по­нуж­дал се­бя к несе­нию и те­лес­ных тру­дов. Пре­по­доб­ный Ила­ри­он по нуж­дам скит­ской бра­тии и хо­зяй­ства был ого­род­ни­ком, са­дов­ни­ком, ва­рил квас, пек хле­бы, за­ни­мал­ся на па­се­ке ухо­дом за пче­ла­ми.

В по­след­ние дни сво­ей жиз­ни ста­рец Ма­ка­рий бла­го­сло­вил пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на про­дол­жать стар­че­скую де­я­тель­ность, вру­чив его ду­хов­но­му ру­ко­вод­ству мно­гих из сво­их ду­хов­ных де­тей, чем под­черк­нул пре­успе­я­ние пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на во внут­рен­нем де­ла­нии. При­няв от сво­е­го стар­ца это по­слу­ша­ние, пре­по­доб­ный ста­рец Ила­ри­он нес его до по­след­не­го дня жиз­ни.

С 8 ап­ре­ля 1863 го­да на стар­ца Ила­ри­о­на бы­ло воз­ло­же­но но­вое по­слу­ша­ние: он был на­зна­чен на­чаль­ни­ком ски­та и об­щим ду­хов­ни­ком мо­на­сты­ря. Ис­тин­ным пас­ты­рем доб­рым был пре­по­доб­ный ста­рец Ила­ри­он: во вся­кое вре­мя, да­же в по­след­ние дни тя­же­лой сво­ей пред­смерт­ной бо­лез­ни, за­бо­тил­ся он о сво­их ча­дах и был все­гда го­тов прий­ти на по­мощь их ду­хов­ным и жи­тей­ским нуж­дам. При за­ня­ти­ях с брат­ством оби­те­ли у стар­ца не бы­ло от­ка­за ни­ко­му и из по­сто­рон­них по­се­ти­те­лей. Го­ря лю­бо­вью к свя­той ве­ре пра­во­слав­ной, ста­рец каж­до­го при­ез­жав­ше­го в оби­тель невер­но­го или рас­коль­ни­ка вра­зум­лял и об­ра­щал к ма­те­ри на­шей Пра­во­слав­ной Церк­ви.

Вер­ность и лю­бовь к Ми­ло­серд­но­му Спа­си­те­лю на­ше­му Гос­по­ду Иису­су Хри­сту, са­мо­от­вер­жен­ное сле­до­ва­ние по пу­ти еван­гель­ских за­по­ве­дей Его сде­ла­ли серд­це сми­рен­но­го стар­ца вме­сти­ли­щем мно­гих да­ров Ду­ха Свя­то­го, ко­то­рые в изоби­лии из­ли­ва­лись на при­бе­гав­ших к его по­мо­щи. На­ря­ду с бла­го­дат­ным да­ром ду­хов­но­го рас­суж­де­ния пре­по­доб­ный Ила­ри­он имел дар про­зор­ли­во­сти, был му­жем учи­тель­ным, ве­ду­щим ис­тин­но по­движ­ни­че­скую жизнь. Од­на­ко не толь­ко по­чи­та­ние и лю­бовь вы­па­да­ли на его до­лю, но ино­гда и ху­лу и кле­ве­ту при­хо­ди­лось тер­петь пре­по­доб­но­му. Но все это он пе­ре­но­сил с ве­ли­ким сми­ре­ни­ем и снис­хож­де­ни­ем ко всем немо­щам люд­ским.

В 1870 го­ду здо­ро­вье стар­ца ухуд­ши­лось, но несмот­ря на это он по­се­щал все бо­го­слу­же­ния.

4 мар­та 1872 го­да, в суб­бо­ту Ве­ли­ко­го по­ста, ста­рец слу­жил по­след­нюю ли­тур­гию. В вос­кре­се­нье 5 мар­та ста­рец слег окон­ча­тель­но, а 9 мар­та был по­стри­жен в схи­му с со­хра­не­ни­ем име­ни Ила­ри­он.

За че­ты­ре неде­ли пре­по­доб­ный пред­ска­зал день сво­ей кон­чи­ны. На­ко­нец 18 сен­тяб­ря/1 ок­тяб­ря 1873 го­да, при­ча­стив­шись Свя­тых Та­ин, ста­рец мир­но по­чил о Гос­по­де в по­ло­вине ше­сто­го утра в пол­ном со­зна­нии и па­мя­ти. Ви­дев­шие пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на на смерт­ном од­ре зре­ли пе­ред со­бой при­мер уди­ви­тель­но­го сми­ре­ния, кро­то­сти и тер­пе­ния.

Полное житие преподобного Илариона Оптинского

Оп­тин­ский ста­рец пре­по­доб­ный Ила­ри­он... Он про­жил не са­мую дол­гую жизнь – шесть­де­сят во­семь лет, из них трид­цать че­ты­ре го­да – в Оп­ти­ной пу­сты­ни. Но за эти го­ды он успел стать бли­жай­шим уче­ни­ком, со­та­ин­ни­ком и ке­лей­ни­ком оп­тин­ско­го стар­ца Ма­ка­рия, а за­тем – из уче­ни­ка пре­вра­тить­ся в на­став­ни­ка и стар­ца, пе­ре­нять эс­та­фе­ту оп­тин­ско­го стар­че­ства и пе­ре­дать её даль­ше. В стар­це Ила­ри­оне со­еди­ня­лись бла­го­дат­ные да­ро­ва­ния про­зор­ли­во­сти, рас­суж­де­ния, "дар ис­по­ве­ди" (об­на­ру­же­ние в че­ло­ве­ке скры­тых или за­бы­тых по­ро­ков, об­ли­че­ние их и по­сле­ду­ю­щее увра­че­ва­ние бо­ля­щей ду­ши) и опыт, бо­га­тый опыт пас­ты­ря-ду­хов­ни­ка, еще в ми­ру на­чав­ше­го тру­дить­ся на ни­ве спа­се­ния за­блуж­да­ю­щих­ся душ. Пре­по­доб­ный Ила­ри­он был на­став­ни­ком, ве­ду­щим ис­тин­но по­движ­ни­че­скую жизнь. Ка­ким был его путь в Оп­ти­ну? Он на­чал­ся в дет­стве.

Дет­ство бу­ду­ще­го стар­ца

Пре­по­доб­ный Ила­ри­он, в ми­ру Ро­ди­он Ни­ки­тич По­но­ма­рев, ро­дил­ся в се­ле Клю­чи Во­ро­неж­ской гу­бер­нии в 1805 го­ду, в пас­халь­ную ночь на 9 ап­ре­ля и был на­зван в Свя­том Кре­ще­нии Иро­ди­о­ном, в честь апо­сто­ла Иро­ди­о­на. Он был тре­тьим сы­ном Ни­ки­ты Фили­мо­но­ви­ча По­но­ма­ре­ва и его су­пру­ги Ев­фи­мии Ни­ки­фо­ров­ны, а все­го в се­мье бы­ло че­ты­ре сы­на. Ни­ки­та Фили­мо­но­вич был из­вест­ным в окру­ге порт­ным, ча­сто на­хо­дил­ся в отъ­ез­де, вы­пол­няя мно­го­чис­лен­ные за­ка­зы, и по­это­му над­зор за се­мей­ством и до­маш­ним хо­зяй­ством ле­жал на Ев­фи­мии Ни­ки­фо­ровне, жен­щине до­сто­по­чтен­ной и бо­го­бо­яз­нен­ной. Ро­ди­он рос ти­хим и мол­ча­ли­вым, со­сре­до­то­чен­ным и впе­чат­ли­тель­ным, с яв­ной устрем­лен­но­стью к со­зер­ца­тель­но­сти и углуб­лен­но­сти в свой внут­рен­ний мир. Без со­мне­ния, не без муд­рой и бла­гой це­ли про­мыш­лял о нем Гос­подь, вос­пи­ты­вая и при­уго­тов­ляя бу­ду­ще­го ду­хов­но­го на­став­ни­ка мо­на­ше­ству­ю­щих и ми­рян.

Сле­до­ва­ние за­по­ве­дям Гос­под­ним уже с мла­ден­че­ских лет ста­ло для Ро­ди­о­на непре­лож­ным за­ко­ном. Вот ха­рак­тер­ный эпи­зод из от­ро­че­ства бу­ду­ще­го оп­тин­ско­го по­движ­ни­ка. Од­на­жды, со­би­рая вме­сте с ма­те­рью яго­ды в ле­су, маль­чик на­брел на осо­бен­но пло­до­нос­ное ме­сто и стал со­зы­вать ока­зав­ших­ся по­бли­зо­сти сво­их де­ре­вен­ских сверст­ни­ков. Мать по­пы­та­лась вос­про­ти­вить­ся это­му: „Не зо­ви их, са­ми здесь бу­дем рвать, а они пус­кай на дру­гое ме­сто идут". Но ма­ло­лет­ний сын ее в ис­крен­но­сти и непо­роч­но­сти сво­е­го дет­ско­го серд­ца от­ве­тил так: „От­че­го же? Ведь Бог не дал для нас од­них, а для всех за­ро­дил яго­ды!"...

Мать пред­ре­ка­ла сво­е­му сы­ну еще в се­ми­лет­нем его воз­расте бу­ду­щее мо­на­ше­ство. Да и сам от­рок с дет­ства чув­ство­вал в се­бе стрем­ле­ние стать мо­на­хом. Пер­вые встре­чи с ино­че­ской жиз­нью со­сто­я­лись у него в три­на­дцать и сем­на­дцать лет – во вре­мя па­лом­ни­че­ства с ма­те­рью к свя­ты­ням Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ры.

Рас­су­ди­тель­ный юно­ша

В 1820 го­ду Ро­ди­он с ро­ди­те­ля­ми пе­ре­ехал в Во­ро­неж­скую гу­бер­нию, где жил до два­дца­ти­лет­не­го воз­рас­та, обу­ча­ясь в до­ме от­ца, из­вест­но­го порт­но­го, порт­нов­ско­му ре­ме­с­лу. Рас­су­ди­тель­ный юно­ша, по­мыш­ляв­ший о мо­на­ше­стве, ре­шил, что в мо­на­сты­ре как раз и при­го­дит­ся ему эта про­фес­сия. Для со­вер­шен­ство­ва­ния в ре­мес­ле он от­пра­вил­ся в Моск­ву. Имен­но то­гда утвер­ди­лось в нем убеж­де­ние, что ко вся­ко­му де­лу сле­ду­ет от­но­сить­ся доб­ро­со­вест­но: то, что де­ла­ешь, на­до ста­рать­ся де­лать хо­ро­шо. А это как раз и есть то са­мое пра­ви­ло, на ко­то­рое как но­во­на­чаль­ным, так и воз­рос­шим в ду­хов­ной жиз­ни ино­кам свя­тые от­цы ука­зы­ва­ют как на необ­хо­ди­мое усло­вие для спа­се­ния и ко­то­рое они в сво­их пи­са­ни­ях на­зы­ва­ют „хра­не­ни­ем со­ве­сти"...

Пер­вое ис­ку­ше­ние за бла­го­че­стие

В Москве юно­ше при­шлось по­ра­бо­тать в несколь­ких ма­стер­ских и прой­ти раз­лич­ные жиз­нен­ные ис­ку­ше­ния. Позд­нее о сво­ей жиз­ни и ра­бо­те в од­ной из этих ма­стер­ских отец Ила­ри­он вспо­ми­нал: «Ко­гда мы жи­ли у Занфт­ле­бе­на, то пи­ща нам го­то­ви­лась ско­ром­ная, по­стов и пост­ных дней, сре­ды и пятка, не со­блю­да­лось. Вся ар­тель че­ло­век в со­рок ела ско­ром­ное; толь­ко я не ел ско­ром­но­го, да один кур­ский мо­ло­дец, да две бла­го­че­сти­вые ку­хар­ки, ко­то­рые хо­тя и го­то­ви­ли ско­ром­ное на ар­тель, но са­ми пост­ные дни со­блю­да­ли. Хо­зя­ин мне за это пост­ное не вы­го­ва­ри­вал, не сер­дил­ся, толь­ко бы­ва­ло, ска­жет мне: „Ты, знать, ста­рой ве­ры дер­жишь­ся; это ка­ра­шо!" Ха­жи­вал я на дух к свя­щен­ни­ку в при­ход свя­ти­те­ля Алек­сия мит­ро­по­ли­та, мы в его при­хо­де жи­ли. Свя­щен­ник был ста­рец очень бла­го­че­сти­вый, при ис­по­ве­ди я рас­ска­зал ему, что по ошиб­ке или ис­ку­ше­нию ели ино­гда по пост­ным дням ско­ром­ное. Он во­шел в мое по­ло­же­ние, при­хо­дит к хо­зя­и­ну, стро­го за­ме­тил ему, при­гро­зив, что до­не­сет на него за то, что раз­вра­ща­ет пра­во­слав­ных и что его за это про­во­дит за за­ста­ву. Угро­зы по­дей­ство­ва­ли, хо­зя­ин ис­пу­гал­ся и ско­ром­ную пи­щу по пост­ным дням пре­кра­тил. Вот на дру­гой день на ме­ня вся ар­тель и вос­ста­ла: та­кой-ся­кой, го­во­рят, соб­ствен­но через те­бя мы ли­ши­лись этой пи­щи! Это бы­ло мое пер­вое ис­ку­ше­ние за бла­го­че­стие».

Гос­подь по­мог мо­е­му про­из­во­ле­нию

Юно­ша твёр­до ре­шил ве­сти бла­го­че­сти­вую и доб­ро­де­тель­ную жизнь, несмот­ря на раз­лич­ные ис­ку­ше­ния, и Гос­подь по­мо­гал его про­из­во­ле­нию и ограж­дал чи­стую ду­шу Ро­ди­о­на. Об од­ном из ис­ку­ше­ний он вспо­ми­нал: «Один ма­стер был хо­рош ко мне, но, ухо­дя ве­че­ра­ми или празд­ни­ка­ми до­мой, вел жизнь очень нена­зи­да­тель­ную. Мне ча­сто при­хо­ди­лось хо­дить или ез­дить к нему на квар­ти­ру, ко­гда хо­зя­ин ме­ня за ним по­сы­лал. Вся об­ста­нов­ка его до­маш­ней жиз­ни от­нюдь не со­гла­со­ва­лась с хо­ро­шею нрав­ствен­но­стью. И мне в мои по­езд­ки к нему при­хо­ди­лось на­тал­ки­вать­ся на ве­щи и сце­ны, ко­то­рые очень бы мог­ли по­вре­дить мо­е­му устро­ен­ную, но я по ми­ло­сти Бо­жи­ей твер­до дер­жал­ся пра­ви­ла не за­дер­жи­вать­ся у него бо­лее, неже­ли сколь­ко бы­ло необ­хо­ди­мо, во из­бе­жа­ние со­блаз­нов. Ска­жу ему, что, бы­ва­ло, нуж­но от хо­зя­и­на, да сей­час же от­ту­да опять до­мой. Гос­подь по­мог мо­е­му про­из­во­ле­нию и со­хра­нил сре­ди этих ис­ку­ше­ний». Позд­нее, ко­гда юно­ша сам станет ма­сте­ром и хо­зя­и­ном ар­те­ли, он бу­дет за­бо­тить­ся о сво­их ра­бот­ни­ках, обе­ре­гать их от ис­ку­ше­ний.

Жизнь в стра­хе Бо­жи­ем

Бу­дучи два­дца­ти че­ты­рех лет от ро­ду, Ро­ди­он пе­ре­ехал вме­сте с ро­ди­те­ля­ми на жи­тель­ство в Са­ра­тов. Рев­ност­ный ис­пол­ни­тель уста­вов Пра­во­слав­ной Церк­ви, он и до­ма ста­рал­ся ве­сти стро­го бла­го­че­сти­вую жизнь, жи­вя в стра­хе Бо­жи­ем и оте­че­ски на­блю­дая за неуклон­ным ис­пол­не­ни­ем хри­сти­ан­ских обя­зан­но­стей ар­те­лью сво­их ра­бо­чих.

На ар­тель, со­сто­я­щую че­ло­век из трид­ца­ти, Ро­ди­он смот­рел как на сво­их де­тей, за ко­то­рых на­доб­но бу­дет дать от­чет Бо­гу. Он со­дер­жал их хо­ро­шо и стро­го на­блю­дал за их нрав­ствен­но­стью. С юных лет вос­пи­тан­ный в стра­хе Бо­жи­ем, ис­крен­но пре­дан­ный Пра­во­слав­ной Церк­ви и стро­го со­блю­дав­ший ее уста­вы, он за­вёл, что в вос­крес­ные и празд­нич­ные дни вся ар­тель непре­мен­но бы­ва­ла в церк­ви на все­нощ­ной и обедне. Кро­ме то­го, при по­мо­щи зна­ко­мо­го дьяч­ка По­кров­ской церк­ви он обу­чал сво­их ра­бо­чих цер­ков­но­му пе­нию, и за ра­бо­той они вме­сто свет­ских пе­сен пе­ли пес­ни ду­хов­ные.

Во всех сво­их дей­стви­ях Ро­ди­он от­ли­чал­ся чрез­вы­чай­ной мяг­ко­стью, кро­то­стью и ми­ро­лю­би­ем, а на ра­бо­чих дей­ство­вал не угро­за­ми или на­ка­за­ни­я­ми, но раз­но­об­раз­ны­ми мяг­ки­ми уве­ще­ва­тель­ны­ми спо­со­ба­ми, вли­яв­ши­ми на нрав­ствен­ное их рас­по­ло­же­ние...

В судь­бах Бо­жи­их бы­ло о нем пред­опре­де­ле­но иное

Во вре­мя пре­бы­ва­ния Ро­ди­о­на Ни­ки­ти­ча в Са­ра­то­ве бы­ли от­но­си­тель­но его два брач­ные пред­ло­же­ния; но в судь­бах Бо­жи­их бы­ло о нем пред­опре­де­ле­но иное. Оба эти пред­по­ло­же­ния не со­сто­я­лись: од­но по осо­бен­но­му дей­ствию Про­мыс­ла Бо­жия за неожи­дан­ной, по­сле ско­ро­теч­ной бо­лез­ни, кон­чи­ною де­ви­цы, а дру­гое по нерас­по­ло­же­нию в этом слу­чае са­мо­го Ро­ди­о­на.

Юно­ша был мо­лод, умен, имел до­ста­ток и хо­ро­шую ре­пу­та­цию, и еже­ли бы толь­ко за­хо­тел – за него со всею охо­тою вы­шли бы мно­гие из бо­га­тых ку­пе­че­ских до­че­рей Са­ра­то­ва. Но Ро­ди­он Ни­ки­тич, по­зна­ко­мив­шись с неве­стой, бо­га­тым бе­ло­руч­кам пред­по­чел де­вуш­ку, спо­соб­ную к де­я­тель­но­сти, же­лав­шую и мог­шую тру­дить­ся. Ко­гда де­ло бы­ло уже сла­же­но, де­вуш­ка по­еха­ла к сво­ей ма­те­ри, имев­шей в Пен­зе свой дом и хо­зяй­ство, чтобы рас­по­ря­дить­ся сво­им иму­ще­ством и, со­брав, чем мог­ла рас­по­ла­гать, воз­вра­тить­ся в Са­ра­тов для вен­ча­ния. Но вско­ре по при­ез­де в Пен­зу за­бо­ле­ла и по­сле непро­дол­жи­тель­ной бо­лез­ни скон­ча­лась, Гос­подь при­нял к се­бе неве­сту Ро­ди­о­на Ни­ки­ти­ча, ко­то­рый по­сле се­го ре­шил­ся по­свя­тить се­бя в дев­стве на слу­же­ние ближ­ним.

Впо­след­ствии был еще слу­чай сва­тов­ства. Же­лая ви­деть сы­на же­на­тым, ро­ди­те­ли при­ис­ка­ли Ро­ди­о­ну Ни­ки­ти­чу в од­ном за­жи­точ­ном ку­пе­че­ском се­мей­стве ум­ную и кра­си­вую неве­сту. От­да­вая вся­кую спра­вед­ли­вость до­сто­ин­ствам неве­сты, Ро­ди­он Ни­ки­тич, од­на­ко, и сам то­му удив­ля­ясь, ни­ма­ло не рас­по­ла­гал­ся к ней серд­цем и ста­рал­ся на­про­тив вся­че­ски най­ти пре­пят­ствие это­му бра­ку. Через близ­ких зна­ко­мых от­кры­лась-та­ки при­чи­на, по ко­то­рой не рас­по­ла­га­лось серд­це Ро­ди­о­на Ни­ки­ти­ча сбли­зить­ся с неве­стой и её род­ны­ми. Ока­за­лось, что они втайне при­дер­жи­ва­лись ка­ко­го-то лже­уче­ния, от ко­то­ро­го неве­ста по за­кос­не­нию ни­как не хо­те­ла от­ка­зать­ся; Ро­ди­он Ни­ки­тич об­ра­до­вал­ся это­му об­сто­я­тель­ству как до­ста­точ­но­му по­во­ду по­кон­чить с этим сва­тов­ством. Та­ким об­ра­зом, ду­шев­ные вол­не­ния и ис­ку­ше­ния, обык­но­вен­но свя­зан­ные с по­доб­ным со­сто­я­ни­ем, не оста­лись безыз­вест­ны­ми и не ис­пы­тан­ны­ми для Ро­ди­о­на Ни­ки­ти­ча, и ко­гда ему на­ста­ло вре­мя всту­пить на выс­ший путь бла­го­уго­жде­ния Бо­гу, то он не ока­зал­ся по­доб­ным "но­ся­ще­му око­вы на ру­ках и на но­гах".

Слу­же­ние мис­си­о­нер­ское

В эти го­ды Са­ра­тов был на­вод­нен мно­же­ством рас­коль­ни­ков. Сек­ты враж­до­ва­ли меж­ду со­бой, схо­дясь толь­ко в од­ном: в нена­ви­сти к пра­во­слав­ным, ко­то­рых в срав­не­нии с ни­ми бы­ло мень­ше. Кро­ме то­го, мно­гие из пра­во­слав­ных, дол­го на­хо­дясь сре­ди рас­коль­ни­ков, пре­бы­ва­ли в со­сто­я­нии двое­ду­шия и со­мне­ния.

Имен­но в этот пе­ри­од Гос­подь от­крыл Ро­ди­о­ну но­вую воз­мож­ность для слу­же­ния лю­дям – слу­же­ние мис­си­о­нер­ское, апо­столь­ское, спо­соб­ство­вав­шее воз­вра­ще­нию в ло­но Ма­те­ри-Церк­ви мно­гих и мно­гих за­блуд­ших и по­ги­бель­но от­пав­ших от нее душ рас­коль­ни­ков. Из­вест­ный в Са­ра­тов­ской гу­бер­нии ста­рец Се­мен Кли­мыч по­со­ве­то­вал бла­го­че­сти­во­му юно­ше за­нять­ся со­бе­се­до­ва­ни­ем с рас­коль­ни­ка­ми с це­лью по­бу­дить их при­со­еди­нить­ся к Пра­во­слав­ной Церк­ви...

Ро­ди­он на­чал ве­сти бе­се­ды о ве­ре, ос­но­вы­ва­ясь един­ствен­но на Сло­ве Бо­жи­ем и на изъ­яс­не­ни­ях оно­го свя­ты­ми от­ца­ми Церк­ви. По­сте­пен­но он под­во­дил от­пав­ших от ис­тин­ной ве­ры к осо­зна­нию то­го, что, оспа­ри­вая Свя­щен­ное Пи­са­ние и свя­то­оте­че­ское тол­ко­ва­ние, они пре­вра­ща­лись в про­тив­ни­ков Хри­ста, Его слов и уче­ния, то есть в „ан­ти­хри­стов". Этот но­вый обо­рот, ко­то­рый при­ня­ли со­бе­се­до­ва­ния, при­вел в дви­же­ние рас­коль­ни­ков, оза­да­чил их и во мно­гом спо­соб­ство­вал убеж­де­нию в ис­тине. Рас­коль­ни­ки то и де­ло ли­бо са­ми при­хо­ди­ли к сво­им про­тив­ни­кам, ли­бо за­зы­ва­ли их к се­бе на бе­се­ды. Бу­ду­щий ста­рец стал с ни­ми за­ни­мать­ся мно­го и успеш­но...

Брат­ство, воз­глав­лен­ное Ро­ди­о­ном, ста­ло из­вест­но да­ле­ко за пре­де­ла­ми Са­ра­то­ва. Ви­дя, что Гос­подь бла­го­сло­вил на­чаль­ные тру­ды успе­ха­ми, прео­свя­щен­ный Иа­ков ис­про­сил у Свя­тей­ше­го Си­но­да доз­во­ле­ния учре­дить в сво­ей епар­хии мис­сию для об­ра­ще­ния рас­коль­ни­ков. Со­хра­ни­лись до­сто­вер­ные све­де­ния о том, что Ро­ди­он По­но­ма­рев был од­ним из са­мых рев­ност­ней­ших и де­я­тель­ней­ших мис­си­о­не­ров. Но, рас­ска­зы­вая впо­след­ствии в Оп­ти­ной пу­сты­ни об этом пе­ри­о­де са­ра­тов­ской жиз­ни, ста­рец Ила­ри­он свое лич­ное уча­стие в де­лах мис­сии все­гда остав­лял в те­ни, про­яв­ляя столь свой­ствен­ные ему скром­ность и сми­ре­ние.

Мо­на­хи луч­ше нас жи­вут

Так про­шло де­вять лет. „Хо­тя мы и бо­го­угод­но ста­ра­лись жить, – вспо­ми­нал отец Ила­ри­он в Оп­ти­ной пу­сты­ни, – и, ка­за­лось, буд­то и де­ла­ми бла­го­че­сти­вы­ми за­ни­ма­лись, но чув­ство­ва­лось мне, что мы все еще не так жи­вем, как бы сле­до­ва­ло, что мо­на­хи луч­ше нас жи­вут".

Ино­че­ская жизнь уже и в ран­ней юно­сти при­вле­ка­ла его, а те­перь, трид­ца­ти трех лет от ро­ду, он се­рьез­но за­дал­ся во­про­сом: не на­ста­ла ли для него по­ра всту­пить на этот путь. От­звук пер­вых впе­чат­ле­ний от дав­них па­лом­ни­честв к Ки­е­во-Пе­чер­ским свя­ты­ням по­ро­дил в ду­ше его же­ла­ние бли­же при­смот­реть­ся к мо­на­ше­ской жиз­ни и к мо­на­сты­рям. В те­че­ние де­вя­ти ме­ся­цев зна­ко­мил­ся он с за­ме­ча­тель­ны­ми рус­ски­ми оби­те­ля­ми: Са­ро­ва, Суз­да­ля, Ро­сто­ва Ве­ли­ко­го, Бе­ло­зер­ска, Тих­ви­на, по­бы­вал на Со­лов­ках, в По­ча­е­ве, на Ва­ла­а­ме, в Глин­ской и Пло­щан­ской пу­сты­нях. Имен­но в этих по­езд­ках Ро­ди­он по­лу­чил бла­го­сло­ве­ние непре­мен­но по­бы­вать у оп­тин­ских стар­цев Льва и Ма­ка­рия. Так впер­вые, через по­движ­ни­ков из дру­гих оби­те­лей, бы­ла зри­мо яв­ле­на Ро­ди­о­ну во­ля Бо­жия, на­прав­ля­ю­щая его сто­пы в Оп­ти­ну пу­стынь.

То, че­го ис­ка­ла ду­ша

При­е­хав в Оп­ти­ну, на­шел он в стар­цах Льве и Ма­ка­рии то, че­го ис­ка­ла ду­ша его. Отец Ма­ка­рий мно­го бе­се­до­вал с бу­ду­щим ино­ком, по­се­щал его в го­сти­ни­це, при­но­ся с со­бою ка­кую-ни­будь кни­гу для разъ­яс­не­ния пред­ло­жен­ных им во­про­сов.

Вер­нув­шись в Са­ра­тов и упра­вив­шись со все­ми мир­ски­ми де­ла­ми, он вско­ре сно­ва при­е­хал в Оп­ти­ну пу­стынь, чтобы всту­пить на труд­ный путь по­движ­ни­че­ской жиз­ни. Так, на трид­цать чет­вер­том го­ду от рож­де­ния, три­на­дца­то­го мар­та 1839 го­да, Ро­ди­он Про­мыс­лом Бо­жи­им был опре­де­лен на жи­тель­ство в Оп­тин­ский Иоан­но-Пред­те­чен­ский скит, в кел­лию по со­сед­ству с кел­ли­ей игу­ме­на Вар­ла­а­ма, толь­ко что при­быв­ше­го с Ва­ла­а­ма. На­ря­ду с ру­ко­вод­ством стар­цев Льва и Ма­ка­рия об­рел Ро­ди­он в пер­вое же вре­мя скит­ской жиз­ни и еще од­но­го опыт­но­го на­став­ни­ка – ва­ла­ам­ско­го по­движ­ни­ка, ока­зав­ше­го бла­го­твор­ное вли­я­ние на ду­хов­ное пре­успе­я­ние но­во­на­чаль­но­го.

Ке­лей­ник стар­ца

Всту­пая в 1839 го­ду в долж­ность ски­то­на­чаль­ни­ка, пре­по­доб­ный Ма­ка­рий из­брал се­бе в ке­лей­ни­ки Ро­ди­о­на, ко­то­рый три­на­дца­то­го ав­гу­ста 1849 го­да был по­стри­жен в ман­тию и стал ино­ком Ила­ри­о­ном. Его мо­на­ше­ское имя "Ила­ри­он", озна­ча­ю­щее в пе­ре­во­де с гре­че­ско­го „ти­хий" и „ра­дост­ный", вы­яви­ло то глав­ное, что бы­ло свой­ствен­но это­му по­движ­ни­ку ве­ры и бла­го­че­стия: тихую, сми­рен­ную кро­тость серд­ца и по­сто­ян­ное пре­бы­ва­ние ду­ши в пас­халь­ной ра­до­сти о Вос­крес­шем Гос­по­де.

Долж­ность ке­лей­ни­ка, ко­то­рую ис­прав­лял отец Ила­ри­он в те­че­ние два­дца­ти лет, ста­ви­ла его в по­сто­ян­ное тес­ное об­ще­ние со стар­цем, что осо­бен­но бла­го­при­ят­ство­ва­ло до­сти­же­нию твер­до­го, проч­но­го, ис­пы­тан­но­го мно­ги­ми ис­ку­ше­ни­я­ми от­се­че­ния свое­во­лия. По ве­ре сво­ей отец Ила­ри­он мно­го поль­зо­вал­ся при­ме­ром бо­го­угод­ной жиз­ни стар­ца Ма­ка­рия, ис­пол­нен­ной люб­ви, сми­ре­ния, кро­то­сти и про­сто­ты.

На­сколь­ко ве­ли­ка бы­ла пре­дан­ность от­ца Ила­ри­о­на сво­е­му стар­цу, сви­де­тель­ству­ет од­но про­ис­ше­ствие. Од­на­жды пре­по­доб­ный Ма­ка­рий от­лу­чил­ся из оби­те­ли для по­се­ще­ния ду­хов­ных де­тей сво­их. В пу­ти эки­паж опро­ки­нул­ся в ров, и ста­рец по­лу­чил вы­ви­хи и силь­ные уши­бы, о чем и бы­ло со­об­ще­но в Оп­ти­ну пу­стынь. В это вре­мя отец Ила­ри­он был тя­же­ло бо­лен. Од­на­ко, по­лу­чив это из­ве­стие, он немед­лен­но, за­быв соб­ствен­ное бо­лез­нен­ное со­сто­я­ние, по­спе­шил с вра­чом к сво­е­му ду­хов­но­му от­цу, про­ехав око­ло трех­сот верст на пе­ре­клад­ных по пло­хой осен­ней до­ро­ге.

Неувя­да­е­мый плод по­слу­ша­ния и люб­ви

Бы­ло у ино­ка Ила­ри­о­на и еще од­но по­слу­ша­ние – са­до­вод­ство и цве­то­вод­ство. По­сле пра­ви­ла, на за­ре, ко­гда вся бра­тия уже разо­шлась по кел­ли­ям, у ино­ка Ила­ри­о­на в са­ду шла ра­бо­та: он при­ви­вал де­ре­вья, об­ма­зы­вал яб­ло­ни, са­жал цве­ты. Лю­би­те­лям цве­то­вод­ства бы­ло чем по­лю­бо­вать­ся, по­се­щая скит, по­кры­тый бла­го­уха­ю­щи­ми цвет­ни­ка­ми, – труд­но бы­ло по­ве­рить, что все это де­ло усер­дия од­но­го че­ло­ве­ка, неувя­да­е­мый плод по­слу­ша­ния и люб­ви к сво­е­му на­став­ни­ку...

Жизнь, пол­ная тру­дов

В 1853 го­ду от­ца Ила­ри­о­на ру­ко­по­ло­жи­ли в иеро­ди­а­ко­на. Бу­дучи диа­ко­ном, вре­мя, на­зна­чен­ное для от­ды­ха и сна, отец Ила­ри­он упо­треб­лял пре­иму­ще­ствен­но для чте­ния оте­че­ских пи­са­ний. Для сна он до са­мой сво­ей кон­чи­ны от­во­дил не бо­лее че­ты­рех ча­сов в сут­ки. По бла­го­сло­ве­нию стар­ца, отец Ила­ри­он за­вел до­маш­нюю ап­теч­ку и за­ни­мал­ся ле­че­ни­ем бра­тии оби­те­ли и ски­та, для че­го ха­жи­вал к боль­ным и ча­сто ис­пол­нял де­ло фельд­ше­ра. Позд­ней осе­нью и зи­мой он за­ни­мал­ся еще и ло­жеч­ным ру­ко­де­ли­ем...

На­ча­ло стар­че­ства

Ста­рец Ма­ка­рий до кон­чи­ны сво­ей дер­жал от­ца Ила­ри­о­на в те­ни, и тот не имел яв­ных ду­хов­ных де­тей, хо­тя неко­то­рые из чад еще при жиз­ни стар­ца и по его во­ле неглас­но ис­по­ве­до­ва­лись у от­ца Ила­ри­о­на. Это бы­ло на­ча­лом его ду­хов­ни­че­ско­го пу­ти, обла­го­де­тель­ство­ван­но­го пре­ем­ствен­но­стью стар­че­ства. Со­кро­вен­но, в ти­ши ски­та, вда­ли от ми­ра се­го, со­вер­ша­лось воз­рас­та­ние сми­рен­но­го ино­ка в му­жа вы­со­кой ме­ры ду­хов­ной, спо­соб­но­го ру­ко­во­дить и дру­ги­ми.

Внеш­няя тру­до­вая жизнь от­ца Ила­ри­о­на бы­ла вид­на для всех, тру­ды же его и пре­успе­я­ние во внут­рен­нем де­ла­нии со­вер­шен­но невоз­мож­но бы­ло оце­нить, на­столь­ко они бы­ли при­кро­вен­ны. Од­на­ко тру­ды эти име­ли вни­ма­тель­но­го и опыт­но­го це­ни­те­ля: их ви­де­ло про­све­щен­ное ду­хов­ным ра­зу­мом око муд­ро­го на­став­ни­ка, стар­ца Ма­ка­рия. Он пе­ре­дал в по­след­ние дни сво­ей пред­смерт­ной бо­лез­ни от­цу Ила­ри­о­ну, став­ше­му два­дцать пер­во­го ап­ре­ля 1857 го­да иеро­мо­на­хом, про­дол­же­ние сво­ей стар­че­ской де­я­тель­но­сти, и вру­чил его ду­хов­но­му ру­ко­во­ди­тель­ству мно­гих сво­их ду­хов­ных де­тей.

Не оставь игу­ме­ний!

На во­про­ше­ния белев­ской игу­ме­нии Пав­ли­ны: „На ко­го вы нас остав­ля­е­те, ба­тюш­ка?" – ста­рец Ма­ка­рий ука­зал на пре­по­доб­ных от­цов Ила­ри­о­на и Ам­вро­сия и тут же по­звал от­ца Ила­ри­о­на из дру­гой ком­нат­ки, ска­зав: „Не оставь игу­ме­ний!" На сло­ва от­ца Ила­ри­о­на: „Ба­тюш­ка, я недо­сто­ин и сам ни­че­го не знаю", ста­рец от­ве­чал ему: „Не оставь ее!" Мать игу­ме­ния по­кло­ни­лась от­цу Ила­ри­о­ну в но­ги. Уже по­сле смер­ти стар­ца Ма­ка­рия, вось­мо­го ап­ре­ля 1863 го­да, отец Ила­ри­он всту­пил в долж­ность ски­то­на­чаль­ни­ка и ду­хов­ни­ка оби­те­ли.

Тот­час по кон­чине стар­ца ду­хов­но­му ру­ко­вод­ству от­ца Ила­ри­о­на пре­да­ли се­бя, кро­ме белев­ской игу­ме­нии Пав­ли­ны с боль­шею ча­стию се­стер ее оби­те­ли, еще несколь­ко бли­жай­ших уче­ниц по­кой­но­го стар­ца, сест­ры Сев­ско­го мо­на­сты­ря, сре­ди ко­то­рых бы­ли и пле­мян­ни­цы от­ца Ма­ка­рия. Ча­да­ми его ста­ли так­же ве­ли­ко­луц­кая игу­ме­ния мать Пал­ла­дия со мно­ги­ми сест­ра­ми, на­сто­я­тель­ни­ца Ка­шир­ской об­щи­ны мать Ма­ка­рия с сест­ра­ми, ве­ли­ко­устюж­ская игу­ме­ния мать На­за­ре­та со мно­ги­ми сест­ра­ми и неко­то­рые иные.

Из мир­ских лиц, пре­дав­ших се­бя ду­хов­но­му ру­ко­вод­ству от­ца Ила­ри­о­на, сле­ду­ет упо­мя­нуть и пре­дан­ную ду­хов­ную дочь по­кой­но­го стар­ца Ма­ка­рия, бла­го­тво­ри­тель­ни­цу На­та­лью Пет­ров­ну Ки­ре­ев­скую.

До­стой­ный про­дол­жа­тель оп­тин­ских тра­ди­ций стар­че­ства

Ста­рец Ила­ри­он стал до­стой­ным про­дол­жа­те­лем свя­щен­ных оп­тин­ских тра­ди­ций стар­че­ства. Ви­ди­мым об­ра­зом и есте­ствен­ным сво­им по­ряд­ком на­ча­лом стар­че­ства яв­ля­ет­ся ду­хов­ни­че­ство, ко­то­рое в Оп­ти­ной не огра­ни­чи­ва­лось ис­по­ве­дью, но со­еди­ня­лось с от­кро­ве­ни­ем по­мыс­лов. Дол­го про­быв бли­жай­шим уче­ни­ком стар­ца Ма­ка­рия, отец Ила­ри­он, став ски­то­на­чаль­ни­ком и ду­хов­ни­ком, ста­рал­ся и по управ­ле­нию, и по ду­хов­ни­че­ству под­дер­жи­вать те по­ряд­ки, ко­то­рые бы­ли за­ве­де­ны его до­ро­гим учи­те­лем.

Пять раз в го­ду (то есть по еди­но­жды в по­сты, Ве­ли­ким по­стом два­жды) со­вер­ша­лась им ис­по­ведь всем от­но­сив­шим­ся к нему бра­ти­ям; ис­по­ведь не об­щая, а с по­дроб­ным опро­сом каж­до­го ис­по­ве­ды­ва­ю­ще­го­ся о всем ка­са­ю­щем­ся до его внут­рен­ней жиз­ни и устро­е­ния. Каж­дый по сво­ей нуж­де по­лу­чал при этом на­став­ле­ние для даль­ней­шей де­я­тель­но­сти.

Несмот­ря на та­кой труд, ста­рец все-та­ки вы­ста­и­вал все цер­ков­ные служ­бы, как из­вест­но, осо­бен­но про­дол­жи­тель­ные на пер­вой и седь­мой сед­ми­цах Ве­ли­ко­го по­ста. За­тем на­чи­на­лась ис­по­ведь жен­щин в хи­бар­ке: се­стер мо­на­стыр­ско­го скот­но­го дво­ра, мо­на­хинь или ми­рян. Муж­чи­ны ис­по­ве­до­ва­лись им осо­бо в при­ем­ной его кел­лии. Ис­по­ведь ча­сто про­дол­жа­лась до чте­ния пра­ви­ла на сон гря­ду­щий. По суб­бо­там и пред празд­ни­ка­ми при­хо­ди­ли для ис­по­ве­ди чред­ные слу­жа­щие – иеро­мо­на­хи и иеро­ди­а­ко­ны.

Кро­ме ис­по­ве­ди в по­сты, бы­ва­ла ис­по­ведь и во вся­кое дру­гое вре­мя всем при­бы­ва­ю­щим и же­лав­шим оной по­се­ти­те­лям и бо­го­моль­цам, ка­ко­вых бы­ва­ло мно­го, и ни­ко­му и ни в ка­кое вре­мя у стар­ца от­ка­за не бы­ло.

Пре­иму­ще­ствен­но по­сле ве­чер­ней тра­пезы, а стар­шие мо­на­хи или имев­шие осо­бен­ную нуж­ду и во вся­кое вре­мя (а мно­гие по­чти еже­днев­но) при­хо­ди­ли к стар­цу для очи­ще­ния со­ве­сти от­кро­ве­ни­ем по­мыс­лов, по­ка­я­ни­ем и для по­лу­че­ния се­бе от стар­ца в ру­ко­вод­ство на­став­ле­ний и со­ве­та со­об­раз­но с устро­е­ни­ем каж­до­го.

Осо­бен­но­стью стар­че­ско­го сло­ва от­ца Ила­ри­о­на бы­ло то, что ста­рец го­во­рил боль­шею ча­стью не от се­бя, а при­во­дил сло­ва и при­ме­ры из Свя­щен­но­го Пи­са­ния или при­по­ми­нал, что в по­доб­ных слу­ча­ях го­ва­ри­вал, со­ве­то­вал или при­ка­зы­вал ба­тюш­ка отец Ма­ка­рий. Сло­ва на­став­ле­ний стар­ца Ила­ри­о­на бы­ли крат­ки, яс­ны, про­сты, и име­ли си­лу убе­ди­тель­но­сти, по­то­му что он сам пер­вый ис­пол­нял то, что со­ве­то­вал бра­тии, и сам уже опыт­но по­бы­вал в раз­лич­ных слу­ча­ях, о ко­то­рых при­хо­ди­лось на­став­лять бра­тию.

В сми­рен­ном воз­дер­жа­нии от соб­ствен­ных суж­де­ний и мне­ний, в по­сто­ян­ном об­ра­ще­нии к ав­то­ри­те­ту сво­е­го стар­ца и учи­те­ля пре­по­доб­ный Ила­ри­он вслед за стар­цем Ма­ка­ри­ем про­кла­ды­ва­ет путь для тра­ди­ции оп­тин­ско­го уче­ни­че­ства и по­слуш­ни­че­ства, на фун­да­мен­те ко­то­рых толь­ко и мо­жет сто­ять стар­че­ство. Впо­след­ствии на этом пу­ти осо­бен­но под­ви­зал­ся сми­рен­ней­ший уче­ник пре­по­доб­но­го Ам­вро­сия – ста­рец Иосиф.

Вот кар­ти­на та­кой ис­по­ве­ди

В пе­ред­нем уг­лу хи­бар­ки, пред ико­на­ми Хри­ста Спа­си­те­ля и свя­то­го апо­сто­ла Пет­ра, ви­се­ла лам­пад­ка и сто­ял ана­лой с кре­стом, ис­по­вед­ной книж­кой и епи­тра­хи­лью, чтобы же­ла­ю­щие мог­ли тот­час же при­сту­пить к ис­по­ве­ди. Мно­гие из по­се­ти­те­лей для то­го и яв­ля­лись в оби­тель, чтобы пе­ре­дать стар­цу от­цу Ила­ри­о­ну о сво­их ду­хов­ных нуж­дах, как опыт­но­му на­став­ни­ку. По­сле обыч­ных при­вет­ствий ста­рец ис­кус­ны­ми во­про­са­ми вы­зы­вал от­кро­вен­ное объ­яс­не­ние по­се­ти­те­ля о це­ли его по­се­ще­ния и со­став­лял се­бе по­ня­тие о его ду­шев­ном со­сто­я­нии. Ко­гда на­хо­дил нуж­ным, пред­ла­гал по­се­ти­те­лю под­го­то­вить­ся к очи­ще­нию сво­ей со­ве­сти ис­по­ве­до­ва­ни­ем, на­зна­чая для это­го не ме­нее трех дней. Сле­до­ва­ло пе­ре­смот­реть всю свою преж­нюю жизнь с се­ми­лет­не­го воз­рас­та, при­пом­нить и отыс­кать в се­бе пре­иму­ще­ствен­но за­бы­тые гре­хи, в ко­то­рых не бы­ло при­не­се­но по­ка­я­ние и в ко­то­рых ча­сто и та­и­лась при­чи­на ду­шев­ной бо­лез­ни. Ес­ли же по­се­ти­тель по­че­му-ли­бо не до­сти­гал это­го, то ста­рец сам на ис­по­ве­ди ис­кус­ны­ми во­про­са­ми уяс­нял, в чем де­ло, вы­зы­вал по­се­ти­те­ля на вос­по­ми­на­ние о нерас­ка­ян­ном гре­хе, по невни­ма­нию об­ра­тив­шем­ся в на­вык.

Мож­но ска­зать, упо­треб­ляя вы­ра­же­ние Глин­ско­го схи­ар­хи­манд­ри­та от­ца Иоан­на (Мас­ло­ва), что пре­по­доб­ный Ила­ри­он "об­ла­дал мо­лит­вен­ным да­ром так воз­дей­ство­вать на че­ло­ве­ка, что тот, чув­ствуя неви­ди­мое при­сут­ствие Все­мо­гу­ще­го Гос­по­да, со всей от­кро­вен­но­стью ис­по­ве­до­вал стар­цу са­мые по­та­ен­ные дви­же­ния сво­е­го серд­ца".

Воз­бу­див со­зна­ние и со­кру­ше­ние о гре­хах, ста­рец ино­гда, по сте­пе­ни и важ­но­сти их, на­ла­гал на ка­ю­щих­ся епи­ти­мии, со­об­ра­зу­ясь с ро­дом жиз­ни, зва­ни­ем, со­сто­я­ни­ем, за­ня­ти­я­ми, здо­ро­вьем, ле­та­ми. При­чем тре­бо­вал, чтобы ка­ю­щий­ся ис­пол­нял ее в точ­но­сти и неопу­сти­тель­но. Епи­ти­мия со­сто­я­ла из мо­литв, По­ка­ян­но­го ка­но­на, чте­ния ка­физм, по­кло­нов, раз­да­чи ми­ло­сты­ни, в про­ще­нии обид и оскорб­ле­ний, при­ми­ре­нии с оби­дев­ши­ми, воз­вра­ще­нии дол­гов или непра­виль­но при­сво­ен­но­го, остав­ле­нии непри­лич­ных для хри­сти­а­ни­на на­вы­ков, за­бав и удо­воль­ствий, празд­но­го вре­мя­пре­про­вож­де­ния. Вот кар­ти­на та­кой ис­по­ве­ди. По окон­ча­нии ис­по­ве­ди отец Ила­ри­он до­пус­кал по­ка­яв­ше­го­ся к при­ня­тию Свя­тых Та­ин. Мно­гие, по­лу­чив на ис­по­ве­ди от стар­ца ощу­ти­тель­ную поль­зу ду­шев­ную, про­дол­жа­ли и по­сле жить по на­став­ле­ни­ям стар­ца, ис­прав­ля­лись от ду­шев­ных неду­гов и жи­ли за мо­лит­ва­ми стар­ца бла­го­че­сти­во и бла­го­по­луч­но и име­ли его уже сво­им по­сто­ян­ным ду­хов­ни­ком и на­став­ни­ком.

Ду­хов­ные да­ры стар­ца Ила­ри­о­на

Дар ис­це­ле­ния

Дар ис­це­ле­ния ду­шев­ных неду­гов, ко­то­рым на­де­лил Гос­подь всех пре­по­доб­ных оп­тин­ских стар­цев, в пол­ной ме­ре усво­ен был и пре­по­доб­ным Ила­ри­о­ном. Раз­лич­ные при­чи­ны этих бо­лез­ней ста­рец рас­по­зна­вал не толь­ко через рас­спро­сы страж­ду­щих, но и ины­ми, од­но­му ему ве­до­мы­ми пу­тя­ми, и вы­но­сил свое за­клю­че­ние. Непри­ми­ри­мая враж­да, раз­до­ры се­мей­ные, тяж­кие нерас­ка­ян­ные гре­хи ча­ще все­го бы­ли при­чи­на­ми за­боле­ва­ний, а по­то­му и вра­че­вал ста­рец бо­ля­щих, при по­мо­щи Бо­жи­ей, бла­го­да­тию Та­ин­ства По­ка­я­ния, на дом же да­вал им бо­го­яв­лен­скую во­ду, арт­ос и мас­ло от лам­па­док, го­рев­ших на мо­гил­ках по­чив­ших пре­по­доб­ных стар­цев Льва и Ма­ка­рия.

Дар стар­ца ис­це­ле­ния ду­шев­ных и те­лес­ных неду­гов наи­бо­лее зри­мо про­яв­лял­ся имен­но то­гда, ко­гда оба ро­да неду­гов бы­ли вза­и­мо­свя­за­ны; за­боле­ва­ние воз­ни­ка­ло, как сей­час го­во­рит­ся, "на нерв­ной поч­ве", и, на­ко­нец, са­мо это нерв­но-ду­шев­ное рас­строй­ство яв­ля­лось по­след­стви­ем укло­не­ния от во­ли Бо­жи­ей и за­по­ве­дей Его. Здесь про­яв­ля­лось да­ро­ва­ние пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на узна­вать ис­тин­ную ду­хов­ную при­чи­ну бо­лез­ни. Дей­ство­вал здесь и дар рас­суж­де­ния...

Луч­шее ле­кар­ство от неду­гов ду­шев­ных

Мно­го при­во­ди­ли к стар­цу стра­да­ю­щих нерв­ны­ми и ду­шев­ны­ми бо­лез­ня­ми, ко­то­рых обыч­но на­зы­ва­ют пор­че­ны­ми. Ста­рец о. Ила­ри­он был твер­до убеж­ден, что пол­ное ис­крен­нее по­ка­я­ние, все­про­ще­ние оби­дев­ших и при­ми­ре­ние со враж­ду­ю­щи­ми есть луч­шее ле­кар­ство от неду­гов ду­шев­ных. Ста­рец ука­зы­вал боль­ным не мни­мую, а дей­стви­тель­но най­ден­ную им при­чи­ну их бо­лез­ни и при­во­дил к со­зна­нию, рас­ка­я­нию и со­кру­ше­нию о сво­их гре­хах. Ес­ли боль­ные ука­зы­ва­ли на ко­го-ли­бо как на при­чи­ну сво­ей бо­лез­ни, что ча­сто бы­ва­ло с нерв­ны­ми боль­ны­ми, то о. Ила­ри­он со­ве­то­вал то­гда ис­про­сить у то­го ли­ца про­ще­ния, ес­ли оно жи­во, а ес­ли скон­ча­лось, то при­ми­рить­ся с ним, от­слу­жить на его мо­ги­ле па­ни­хи­ду о его упо­ко­е­нии, по­да­вать о по­ми­но­ве­нии на про­ско­ми­ди­ях и до­ма за него мо­лить­ся, при­не­сти по­ка­я­ние, при­нять епи­ти­мию и по­ло­жить на­ча­ло доб­ро­де­тель­ной жиз­ни.

Ис­це­ле­ние от неду­га неве­рия

Меж­ду про­чим, в то вре­мя к бо­лез­ням ду­шев­ным от­но­си­ли и недуг, ко­то­рый уже в XX ве­ке ста­ли рас­смат­ри­вать как "пра­во лич­но­сти иметь свои убеж­де­ния" – неве­рие в Бо­га, ате­изм. Пре­по­доб­ный ста­рец Ила­ри­он вра­че­вал эту нрав­ствен­ную бо­лезнь, и по­то­му ныне так важ­на нам его по­мощь свы­ше. Вот при­мер ис­це­ле­ния от неду­га неве­рия:

Сту­дент Мос­ков­ско­го уни­вер­си­те­та, туль­ский по­ме­щик А. П. А. до­шел по­чти до пол­но­го неве­рия в Бо­га. Бу­дучи про­ез­дом в оби­те­ли, он имел про­дол­жи­тель­ные бе­се­ды со стар­цем. Пол­ные ис­крен­не­го уча­стия и ду­шев­ной доб­ро­ты сло­ва стар­ца по­дей­ство­ва­ли на мо­ло­до­го че­ло­ве­ка. Он со­гла­сил­ся при­знать свои за­блуж­де­ния, про­вел по пред­ло­же­нию стар­ца в оби­те­ли несколь­ко дней, ис­по­ве­дал­ся, при­нес по­ка­я­ние, спо­до­бил­ся при­нять Свя­тых Та­ин, к че­му пред тем уже несколь­ко лет не при­сту­пал, и по­ехал в Моск­ву ве­ру­ю­щим и бла­го­че­сти­вым хри­сти­а­ни­ном.

Весь мир не сто­ит од­ной ду­ши!

Лю­бовь стар­ца к страж­ду­щим бы­ла без­гра­нич­на. Как-то по­па­ла к пре­по­доб­но­му Ила­ри­о­ну на ис­по­ведь упор­ней­шая ду­шев­но­боль­ная, ис­то­чав­шая на него гру­бую непри­стой­ную брань. Не об­ра­щая на это вни­ма­ния, ба­тюш­ка все же до­бил­ся, чтобы она при­шла в пол­ное со­зна­ние и по­ка­я­лась в том гре­хе, за ко­то­рый так силь­но страж­дет. „Вы бы ее, ба­тюш­ка, оста­ви­ли, коль она та­кая", – за­ме­тил кто-то, на что ста­рец от­ве­тил: „А у нее ведь ду­ша та­кая же, как и у нас с то­бой. Весь мир не сто­ит од­ной ду­ши!"

Со­вер­шен­ное ис­це­ле­ние

Од­на со­ро­ка­лет­няя кре­стьян­ка Одо­ев­ско­го уез­да, ча­сто по­се­щав­шая оби­тель, са­ма рас­ска­зы­ва­ла, что в про­дол­же­ние мно­гих лет силь­но стра­да­ла при­пад­ка­ми, со­про­вож­дав­ши­ми­ся су­до­ро­га­ми, кри­ком на раз­ные го­ло­са. В со­сто­я­нии при­пад­ка она неисто­во кри­ча­ла, бра­ни­лась и об­на­ру­жи­ва­ла та­кую неесте­ствен­ную си­лу, что несколь­ко муж­чин не мог­ли удер­жать ее. Мно­го на­слы­шав­шись о стар­це Ил­ла­ри­оне, она об­ра­ти­лась к нему за по­мо­щью. Как все­гда, так и в этом слу­чае ста­рец ис­по­ве­дал ее во всех гре­хах, осо­бен­но нерас­ка­ян­ных, и вот бла­го­дат­ною си­лою Та­ин­ства По­ка­я­ния она по­лу­чи­ла чрез стар­ца со­вер­шен­ное ис­це­ле­ние. При­пад­ки не воз­вра­ща­лись, и она ста­ла здо­ро­ва и по­кой­на, глу­бо­ко при­зна­тель­на за по­лу­чен­ную по­мощь. Она жи­ва бы­ла еще в 1877 го­ду и лич­но из­вест­на мно­гим бра­ти­ям.

Те­перь те­бя пре­сле­до­вать и вя­зать не бу­дут

Туль­ской гу­бер­нии, Бо­го­ро­диц­ко­го уез­да, ку­пец 35 лет, непью­щий, – бо­лее го­да стра­дал ду­шев­ною бо­лез­нью: ему пред­став­ля­лось, что все на­сме­ха­ют­ся над ним и над его дей­стви­я­ми, и что ка­кие-то незна­ко­мые ему лю­ди, ку­да бы он ни по­шел, пре­сле­ду­ют его и на­ме­ре­ва­ют­ся ли­шить его жиз­ни. Эти мыс­ли ни днем, ни но­чью не да­ва­ли ему по­коя, и он несколь­ко уже раз при­хо­дил к мыс­ли о са­мо­убий­стве и тем са­мым на­во­дил страх на все свое се­мей­ство. По убеж­де­нию ма­те­ри ку­пец при­е­хал в оби­тель и объ­яс­нил свое по­ло­же­ние стар­цу от­цу Ил­ла­ри­о­ну. Ста­рец несколь­ко раз по­дол­гу с ним за­ни­мал­ся, и на­шел у него за­та­ен­ный грех, ко­то­рый он не объ­яс­нил свя­щен­ни­ку, со­мне­ва­ясь в про­ще­нии его. Ста­рец убе­дил его, что нет гре­ха, ко­то­рый бы не про­ща­ло че­ло­ве­ко­лю­бие Бо­жие, ес­ли в нем ка­ют­ся, – и он на ис­по­ве­ди при­нес в нём по­ка­я­ние, и, по­лу­чив раз­ре­ше­ние, удо­сто­ен был При­ча­ще­ния Свя­тых Та­ин. При про­ща­нии ста­рец ска­зал ему: "Ну, по­ез­жай с Бо­гом, те­перь те­бя пре­сле­до­вать и вя­зать не бу­дут". Так дей­стви­тель­но и бы­ло: ку­пец со­вер­шен­но вы­здо­ро­вел от сво­е­го му­чи­тель­но­го неду­га.

Ис­про­сить у от­ца про­ще­ния

Один мо­ло­дой ку­пец го­да два был одер­жим ма­ни­ей пре­сле­до­ва­ния, до­во­див­шей его до безу­мия. Он из­бе­гал лю­дей, бро­дил с блуж­да­ю­щим взо­ром, про­из­но­ся бес­смыс­лен­ные сло­ва. Ста­рец Ила­ри­он дол­го за­ни­мал­ся с ним и из рас­спро­сов до­знал, что глав­ная при­чи­на бо­лез­ни его бы­ла враж­да и непо­кор­ность от­цу, ко­то­рую он та­ил в сво­ем серд­це. Ба­тюш­ка дол­го убеж­дал его оста­вить зло­бу и ис­про­сить у от­ца про­ще­ния, до­ка­зы­вая, что толь­ко по­сле это­го он мо­жет на­де­ять­ся на по­мощь Бо­жию и из­ба­вить­ся от бо­лез­ни. На­ко­нец, упор­ство его бы­ло муд­ро увра­че­ва­но, ду­ша очи­сти­лась по­ка­я­ни­ем, и мир во­дво­рил­ся в ней.

Не упу­стить ду­шу, ищу­щую спа­се­ния, без воз­мож­ной по­мо­щи

Со­хра­ни­лось тро­га­тель­ное по­вест­во­ва­ние о по­слуш­ни­це Белев­ско­го мо­на­сты­ря Ма­рии, ушед­шей в Моск­ву и там за­болев­шей нерв­ны­ми при­пад­ка­ми. Ста­рец пред­ска­зал ее воз­вра­ще­ние в оби­тель, что и со­сто­я­лось в 1871 го­ду. Отец Ила­ри­он с лю­бо­вью при­нял ее на ис­по­ведь и, ко­гда с ней опять слу­чил­ся при­па­док, по­за­бо­тил­ся по его окон­ча­нии са­мым по­дроб­ным об­ра­зом ис­по­ве­дать боль­ную. По окон­ча­нии ис­по­ве­ди уте­шал ее как ди­тя, дал ей свои чет­ки, сво­е­го слу­же­ния просфо­ру, свя­той во­ды и арт­ос. Во­ду бла­го­сло­вил ей пить при по­яв­ле­нии при­пад­ка. От­пус­кая боль­ную, бла­го­сло­вил ее и ска­зал: "Бла­го­да­ри Бо­га, те­перь бу­дешь ты жи­ва, а еже­ли бы да­же при­шлось и уме­реть, – ми­ло­стив Гос­подь! бу­ди Его Свя­тая во­ля! Помни же, что луч­ше быть уче­ни­ком уче­ни­ка, неже­ли жить, по­ла­га­ясь на свой ра­зум и по сво­ей во­ле", – и, об­ра­ща­ясь к со­про­вож­дав­шим ее сест­рам, при­ка­зал, чтобы не остав­ля­ли боль­ную.

По ухо­де боль­ной ста­рец очень был уте­шен тем, что боль­ная мог­ла при­не­сти чи­сто­сер­деч­ное по­ка­я­ние, и го­во­рил: "Сест­ры хо­тя и ду­ма­ют, что она не так опас­на, но Бог зна­ет? и здо­ро­вые ино­гда уми­ра­ют, а боль­ная, да еще в та­ком стра­даль­че­ском по­ло­же­нии, тем бо­лее небез­опас­на. Мы не зна­ем, что с на­ми мо­жет слу­чить­ся и в сле­ду­ю­щую ночь или зав­тра. Что толь­ко мож­но бы­ло сде­лать, чтобы по­мочь бед­ной – все сде­ла­но. В по­доб­ных слу­ча­ях не долж­но от­кла­ды­вать, а поль­зо­вать­ся каж­дою ми­ну­той, чтобы не упу­стить ду­шу, ищу­щую спа­се­ния, без воз­мож­ной по­мо­щи".

Воз­вра­ща­ясь в го­сти­ни­цу, боль­ная го­во­ри­ла сест­рам: "Дру­ги мои! Как у ме­ня те­перь лег­ко на ду­ше, дав­но не ощу­ща­ло мое греш­ное серд­це та­ко­го от­рад­но­го спо­кой­ствия ду­ха и та­ко­го необъ­яс­ни­мо­го чув­ства, ка­кое я вы­нес­ла от ба­тюш­ки. Сла­ва Бо­гу за все!" Она по­про­си­ла за­све­тить лам­пад­ку, вы­пи­ла свя­той во­ды, взя­ла чет­ки, по­лу­чен­ные ею от стар­ца, и лег­ла на кой­ку, пе­ре­кре­стив­ши се­бя и ее крест­ным зна­ме­ни­ем. Сест­ры оста­ви­ли боль­ную и по­шли ужи­нать. По­ужи­нав и по­го­во­рив меж­ду со­бою о той уте­ши­тель­ной пе­ре­мене, ко­то­рая в этот ве­чер про­изо­шла в со­сто­я­нии боль­ной, они воз­вра­ти­лись к ней, чтобы вме­сте чи­тать пра­ви­ло на сон гря­ду­щим – но на­шли Ма­рию уже уснув­шей веч­ным сном.

Узнав о кон­чине ее, ста­рец ска­зал: «Это нуж­но бы­ло ожи­дать, по­то­му я и не ре­шил­ся вче­ра оста­вить ее без ис­по­ве­ди». Несо­мнен­но, что стар­цу мно­гое от­кры­ва­лось как из­ве­ще­ние свы­ше. И эта ис­то­рия – пря­мое под­твер­жде­ние то­му.

По мо­лит­ве по­лу­чил из­ве­ще­ние

Од­на по­ме­щи­ца стра­да­ла се­рьез­ным внут­рен­ним рас­строй­ством. В Москве ее бо­лезнь при­зна­ли очень опас­ною, труд­но или по­чти неиз­ле­чи­мою, так как бы­ла она за­пу­ще­на, и по­ме­щи­ца воз­вра­ти­лась из Моск­вы в труд­ном по­ло­же­нии. В на­ча­ле ав­гу­ста 1871 го­да она по­еха­ла в Ки­ев, чтобы ле­чить­ся там у из­вест­но­го док­то­ра. Стар­цу вы­ра­зи­ли опа­се­ние от­но­си­тель­но неис­це­ли­мо­сти и ве­ро­ят­но­сти пло­хо­го ис­хо­да ее бо­лез­ни. Ста­рец не от­вер­гал эти опа­се­ния, был, на­про­тив, как бы тре­во­жен и сам раз­де­лял их. Но, уда­лив­шись за­тем из сво­ей при­ем­ной в спаль­ную кел­лию и про­быв в ней в уда­ле­нии око­ло чет­вер­ти ча­са, ста­рец сно­ва воз­вра­тил­ся в при­ем­ную и уже стал по­ло­жи­тель­но го­во­рить в том смыс­ле, что бо­лезнь ее прой­дет. Оче­вид­но, ста­рец в спальне по мо­лит­ве по­лу­чил из­ве­ще­ние о бла­го­по­луч­ном ис­хо­де ее бо­лез­ни. Дей­стви­тель­но, по­ме­щи­ца по­сле ки­ев­ско­го ле­че­ния со­всем опра­ви­лась.

Дар про­зор­ли­во­сти и ви­де­ния че­ло­ве­че­ской ду­ши

Пре­по­доб­но­му Ила­ри­о­ну был при­сущ и дар про­зор­ли­во­сти, несмот­ря на то, что вслед­ствие глу­бо­ко­го сми­рен­но­муд­рия стар­ца, ему уда­ва­лось – и, в об­щем, уда­лось – скрыть сей дар от боль­шин­ства лю­дей. Он, как и дру­гие ве­ли­кие оп­тин­ские стар­цы, при­кры­вал свою про­зор­ли­вость и дар ви­де­ния че­ло­ве­че­ской ду­ши как бы про­сто рас­су­ди­тель­но­стью: но во­ля Бо­жия в сло­вах стар­ца от­кры­ва­лась через по­след­ствия ис­пол­не­ния или неис­пол­не­ния его стар­че­ско­го со­ве­та, бла­го­сло­ве­ния или за­по­ве­ди.

Его ду­хов­ный сын пи­сал в пись­ме: «Еще раз по­вто­рю, что муд­рость ба­тюш­ки ве­ли­кая бы­ла; хо­тя го­во­рил он очень ма­ло, но сло­ва его име­ли мо­гу­чую свя­тую си­лу; по­лу­чая от него ка­кое-ни­будь обык­но­вен­ное, ка­жет­ся, на­став­ле­ние, чув­ству­ешь в се­бе силь­ней­шее же­ла­ние ис­пол­нить его сло­во, и страш­но бы­ва­ло по­ду­мать: от­че­го? да за­чем? но раз услы­шишь от него, и не име­ешь ду­ха на­чать рас­суж­дать. Зна­ние серд­ца че­ло­ве­че­ско­го у него бы­ло та­кое, что нель­зя бы­ва­ло не изум­лять­ся".

Смот­ри же – те­перь не же­нись

В жиз­не­опи­са­нии стар­ца За­ха­рии (Зо­си­мы), схи­ар­хи­манд­ри­та Тро­и­це-Сер­ги­е­вой Лав­ры, со­став­лен­ном од­ной из его ду­хов­ных до­че­рей, есть да­же та­кая гла­ва: "Про­зор­ли­вый Ила­ри­он (Оп­тин­ский)". "За­ха­рия по­бы­вал и в ке­ллии про­зор­ли­во­го стар­ца Ила­ри­о­на. Ко­гда он по­до­шел к его кел­лии, то про се­бя, со­всем неслыш­но со­тво­рил мо­лит­ву Иису­со­ву. "Аминь", – от­вет­ство­вал через за­кры­тую дверь ста­рец. Дверь от­во­ри­лась, и он ра­душ­но и лас­ко­во при­нял За­ха­рию. И ска­зал ему ста­рец, со­всем не зная его и не имея по­ня­тия о его жиз­ни и на­ме­ре­ни­ях: "Что, ма­туш­ка твоя по­мер­ла? Смот­ри же – те­перь не же­нись, а отец твой от­пу­стит те­бя в мо­на­стырь". При­ме­ча­тель­но, что те же по­чти сло­ва юно­ша, бу­ду­щий отец За­ха­рия, услы­шал и от пре­по­доб­но­го Ам­вро­сия.

Вот, мо­жет быть, и де­ре­во уже сруб­ле­но

Од­на из ду­хов­ных чад ба­тюш­ки вспо­ми­на­ла: «Мно­го нас, ба­тюш­ки­ных де­ток, со­бра­лось ко дню его Ан­ге­ла; все сто­я­ли око­ло него; бли­же всех сто­я­ла сест­ра (мать Ил­ла­ри­о­на) быв­шая в то вре­мя здо­ро­вою. Бы­ла у неё толь­ко од­на дав­ниш­няя бо­лезнь, по слу­чаю ко­то­рой она ти­хонь­ко, на уш­ко, спро­си­ла у ба­тюш­ки бла­го­сло­ве­ния но­сить бан­даж, а ба­тюш­ка при всех вслух ей от­ве­чал: «За­чем? Зем­ля все по­кро­ет». По­том как бы во­об­ще ска­зал: «На бу­ду­щий год в этот день здесь ко­го-ни­будь недо­станет» и, взгля­нув­ши на сест­ру, при­ба­вил: «Вот, мо­жет быть, и де­ре­во уже сруб­ле­но, при­ве­зе­но и гроб сде­лан». Это бы­ло ска­за­но два­дцать пер­во­го ок­тяб­ря, а на дру­гой год сест­ра пя­то­го сен­тяб­ря скон­ча­лась, и точ­но, неожи­дан­но по­хо­ро­ни­ли ее в го­то­вом гро­бе».

Ска­жи, чтобы кор­ми­ла, бу­дет здо­ро­ва

Мать се­мей­ства вспо­ми­на­ла: «Я бы­ла очень сла­ба и ро­ди­ла вось­мо­го ре­бен­ка; спра­ши­ваю ба­тюш­ку: «Са­мой мне кор­мить или взять кор­ми­ли­цу?» Ба­тюш­ка отец Ил­ла­ри­он пи­шет, что он же­ла­ет, чтобы я са­ма кор­ми­ла, это­го бы­ло до­ста­точ­но, я не ста­ла спра­ши­вать со­ве­та и на­ча­ла кор­мить, что мне сна­ча­ла бы­ло нелег­ко. Я ро­ди­ла вто­ро­го фев­ра­ля, а Ве­ли­ким по­стом сест­ра моя по­еха­ла от нас к ба­тюш­ке пе­ре­да­ла ему, что сест­ра, то есть я, на­ча­ла кор­мить, но по­сле ро­дов очень за­бо­ле­ла, сде­ла­лась груд­ни­ца, ба­тюш­ка от­ве­чал ей: "Ска­жи, чтобы кор­ми­ла, бу­дет здо­ро­ва". Я с лю­бо­вью про­дол­жа­ла, не об­ра­щая вни­ма­ния на бо­лез­ни, кор­мить, и вы­кор­мив­ши ре­бен­ка, ста­ла со­вер­шен­но здо­ро­ва и счаст­ли­ва».

На бу­ду­щий год при­дешь сю­да с ре­бен­ком

Ду­хов­ная дочь стар­ца вспо­ми­на­ла: «Бу­дучи од­на­жды в Оп­ти­ной пу­сты­ни, я ви­де­ла од­ну жен­щи­ну, ко­то­рая мне с бла­го­го­ве­ни­ем рас­ска­за­ла сле­ду­ю­щее: сем­на­дцать лет уже не бы­ло у неё де­тей; жи­ли они с му­жем до­ста­точ­но, но силь­но го­ре­ва­ли, что не име­ли де­тей. При­шла она со сво­им го­рем к ба­тюш­ке от­цу Ил­ла­ри­о­ну, он ей бла­го­сло­вил схо­дить в 3адонск и, ка­жет­ся, в Во­ро­неж, и при­ба­вил: "А на бу­ду­щий год при­дешь сю­да с ре­бен­ком". И как раз в мае, через год, она при­шла к ба­тюш­ке с сы­ном, ко­то­ро­го я ви­де­ла уже трех­лет­ним».

Ко­гда уж плыть, так плыть

Два слу­чая про­яв­ле­ния про­зор­ли­во­сти стар­ца свя­за­ны с его по­пе­че­ни­ем о тех, кто на­хо­дил­ся на рас­пу­тии жиз­нен­но­го пу­ти, осо­бен­но при ре­ше­нии во­про­са о вступ­ле­нии в брак.

Мать бла­го­че­сти­во­го се­мей­ства Т., глу­бо­ко ува­жав­шая со­ве­ты стар­ца, сво­е­го ду­хов­но­го от­ца, при­е­ха­ла в оби­тель про­сить его со­ве­та от­но­си­тель­но вступ­ле­ния в брак сво­ей до­че­ри. К ней сва­та­лись три же­ни­ха, и они ре­ши­ли по­сту­пить в вы­бо­ре так, как по­со­ве­ту­ет им ста­рец. Три дня хо­ди­ли они к стар­цу, же­лая услы­шать, что он им ска­жет, ка­за­лось, что ста­рец и вы­брал од­но­го из трех же­ни­хов, но три дня не объ­яв­лял им сво­е­го ре­ше­ния, и на их во­прос: "Как же, вы, ба­тюш­ка, нас бла­го­сло­ви­те?" – от­ве­чал: "Ах, доч­ка, доч­ка! Жаль мне те­бя, но как же мне с то­бой быть? По­го­дим еще!" На чет­вер­тый день он им ска­зал: "Ну, доч­ка! Ко­гда уж плыть, так плыть. Пе­ре­плы­вешь – бу­дешь че­ло­век. Вид­но, Бо­гу так угод­но".

Отец Ила­ри­он под­ра­зу­ме­вал под эти­ми сло­ва­ми, что мно­го скор­бей при­дет­ся пе­ре­не­сти де­ви­це по вы­хо­де за­муж. Сло­ва стар­ца сна­ча­ла по­ка­за­лись за­га­доч­ны­ми, но по­сле, по вступ­ле­нии де­ви­цы в брак, они оправ­да­лись. Вна­ча­ле ей в се­мей­стве му­жа бы­ло очень труд­но, при­шлось пе­ре­но­сить мно­го скор­бей и огор­че­ний, так что и креп­кое здо­ро­вье ее ухуд­ши­лось, и ду­хом на­ча­ла она сла­беть. Вспо­ми­ная сло­ва стар­ца, Т. ими се­бя укреп­ля­ла, ожи­дая из­ме­не­ния об­сто­я­тельств на бо­лее бла­го­при­ят­ные. Тя­же­лое по­ло­же­ние ее про­дол­жа­лось го­да три. На­ко­нец, неожи­дан­но все из­ме­ни­лось, здо­ро­вье ее сно­ва по­пра­ви­лось и с этих пор она жи­ла счаст­ли­во, бла­го­слов­ляя па­мять стар­ца.

Пусть он по­го­дит еще го­док да при­е­дет к нам

Мо­ло­дой че­ло­век из ку­пе­че­ско­го се­мей­ства по­сле че­ты­рех­лет­не­го су­пру­же­ства ов­до­вел. Ему ста­ли сва­тать но­вую неве­сту. Ко­гда род­ной брат его по­ехал в Оп­ти­ну пу­стынь, он по­ру­чил ему ис­про­сить у от­ца Ила­ри­о­на бла­го­сло­ве­ния на вто­рой брак. Ста­рец дал та­кой от­вет: "Ска­жи бра­ту, пусть он по­го­дит еще го­док да при­е­дет к нам, и мы по­смот­рим, не го­дит­ся ли он нам". Сам съез­дить к стар­цу мо­ло­дой че­ло­век не на­шел вре­ме­ни, все от­кла­ды­вал, а меж­ду тем неве­сту ему сва­та­ли. Не по­ви­дав­шись лич­но со стар­цем, он не ис­пол­нил его за­оч­но­го со­ве­та и вто­рич­но же­нил­ся.

Но через три с по­ло­ви­ною неде­ли вто­рая же­на то­же умер­ла. По­сле то­го ему пред­ла­га­ли всту­пить в тре­тий брак. То­гда он по­ехал в оби­тель лич­но бла­го­сло­вить­ся у стар­ца. Ста­рец при­нял его с уча­сти­ем и ска­зал: "Что, не по­слу­шал­ся? Вот те­бе и же­нить­ба!" Про­быв несколь­ко дней в оби­те­ли, он у стар­ца на ис­по­ве­ди изъ­явил же­ла­ние вме­сто же­нить­бы по­сту­пить в оби­тель. Ста­рец спро­сил, дав­но ли у него яви­лось это же­ла­ние? Тот от­ве­чал: "Все­го несколь­ко ча­сов". Ста­рец ска­зал: "Нуж­но преж­де по­ис­пы­тать се­бя неко­то­рое вре­мя". По окон­ча­нии же ис­по­ве­ди с улыб­кой ска­зал: "Ну, при­ез­жай, при­ез­жай, мы те­бя при­мем". Вско­ре тот оста­вил се­мью и в 1865 го­ду по­сту­пил в скит.

На ле­ту схва­ты­вать каж­дое его сло­во

Ду­хов­ный сын стар­ца пи­сал: «Неод­но­крат­но я за­ме­чал, что ба­тюш­ка, же­лая мне что-ни­будь ска­зать на поль­зу, по сми­ре­нию сво­е­му, вы­ска­зы­вал это не пря­мо, а в фор­ме пред­по­ло­же­ний или со­ве­тов, так что сна­ча­ла я не об­ра­щал на это вни­ма­ния.

Но ко­гда я за­ме­тил, что все та­кие его со­ве­ты ста­ли сбы­вать­ся, и неко­то­рые да­же и через несколь­ко лет, то я стал на ле­ту за­ме­чать каж­дое его сло­во. Я по воз­мож­но­сти ста­рал­ся со­хра­нять его сло­ва в сво­ей сла­бой па­мя­ти в пол­ной уве­рен­но­сти, что это ра­но или позд­но сбу­дет­ся, или что я дол­жен бу­ду эти­ми со­ве­та­ми ру­ко­вод­ство­вать­ся при ка­ком-ли­бо ожи­да­ю­щем ме­ня ис­ку­ше­нии или об­сто­я­тель­стве».

Оста­юсь один я ви­но­ват, что не на­учил вас са­мо­уко­ре­нию

Од­на­жды двое немир­ство­вав­ших меж­ду со­бой бра­тий по­про­си­ли стар­ца поз­во­лить им лич­но меж­ду со­бой пе­ред ним объ­яс­нить­ся для пре­кра­ще­ния ссо­ры. Вы­слу­шав до­во­ды каж­до­го, отец Ила­ри­он ска­зал: „Из слов ва­ших вы­хо­дит, что вы оба пра­вы..." Каж­дый по-преж­не­му сто­ял на сво­ем. То­гда ста­рец, ви­дя их непре­клон­ность к при­ми­ре­нию, ска­зал им: „Ну, не ожи­дал я от вас та­ких пло­дов!.. Оста­юсь один я ви­но­ват, что не на­учил вас са­мо­уко­ре­нию". И, к изум­ле­нию спо­ря­щих, ста­рец сми­рен­но по­кло­нил­ся им до зем­ли со сло­ва­ми: „Про­сти­те, Бо­га ра­ди!" Та­ким неожи­дан­ным по­кло­ном сво­е­го на­став­ни­ка бра­тия бы­ли глу­бо­ко тро­ну­ты, осо­зна­ли свое са­мо­лю­бие и ви­нов­ность и про­си­ли стар­ца про­стить их, обе­щая по­ло­жить на­ча­ло сво­е­му ис­прав­ле­нию. Но опыт­ный на­став­ник не вдруг их про­стил, а толь­ко по­сле еще неко­то­ро­го ис­пы­та­ния...

В гор­ни­ле ис­пы­та­ний

Как не мо­жет град укры­ти­ся, вер­ху го­ры стоя (Мф.5,14), так не мог­ла укрыть­ся от вни­ма­ния лю­дей и вы­со­кая де­я­тель­ность стар­ца Ила­ри­о­на. Но на­ря­ду с доб­ро­же­ла­тель­ным от­но­ше­ни­ем к нему бы­ли и слу­чаи яв­ной кле­ве­ты на оп­тин­ско­го по­движ­ни­ка, и в этом гор­ни­ле ис­пы­та­ний еще бо­лее за­ка­ли­лась ду­ша его: не по­ко­ле­ба­лась мир­ность ба­тюш­ки­но­го серд­ца, не рас­стро­и­лась кро­тость его нра­ва...

Пись­ма стар­ца

Кро­ме бра­тии оби­те­ли и мас­сы при­хо­дя­ще­го на­ро­да, ду­хов­ным ру­ко­вод­ством стар­ца Ила­ри­о­на и его на­став­ле­ни­я­ми поль­зо­ва­лись, как уже упо­ми­на­лось, мно­гие на­сель­ни­цы жен­ских мо­на­сты­рей. Ста­рец вел с ни­ми пе­ре­пис­ку, от­ве­чая не толь­ко на во­про­сы ду­хов­ной жиз­ни се­стер, но и вдум­чи­во рас­смат­ри­вая са­мые раз­лич­ные жи­тей­ские об­сто­я­тель­ства, ис­ку­ше­ния, нуж­ды. Со­хра­нив­ши­е­ся пись­ма стар­ца не утра­ти­ли сво­ей ду­хов­ной зна­чи­мо­сти и по сей день.

Эти пись­ма ис­пол­не­ны ис­тин­но свя­то­оте­че­ско­го ду­ха; при про­сто­те сло­га стар­ца крат­ким его по­уче­ни­ям при­су­ща необык­но­вен­ная си­ла. «По­слу­ша­ние – па­че жерт­во­при­но­ше­ния, и по­ста, и мо­лит­вы», – пи­сал ста­рец; и уче­ние Церк­ви о по­слу­ша­нии Бо­гу через по­слу­ша­ние по­став­лен­ным от Него пас­ты­рям, в том чис­ле стар­цам, рас­кры­тое во всех пись­мах пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на, осо­бен­но необ­хо­ди­мо всем ищу­щим спа­се­ния в на­ше труд­ное и про­ти­во­ре­чи­вое вре­мя.

Сло­ва его име­ли бла­го­дат­ную свя­тую си­лу

Муд­рость ба­тюш­ки бы­ла ве­ли­ка: хо­тя го­во­рил он очень ма­ло, но сло­ва его име­ли бла­го­дат­ную свя­тую си­лу, а по­то­му, по­лу­чив от него на­став­ле­ние, че­ло­век чув­ство­вал в се­бе ис­крен­нее же­ла­ние ис­пол­нить его. Зна­ние серд­ца че­ло­ве­че­ско­го бы­ло у него та­кое, что нель­зя бы­ло не изум­лять­ся. Сре­ди его муд­рых со­ве­тов та­кие:

«Не сты­дись об­на­жать стру­пы твои ду­хов­но­му на­став­ни­ку и будь го­тов при­нять от него за гре­хи свои и по­срам­ле­ние, чтобы чрез него из­бе­жать веч­но­го сты­да».

Для обод­ре­ния скор­бя­щих ста­рец ча­сто го­ва­ри­вал: «Ес­ли Гос­подь за нас, кто про­тив нас?».

«Каж­дое де­ло необ­хо­ди­мо на­чи­нать с при­зы­ва­ния в по­мощь име­ни Бо­жия».

Ча­сто го­во­рил ста­рец о хра­не­нии со­ве­сти, о вни­ма­тель­ном на­блю­де­нии за сво­и­ми мыс­ля­ми, дей­стви­я­ми и сло­ва­ми, и о по­ка­я­нии в них. Учил немо­щи и недо­стат­ки под­чи­нен­ных нести бла­го­душ­но. "За­ме­ча­ния де­лай, – на­став­лял ста­рец, – не да­вая пи­щи соб­ствен­но­му са­мо­лю­бию, со­об­ра­жая, мог ли бы ты сам по­не­сти то, что тре­бу­ешь от дру­го­го".

«Ес­ли чув­ству­ешь, что гнев объ­ял те­бя, со­хра­няй мол­ча­ние и до тех пор не го­во­ри ни­че­го, по­ка непре­стан­ной мо­лит­вой и са­мо­уко­ре­ни­ем не ути­шит­ся твое серд­це».

«По­лез­нее для ду­ши со­зна­вать се­бя во всем ви­но­ва­тым и по­след­ним из всех, неже­ли при­бе­гать к са­мо­оправ­да­нию, ко­то­рое про­ис­хо­дит от гор­до­сти, а гор­дым Бог про­ти­вит­ся, сми­рен­ным же да­ет бла­го­дать». Ча­сто ста­рец при­во­дил из­ре­че­ние апо­сто­ла: "Ис­тин­ная лю­бовь не раз­дра­жа­ет­ся, не мыс­лит зла, ни­ко­ли­же от­па­да­ет".

Все­го се­бя от­дал на слу­же­ние ближ­ним

Ве­ли­кую лю­бовь к лю­дям по­ка­зы­ва­ют сло­ва стар­ца о па­лом­ни­ках в Оп­ти­ну: "Мож­но ли оста­вить без уча­стия и по­мо­щи доб­рые ду­ши лю­дей, с чи­стым усер­ди­ем и лю­бо­вью стре­мя­щих­ся к Бо­гу? Смот­ря на них, неволь­но ра­ду­ет­ся дух, – что их всех за­став­ля­ет ид­ти сю­да за сот­ни верст? Иные остав­ля­ют се­мей­ства, ма­ло­лет­них де­тей на чу­жих ру­ках и от­прав­ля­ют­ся, на­хо­дя се­бе здесь от мир­ских за­бот и по­пе­че­ний ду­хов­ное уте­ше­ние и от­ра­ду. Ни недо­суг, ни непо­го­да – ни­что не оста­нав­ли­ва­ет их, не пре­пят­ству­ет бла­гой их це­ли; ра­ди ду­шев­ной поль­зы са­мый да­же пу­те­вой труд слу­жит им в уте­ше­ние.

Да, сла­ва Бо­гу, есть и в на­ше вре­мя ис­тин­ные ра­бы Бо­жии, ищу­щие ду­шев­ной поль­зы и спа­се­ния. Да­руй, Гос­по­ди, чтобы все они по ве­ре их до­стиг­ли сво­ей це­ли и, воз­вра­ща­ясь от нас с на­зи­да­ни­ем ду­шев­ным, вы­но­си­ли чи­стые мыс­ли, свя­тые же­ла­ния для со­вер­ше­ния доб­рых дел, про­слав­ляя Бо­га, по­да­ю­ще­го на­ше­му ску­до­умию сло­во к ду­шев­ной их поль­зе".

Ста­рец все­го се­бя от­дал на слу­же­ние ближ­ним. Отец Иеро­ним, ке­лей­ник стар­ца, вспо­ми­нал: «Ба­тюш­ка ста­рал­ся меж­ду бра­ти­я­ми по­се­лить лю­бовь и еди­но­ду­шие и увра­че­вать от стра­стей при­хо­див­ших к нему, как мир­ских, так и мо­на­ше­ству­ю­щих, и ни­кто не ухо­дил от него, не по­лу­чив поль­зы. Ча­сто слу­ча­лось, что, не ща­дя се­бя, ста­рец и ма­лые ча­сы от­ды­ха сво­е­го от­да­вал на поль­зу ближ­ним, чрез что неза­мет­но те­рял свои си­лы и при­бли­жал­ся к кон­цу сво­ей жиз­ни».

Ни­ко­гда так не уста­вал

На­сту­пи­ла вес­на 1872 го­да. Чет­вёр­то­го мар­та пре­по­доб­ный Ила­ри­он от­слу­жил свою по­след­нюю ли­тур­гию. Вер­нув­шись в кел­лию, ска­зал: «Ни­ко­гда так не уста­вал, долж­но быть, при­шел ко­нец мой». Де­вя­то­го мар­та он при­нял по­стри­же­ние в схи­му с со­хра­не­ни­ем име­ни Ила­ри­он. Вра­чи опа­са­лись па­ра­ли­ча серд­ца, но про­зор­ли­вый ста­рец так ска­зал о се­бе: «Не ве­рю снам, но ду­маю, что на этот раз оста­нусь жив. При­сни­лось мне, что во­круг ме­ня силь­ней­шая гро­за: раз­ра­зил­ся необык­но­вен­ный удар гро­ма, но ме­ня ми­но­вал, и я остал­ся жив»...

Уте­ше­ния из гор­не­го ми­ра

В тя­же­лые дни бо­лез­ни отец Ила­ри­он спо­до­бил­ся уте­ше­ния из гор­не­го ми­ра. Ему и преж­де неод­но­крат­но яв­лял­ся в сно­ви­де­ни­ях пре­по­доб­ный Ма­ка­рий, но те­перь эти ви­де­ния уча­сти­лись. В од­ном из них явив­ший­ся на­став­ник ска­зал: «А я вот к те­бе, Ила­ри­он, за­ехал...» В про­дол­же­ние сво­ей бо­лез­ни ста­рец обык­но­вен­но при­ча­щал­ся Свя­тых Тайн не ре­же, чем через два-три дня, а с сем­на­дца­то­го ав­гу­ста 1873 го­да стал при­ча­щать­ся уже еже­днев­но и та­ким об­ра­зом при­ча­щал­ся в те­че­ние трид­ца­ти трех дней, до са­мой сво­ей кон­чи­ны вклю­чи­тель­но. На­чи­ная с два­дцать вто­ро­го ав­гу­ста отец Ила­ри­он уже не мог ло­жить­ся в по­стель, не мог сам дви­гать­ся и до са­мой кон­чи­ны сво­ей си­дел в крес­ле.

Ни ра­зу не оста­вил мо­лит­вен­ных пра­вил...

Два­дцать вто­ро­го ав­гу­ста при­е­ха­ла белев­ская игу­ме­ния мать Пав­ли­на про­стить­ся со стар­цем. Он бла­го­сло­вил ее ико­ной пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на, а о сест­рах ска­зал, чтобы же­ла­ю­щие про­стить­ся при­ез­жа­ли не все вдруг, а по несколь­ку се­стер. «Еще вре­мя тер­пит, – ска­зал он, – я еще несколь­ко недель про­жи­ву в крес­ле; в во­дя­ной бо­лез­ни неде­ли по че­ты­ре си­дят». Эти­ми сло­ва­ми он, как впо­след­ствии ока­за­лось, как бы пред­на­зна­чил вре­мя сво­е­го си­де­ния с два­дцать пер­во­го ав­гу­ста по во­сем­на­дца­тое сен­тяб­ря, то есть че­ты­ре неде­ли и один день. Пе­ред кон­чи­ною сво­ею он ска­зал: «Стар­цы, быв­шие в во­дя­ной, все си­де­ли пе­ред кон­чи­ною сво­ею, а мне, греш­но­му, от­че­го не по­си­деть?» Несмот­ря на чрез­мер­ную бо­лез­нен­ную сла­бость, бес­сон­ни­цу, по­сто­ян­ную одыш­ку, пе­ре­хо­див­шую по но­чам в уду­шье, на чрез­вы­чай­ные бо­ли, по­яв­ляв­ши­е­ся в по­след­ние дни от неко­то­рых бо­лез­нен­ных при­пад­ков, ста­рец до по­след­не­го утра сво­ей жиз­ни ни ра­зу не оста­вил ис­пол­не­ния по­ло­жен­ных в ски­ту мо­лит­вен­ных пра­вил...

В день кон­чи­ны стар­ца

На рас­све­те во­сем­на­дца­то­го сен­тяб­ря 1873 го­да ста­рец Ила­ри­он ти­хо и мир­но ото­шел ко Гос­по­ду. По­го­да, быв­шая до то­го пас­мур­ной и дожд­ли­вой, в день кон­чи­ны стар­ца про­яс­ни­лась. При пе­ре­не­се­нии те­ла стар­ца в мо­на­стырь бы­ло так ти­хо, что не по­гас­ла ни од­на све­ча. От­пе­ва­ние про­ис­хо­ди­ло во Вве­ден­ском со­бо­ре, ко­то­рый был по­лон на­ро­да, осве­щен па­ни­ка­ди­ла­ми и боль­ши­ми све­ча­ми, всем при­сут­ству­ю­щим так­же бы­ли роз­да­ны све­чи. По от­пе­ва­нии про­ис­хо­ди­ло про­ща­ние со стар­цем мо­на­ше­ству­ю­щей бра­тии и мир­ских. И усту­пи­ла го­речь утра­ты ино­му чув­ству – пас­халь­ной ра­до­сти о бу­ду­щем вос­кре­се­нии из мерт­вых...

Ста­рец Ила­ри­он ве­ли­кую стя­жал сла­ву

По­чи­та­ние стар­ца Ила­ри­о­на в Оп­ти­ной вы­ра­зи­лось в тор­же­ствен­ных по­ми­но­ве­ни­ях стар­ца в день его кон­чи­ны и два­дцать пер­во­го ок­тяб­ря ста­ро­го сти­ля в день Ан­ге­ла его, пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на Ве­ли­ко­го. По­ми­но­ве­ние со­сто­я­ло в тор­же­ствен­ном со­бор­ном слу­же­нии ран­ней и позд­ней ли­тур­гии и па­ни­хид, так­же в по­ми­наль­ной тра­пе­зе и ми­ло­стыне ни­щей бра­тии. Но глав­ный па­мят­ник по­чи­та­ния стар­ца – это дей­ству­ю­щий ныне храм в честь пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на Ве­ли­ко­го, воз­двиг­ну­тый при быв­шей мо­на­стыр­ской боль­ни­це по ини­ци­а­ти­ве каз­на­чея иеро­мо­на­ха Фла­ви­а­на и Н.П. Ки­ре­ев­ской. Освя­ще­ние хра­ма пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на Ве­ли­ко­го бы­ло на­зна­че­но на два­дцать вось­мое июля 1876 го­да и со­бор­но со­вер­ше­но прео­свя­щен­ным Гри­го­ри­ем Ка­луж­ским вме­сте с от­цом на­сто­я­те­лем и стар­шей бра­ти­ей. Вла­ды­ка по­сле освя­ще­ния про­из­нес зна­ме­на­тель­ные сло­ва: "Да, ста­рец Ила­ри­он ве­ли­кую стя­жал сла­ву". Храм был вновь освя­щен в 1991 го­ду.

В 1996 го­ду пре­по­доб­ный Ила­ри­он был при­чис­лен к ли­ку мест­но­чти­мых свя­тых Оп­ти­ной пу­сты­ни, а в ав­гу­сте 2000 го­да – Юби­лей­ным Ар­хи­ерей­ским Со­бо­ром Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви про­слав­лен для об­ще­цер­ков­но­го по­чи­та­ния. Мо­щи пре­по­доб­но­го Ила­ри­о­на по­ко­ят­ся во Вла­ди­мир­ском хра­ме Оп­ти­ной пу­сты­ни.

Мож­но не со­мне­вать­ся, что и сей­час ста­рец оп­тин­ский Ила­ри­он при­зи­ра­ет на при­хо­дя­щих в Оп­ти­ну с ве­рою ко свя­тым мо­ги­лам стар­цев и по­да­ет им незри­мо по­мощь и мо­лит­вен­ное за­ступ­ле­ние...

Пре­по­добне от­че Ила­ри­оне, мо­ли Бо­га о нас!

Ис­точ­ник: http://www.optina.ru/